Путь врат. Парень, который будет жить вечно
Шрифт:
– Что именно?
– Вы должны отправиться за ними! Вернуть их. Мне плевать, что для этого потребуется, понятно?
– Я вас понял, – ответил он и исчез. Никакого прощания. Просто исчез с экрана.
Вот что можно назвать смешанной реакцией. Он прекрасно понял, чего я хочу. Но я не знала, предпримет ли он что-нибудь, а когда повернулась, Гипатия бросила на меня еще один весьма подозрительный взгляд.
Я теряла терпение.
– В чем дело?
– Милая, – сказала она куда сочувственней, чем требовала ситуация. – Я понимаю, что вы чувствуете.
Обычно когда Гипатия говорит нечто подобное, она нарывается на настоящий скандал. Но на этот раз я была слишком расстроена, чтобы скандалить. Я глубоко вдохнула и взяла себя в руки.
– Дай мне выпить, – приказала я. Когда она прикатила тележку, я определилась – водка со льдом, которая мне нравится, – и сказала: – Я знаю: ты считаешь, будто знаешь, что я чувствую. Что, по-твоему?
Гипатия встала с дивана, на котором полулежала, и подошла ко мне. Выражение ее лица было сочувственным, как и голос. Думаю, она погладила бы меня по голове, если бы могла.
– Они того не стоят, – сказала она. – Мужчины!
Я опустила стакан и сердито посмотрела на нее.
– При чем тут мужчины?
Она чуть попятилась, но упрямо сказала:
– Всегда мужчина – тот или другой. Робин, Вэн, Билл Тарч и остальные. Вам никак не удается победить свои железы.
Меня удивило, что даже Гипатия ставит Вэна в один ряд с Робом Броудхедом или даже с Биллом, хотя я понимала, что, с ее точки зрения, все мужчины – насильники и негодяи…
Потом я догадалась, о чем она говорит.
– Ради бога, Гипатия, вбей себе в голову, что я не гоняюсь за Стэном Эвери.
Она не ответила ни «да», ни «нет». Только бросила на меня долгий понимающий взгляд и сказала:
– Я знаю. Вы с этим ничего не можете поделать: вы ведь пленница своих яичников…
Думаю, выражение моего лица ее остановило.
– Стэн еще ребенок, – сказала я – вероятно, скорее рявкнула.
На это она ничего не ответила. Даже не упомянула, что в сравнении с моим возрастом большинство моих любовников дети, хотя это справедливо. Она вообще ничего не сказала. Только еще раз посмотрела с терпеливым всепонимающим выражением.
Тогда я сделала то, что делаю очень редко. Попыталась объяснить ей, что чувствую.
Да, я знаю: она искусственный интеллект, но иногда бывают мгновения, когда мне кажется, что она единственный оставшийся у меня друг.
– Гипатия, милая, как только они будут в безопасности, со мной все будет в порядке. Мне не нужен очередной мужчина. Я не хочу раздобыть хороший генетический материал и создать собственного ребенка. Теперь у меня есть лучший способ заполнить свою жизнь, и я просто хочу вернуть их.
– Да, милая, – ответила она, кивая. – Я понимаю, о чем вы говорите.
Тут мне опять захотелось наорать на нее. Но я не стала этого делать. Какой смысл? Это за пределами ее программ и опыта – не только потому, что она машина, но и потому, что она особенная машина.
Гипатия выглядит и ведет себя как человек. Иногда я забываю, что она не человек, но рано или поздно она чем-нибудь напоминает мне об этом.
21. Время на Арабелле
За первую неделю на Арабелле произошло несколько значительных событий. Через две-три холодные до озноба ночи, проведенные на голой земле, по скалам в долину спустилась странная машина на пяти лапах. Если она и могла говорить, то не использовала эту возможность. Просто выгрузила перед Стэном несколько спальных мешков, повернулась и снова полезла на скалы.
Мешков оказалось пять. Достаточно для Стэна, Эстреллы, Грейс Нкромы и двух надзирателей. Мешков для Соль и Достигающего не было. Однако Стэн и Эстрелла решили спать в одном, так что Соль и Достигающий при желании могли так же поступить с другим.
Второе событие оказалось менее приятным. Стэн не единственный постоянно думал о корабле, расположившемся на вершине, вне пределов досягаемости. Через несколько дней Достигающий не выдержал. И успел подняться до середины горы, когда это заметили. Но дальше он не прошел. Он как раз осторожно пробирался среди больших камней, как вдруг вскинул руки; тело его задергалось самым невероятным образом, и он упал.
Внизу все закричали. Первым пришел в себя и бросился к Достигающему Юсуф Пайк, один из помощников Нкромы. Стэн отпустил руку Эстреллы. Дико посмотрел на нее и побежал вслед за Юсуфом.
Но их героизм не понадобился. Неожиданно из-за вершины появились две машины на пяти лапах. Одна погрузила потерявшего сознание Достигающего на вторую, и они начали спуск.
Достигающий дергался от боли, но был в беспамятстве. Однако не умер. В течение нескольких дней он не мог встать, все мышцы постоянно напоминали ему о его ошибке.
В целом к концу первого месяца Стэн и Эстрелла гораздо больше знали о месте своего заточения, хотя знания эти оказались почти бесполезными. Они, например, узнали, что много раз в течение дня показывается Вэн, ходит, улыбаясь Древним и не обращая никакого внимания на людей. Они узнали, что, если нужно искупаться – а это очень скоро им понадобилось, – единственное место, где они могут мыться, это маленькое озеро. Они узнали также, что подъем к кораблю ни с какой другой стороны невозможен: подниматься мешали гигантские и очень опасные осыпи. Они узнали, что очень опасно мешать планам Вэна – люди ничего не могли противопоставить его огромным возможностям карать.
И, однако, когда Вэн был рядом с Древними, он совсем не казался плохим. Он ворковал с ними. Неясно, впрочем, замечали ли это Древние. Они, несомненно, сознавали его присутствие, но не очень им интересовались. Иногда они даже ворчали в ответ на его ласки. Но по большей части просто игнорировали его присутствие.
– Бьюсь об заклад, ему хочется почесать им животики, – заметила Эстрелла, наблюдая, как виртуальное изображение Вэна что-то ласково говорит паре Древних, лениво жующих CHON-пищу в тени гигантского дерева.