Путь. Том 1

Соколова Анюта

Карина не опустилась до пошлых утешений, и я был ей признателен.

Любые соболезнования сейчас были бы невыносимы.

– Дэрэк, иди к себе. Я улажу… формальности.

– Спасибо, Кари.

Мамина щека была ещё тёплой… Я прижался на миг. Можно ли в это прощание вложить всю любовь и бесконечную благодарность? Что делать мне теперь?..

Я даже не понял, как оказался в своей комнате, машинально заперев дверь на ключ и упав на кровать. Наверно, это непозволительно для взрослого парня – так позорно реветь… но, дав волю слезам, я ощутил хоть какое-то облегчение.

Мама умерла. Я не был к этому готов! Но её последние слова взбудоражили воображение,

и там, где должна была бы образоваться полная пустота, забрезжил дразнящий огонёк тайны. Даже в том подавленном состоянии, в котором я находился, нахлынувшие вопросы не давали окончательно погрузиться в отчаяние. Кто были мои родители? Какие причины вынудили их расстаться со своим ребёнком? От кого до последнего мгновения защищала меня мама?

И, наконец, что за Цепь у меня на груди?!

Потрогав украшение, я невольно заинтересовался им. Цепь из тусклого, неизвестного металла была тяжёлая, явно старинная. От неё исходило ощущение приятного тепла. Сложно переплетённые звенья покрывала вязь замысловатого узора. Руны, знаки, символы? Я приподнялся, и цепочка легко скользнула на грудь, словно живая. При этом я почувствовал словно ласковое прикосновение.

Я поднял голову. Отражение в зеркале напротив встретилось со мной взглядом – худощавый, пепельноволосый, светлокожий парень. На общем фоне неожиданно ярко выделяются глаза – из-за обрамляющих их длинных тёмных ресниц. Зелёные глаза, которые мама называла изумрудными.

Мама была миниатюрной жгучей брюнеткой. Я ни капельки не походил на неё – высоченный и очень светлый. Летом волосы выгорали аж до белоснежных прядей, вызывая восторг у противоположного пола, зато к коже загар не лип никогда, хоть валяйся на пляже часами. Мы забавно смотрелись рядом – особенно когда я вымахал и возмужал. О причине такой несхожести я услышал один-единственный раз – пару лет назад, когда, с нежностью глядя на меня, мама восхищённо выдохнула: вылитый отец! Больше она не упоминала о нём ни до, ни после. Мне не рассказывали красивых сказок о геройски погибшем отце. Да, по правде говоря, я и сам с детских лет обходил эту тему стороной.

Я не люблю ворошить прошлое. Меня вполне устраивало настоящее. Оказалось, я не знаю ни того, ни другого… Теперь я пытался по-иному оценить то невольное признание.

В зеркале отражался, без ложной скромности, довольно привлекательный парень. Прямой нос, ровные брови, аккуратный рот, упрямый подбородок с еле заметной ямочкой. Так выглядел, если верить маме, мой настоящий отец. А та женщина, что родила меня двадцать лет назад – какая была она?

Мои мысли снова и снова возвращались к последним словам мамы. Были ли они правдой? Я привык доверять ей. Никогда – даже в детстве – она не обманывала меня ни в большом, ни в малом. Если надо было принять лекарство, она откровенно говорила, что оно горькое. Когда я дрался, честно предупреждала, что будут синяки. Вряд ли она поступила бы иначе, особенно перед смертью. Другое дело, если она бредила…

Но нет, я слишком хорошо помнил её серьёзный, взволнованный, требовательный голос. Она прекрасно понимала, что говорит. Значит, что-то заставляло её до последнего момента умалчивать о неведомой опасности, подстерегающей меня на пути – куда?! Обратно в университет?

Ещё я чувствовал: это как-то связано со снами! Мама знала больше чем успела рассказать. Только времени ей хватило лишь на самое важное: я не должен снимать Цепь и вынужден бежать от неведомого врага. Но поверить в реальность угрозы?!

Невозможно!

Моё прошлое было безбедно

и беспечно. Мама была обеспеченной женщиной мы никогда ни в чём не нуждались. Двадцать лет промелькнули, как один миг. Счастливое детство, школа, колледж, университет. Стихи и книги. Приятели, вечеринки, девушки, в которых я был влюблён или считал себя таковым. Обычная, мирная, спокойная жизнь, а впереди – столь же безмятежное будущее. Может быть, даже… бессмысленное? Кроме снов, ничего исключительного со мной никогда не происходило, и вряд ли что-то изменится со смертью мамы…

Я размазал слёзы по щеке – и вдруг услышал приглушённый шорох. Вздрогнув, я быстро оглянулся. В комнате никого не было, да и дверь оставалась заперта. Но настороживший меня звук повторился снова.

Машинально подняв голову, я обомлел: вместо моего отражения из зеркала за мной наблюдала девушка, похожая на принцессу из арабских сказок. Красивая какой-то восточной красотой, смуглая, изящная, со сложной причёской из каскада струящихся чёрных волос, перетянутых яркими лентами. Её удивительный, ни на что не похожий броский наряд дополняло множество сверкающих драгоценностей, но даже среди них выделялась точно такая же Цепь, что я получил от матери. Красавица прищурилась, отчего её глаза превратились в тёмные щели, и презрительно произнесла: «Шэндалэ!», после чего махнула тонкой рукой и пропала.

Я вновь лицезрел собственное отражение с вытаращенными от изумления глазами. С опаской дотронулся до гладкой поверхности, но это было самое обычное зеркало в массивной деревянной раме, висевшее здесь сколько я себя помню. Я и не надеялся обнаружить что-то особенное. Меня поразило не столько появление незнакомки, сколько то, что я непостижимым образом понял сказанное ей. «Шэндалэ» на языке моих снов означало «переросток».

Я схожу с ума?! Рука, отражённая в зеркале, тронула Цепь на груди. Металл отозвался приятным теплом. Неожиданно я осознал, что всё происходит на самом деле, но понимание этого принесло с собой страх. Впереди действительно ждёт неведомое, и мои враги обладают удивительными возможностями! Я в ужасе выскочил из комнаты, почти сразу столкнувшись с Кариной. Её знакомое, хоть и погрустневшее лицо помогло немного прийти в себя.

– Ты очень занята? – быстро спросил я, – Мне хотелось бы рассказать тебе кое-что.

Девушка кивнула:

– Да. Я тоже должна с тобой поговорить. Я скоро освобожусь, подождёшь меня?

– В саду.

Я боялся оставаться в доме. На воздухе как-то спокойнее. И ходьба успокаивает.

Вообще-то я привык к одиночеству. Общество хорошей книги давно заменяло мне компанию, настоящих друзей у меня нет, а подруги… Ни с одной девчонкой я не встречался более месяца. Ухаживал, дарил цветы, читал стихи… Даже писал иногда! Добивался – и терял интерес. Единственным важным и значимым человеком, которому я доверял, была мама. С её смертью я утратил возможность хоть с кем-то поделиться своими страхами.

Как мне нужна сейчас её поддержка и помощь!

Странный шум привлёк моё внимание. Ещё плохо соображая, что происходит, я отскочил в сторону, и вовремя: на дорожку сада прямо передо мной с грохотом и треском рухнуло огромное дерево. Замешкайся я на мгновение, оно упало бы прямо на меня! Уняв сумасшедший стук сердца, я тщательно осмотрел ствол. Никаких следов надпила, да и этот старый тополь давно грозил обвалиться. Тем не менее во мне крепло убеждение, что это не простая случайность. Если б кто-то захотел убить меня, не привлекая к себе внимания, вряд ли он нашёл более удобный способ.