Путешественница
Шрифт:
Аннимо все-таки не выдержал моего взгляда и опустил глаза. А я продолжила:
– Вместе с жалкой кучкой спасшихся мне пришлось добивать их…
Повисла тяжелая, гнетущая тишина.
– Ллина, сколько тебе было лет, когда это случилось? – Тихий голос Нииты прозвучал в тишине, как выстрел из пистолета.
– Двадцать восемь.
С этими словами я оттолкнула обоих эльфов и, глядя только перед собой, зашагала в сторону холма, за которым должен был находиться искомый замок. Мне было очень жаль, что это место воскресило мои воспоминания, но с этим ничего нельзя было поделать. Я не была удивлена тем, что портал в Адские Врата располагался
На проклятой земле…
А еще я теперь была уверена, что Валериана наверняка сумеет при желании вызвать эффект свертки пространства…
С неба сыпался мелкий и холодный осенний дождь, который капитально отравлял наше существование последние два часа. Я с тихим вздохом поправила капюшон плотного темно-синего плаща, который не промокал только благодаря моему колдовству, и с тоской посмотрела на потемневшее небо. Все-таки осенью сумерки спускаются до неприличия быстро, а до холма, за которым находится замок, еще пилить и пилить…
Спустя час даже эльфы, стоически переносившие тяготы ночного похода под непрекращающимся дождем, который плавно усиливался, грозя в перспективе перерасти в полноценный ливень, затребовали привала. Сама-то я устала шагать еще часа полтора назад, но разве кто-нибудь прислушается к несчастной уставшей ведьме? Не-ет, Дан и Аннимо упорно, аки два тарана, перли вперед, доказывая что-то друг другу. Зуб даю, они бы шли всю ночь, но после общих требований прекратить марафон и устроить привал, упертые эльфы соизволили-таки остановиться и прислушаться к нашим вполне обоснованным стенаниям. В итоге мы дружно скучковались под навесом, который я наколдовала, так как палатку не догадался захватить никто, а спать под холодным осенним дождем не хотелось. Сэр Маркус и Гирдык, побродив в окрестностях минут двадцать, принесли агромадное замшелое бревно уважительных размеров и широким жестом предложили нам развести костер. Вы когда-нибудь пробовали запалить огонь без спичек и сухой бумаги, имея в наличии только одно насквозь промокшее бревно, которое года два назад было деревом, рухнувшем из-за непогоды? Альтернативы не было, поэтому я, не мудрствуя лукаво, запустила в дерево небольшой шаровой молнией, отчего бревно рассыпалось ворохом разнокалиберных щепочек в радиусе тридцати метров, лишь по счастью никого не задев. После того как мои друзья высказали все, что они обо мне думают, мы дружно разбрелись собирать разлетевшиеся щепочки…
Глубокой ночью я проснулась оттого, что мне стало жутко холодно. Оказывается, Ниита, лежавшая рядом со мной, во сне нагло утянула теплое покрывало, которое было у нас одно на двоих, и сейчас из кулька, в который она превратила широкое меховое покрывало, выглядывали только ее небольшой изящный носик и черные пряди волос. Я смотрела на пригревшуюся вампиршу, и будить ее только ради того, чтобы вырвать свой законный кусочек одеяла, в который она вцепилась поистине мертвой хваткой, совершенно не хотелось. Поэтому я встала и, сцеживая зевки, подсела поближе к костру.
Согрелась я быстро, и меня тут же потянуло в сон, но вдруг совсем неподалеку послышалось тихое пение. Низкий мужской голос выводил нежную, приятную песню на языке, который я, как ни старалась, не могла понять. Вероятно, это было какое-то старое эльфийское наречие, которое было сейчас уже не в ходу. Я встала и пошла на голос, мимоходом отметив, что хотя дождь и кончился, но по-прежнему холодно, а ночь такая темная, что даже я со своим почти кошачьим зрением не вижу практически ничего дальше вытянутой руки. Песня стала звучать ближе, и я разобрала слова:
…Vania ni faniare karne anarore,Nan lurea nie uma ielo…Tiro, el eria e mor,Areo nie, valar nin…Голос резко оборвался, и передо мной возникла бесшумная тень, а у горла я ощутила холод стального клинка.
– Иллидан, не психуй!
Я осторожно отвела от себя лезвие at’tha hianda и укоризненно посмотрела в глаза эльфа, которые в темноте выглядели как два озера тьмы.
– Извини, Ллина. Ты так незаметно подобралась…
Я недоверчиво вскинула бровь. Это я-то незаметно? Лично мне показалось, что я ломилась сквозь чахлый кустарник с грацией бегемота, наверняка перебудив половину лагеря. А тут оказывается, что меня не заметил эльф, стоящий в дозоре… Поэтому я безапелляционно прошептала:
– Гоните, ваше превосходительство, еще как гоните. Дан, ты, наверное, услышал меня сразу, когда я к костру подсела.
Я зябко поежилась от густого ледяного тумана, который начал плавно подниматься от травы. Иллидан меня понял и, подойдя поближе, притянул к себе, укутав своим черным плащом. Вообще-то эльфы в основном предпочитают светлые тона в одежде, на крайний случай – зеленые или коричневые, но Иллидан был единственным на моей памяти Перворожденным, который упорно одевался во все черное, начиная от рубашки и штанов и заканчивая теплым плащом. Я сразу согрелась, и меня опять потянуло в сон.
– Дан, а что ты пел? – сонно пробормотала я.
– Это старая эльфийская песня… – Эльф ласково поцеловал меня в макушку. – Я думал, ты все языки знаешь.
– Не все… А как она переводится?
– Если я начну переводить ее с начала, у меня на это уйдет весь остаток ночи, а ты уже засыпаешь.
– Ну хоть последний куплетик… – заныла я, с трудом поднимая смыкающиеся веки.
Уже сквозь сон до меня донеслось:
…Погасла в небе алая заря,Но тьма меня не манит…Взгляни, из мрака встает звезда,И это ты, мой ангел…– Спи, мой ангел… Я всегда буду с тобой, несмотря ни на что…
Не знаю, приснились ли мне последние слова или нет. Наверное, все-таки приснились.
Проснулась я резко от ощущения жуткой неизбежности. Вздрогнула и открыла глаза. Было темно, как бывает только осенью, перед самым рассветом.
И в этой тьме пряталось что-то жуткое.
Я вскочила, отпихнув Дана, в объятиях которого заснула, и выглянула из-под навеса, охваченная каким-то страшным предчувствием. Оглянулась на сэра Маркуса, который тоже с подозрением вглядывался в темноту, но пребывал в сомнениях – будить ли нас…
Вокруг стояла мертвая тишина, нарушаемая лишь едва уловимым звуком.
Я узнала его.
Этот был треск деревьев, попавших в пространственную воронку!
Я побелела как мел и, выхватив из ножен подаренный ангелом меч, подняла его высоко над головой. Меч вспыхнул, как маленькое солнце, и осветил пространственный вихрь, который находился уже в полукилометре от нас.
Словно поняв, что его обнаружили, смерч, представлявший собой воронку абсолютной тьмы, двинулся на нас еще стремительнее.