Путешественник
Шрифт:
— Все будет так, как ты желаешь, — сказал сардар. — Признаться, я очень обрадовался, когда увидел, что ты носишь пайцзу, потому что она дает тебе право выступить в качестве судьи здесь, в Акуабе. Смерть царя вызвала большие волнения, и жители города разделились на противоборствующие группировки. Они оказались настолько втянутыми в эти местные распри, что едва ли заметили, как мы вошли в город. И пока порядок не будет восстановлен, я не смогу наладить здесь управление. Мои люди только тем и занимаются, что разнимают на улицах дерущихся. Поэтому я очень рад, что ты приехал.
— Ясно, — сказал я, слегка озадаченный. — Я сделаю все, что смогу. Хотя, признаться, не очень понимаю, в чем причина беспорядков.
— Все дело в недавно умершем царе, — сказал он и раздраженно добавил: — Да подавятся черви его проклятыми
— Мне бы этого очень хотелось.
— Этот Акуаб — настоящая дыра: жалкий мрачный городишко. Ты выглядишь разумным человеком, Марко, потому я полагаю, что ты покинешь его, как только сможешь. Я же назначен сюда и поэтому должен остаться. Мой долг — преобразовать город, чтобы он стал полезным приобретением ханства. Особенность этого убогого городка в том, что это еще и морской порт. А как и во всех портовых городах, здесь существуют две отрасли, которые оправдывают его существование и поддерживают жителей. Во-первых, обслуживание портовых сооружений — молов, товарных складов, лавок и тому подобного. Ну а во-вторых, удовлетворение потребностей корабельных экипажей, которые останавливаются здесь. Это означает публичные дома, винные лавки и азартные игры. В основном торговля Акуаба с Индией осуществляется через вон тот залив, он называется Бенгальским, и большинство моряков, которые приплывают сюда, жалкие индусы. Их желудки не приспособлены для крепких напитков, и у них не очень-то много силы между ног, поэтому все свое время, которое моряки проводят на суше, они посвящают азартным играм. По этой причине публичных домов и винных лавок здесь немного, они маленькие и бедные — и, вах! — местные шлюхи и напитки отвратительны. Но в Акуабе есть несколько залов для игр, и это самые процветающие учреждения города, их владельцы самые его важные жители.
— Все это очень интересно, сардар, но я недостаточно…
— Пожалуйста, прояви терпение, старший брат. Сейчас ты все поймешь. Во всем виноват, будь он проклят, царь, который сбежал, — этот трусливый поступок не прибавил ему любви среди его бывших подданных. Мне известно, что он покинул Паган с внушительным караваном слонов, жен, детей, слуг и рабов — и со всеми теми ценностями, которые они смогли увезти. Но каждую ночь, пока они были в пути, караван уменьшался. Под покровом темноты его подданные сбегали, унося с собой огромное количество награбленных ценностей. Слуги надеялись разбогатеть. Рабы хотели просто вырваться на свободу. Даже жены царя — включая саму царицу, его первую жену, — взяли своих маленьких детишек-князьков и разбежались кто куда. Возможно, они надеялись изменить свои имена и начать новую жизнь.
— Мне чуть ли не жаль этого трусливого царя.
— В то же самое время, поскольку необходимо было покупать еду и платить за ночлег в пути, царь-беглец вынужден был отдавать огромные деньги старейшинам деревень и владельцам постоялых дворов. Все они были настроены очень враждебно, вели себя грубо и стремились воспользоваться своим преимуществом. Мне сказали, что он прибыл сюда, в Акуаб, чуть ли не нищим и почти в одиночестве, в сопровождении лишь одной из своих последних молоденьких жен, нескольких преданных старых слуг и с отнюдь не тяжелым кошельком. Этот город тоже встретил его не слишком-то дружелюбно. Царю пришлось искать пристанище на прибрежном постоялом дворе. Однако если он хотел выжить, то ему следовало двигаться дальше, через залив в Индию, а чем было беглецу оплатить проезд? Естественно, все капитаны кораблей заломили немалую цену, особенно когда поняли, в каком отчаянном положении он оказался — по пятам за царем-беглецом двигались монголы-завоеватели. Уж не знаю, сколько именно с него запросили, но это было больше, чем он мог заплатить.
Я кивнул.
— Так стоит ли удивляться, что царь решил увеличить то немногое, что у него было. Он попытался обрести спасение в азартных играх. Однако хорошо известно, что несчастья всегда преследуют неудачников. Царь играл в кости и за несколько дней проиграл все, что у него было. Золото, драгоценности, одежду, имущество. В том числе, я думаю, и тот священный зуб, который ты ищешь, старший брат. Чего только он не ставил на кон: корону, верных старых слуг, всевозможные реликвии, царские одеяния — и неизвестно, что из этого было выиграно жителями Акуаба, а что моряками, которые уже уплыли.
— Вах! — угрюмо произнес я.
— Под конец у царя Ава остались лишь одежда, в которой он был, и единственная жена, дожидавшаяся несчастного в их жилище на берегу. И вот однажды, доведенный до отчаяния, царь поставил на кон себя самого, пообещав стать, если проиграет, рабом победителя. Не знаю, кто был в тот раз другим игроком и сколько он поставил против царя.
— Но царь, разумеется, проиграл.
— Разумеется. Все в зале уже относились к нему с презрением, хотя он немало обогатил их, а теперь презирали его еще больше — игроки, должно быть, кривили губы, — когда этот несчастный сказал: «Подождите. У меня есть еще кое-что, кроме меня самого. У меня есть красавица жена. Без меня она пропадет. Ей нужно тоже найти хозяина, который бы о ней заботился. Я ставлю на кон мою жену, госпожу Тофаа Девата. Позвольте же мне в самый последний раз бросить кости». Ставка была сделана, и он опять проиграл.
— Все понятно, — сказал я. — Бедного царя постигла неудача, как и меня самого. Только не пойму, о чем здесь можно спорить?
— Потерпи немножко, старший брат. Царь попросил об одном последнем одолжении. Он попросил, чтобы, прежде чем он станет рабом, ему позволили пойти и самому рассказать печальные новости его госпоже. Даже самые заядлые игроки способны на сострадание. Они позволили бывшему царю самому пойти на постоялый двор на берегу. Он был настолько благороден, что напрямик сказал госпоже Тофаа, что сделал, и приказал ей отправляться к ее новому хозяину в зал для игр. Она послушно поклонилась, а царь сел за стол, чтобы в последний раз поесть как свободный человек. Он с жадностью ел и пил и, к изумлению владельца постоялого двора, все продолжал требовать еще и еще еды и питья. В конце концов он весь побагровел, его хватил паралич, и царь умер.
— Именно это я и слышал. Ну и что потом? Я все-таки не вижу никакой причины для спора. Его партнер выиграл в карты раба, но раб умер. Ничего особенного.
— Потерпи еще немного. Госпожа Тофаа, как и приказал ей муж, сама отправилась в зал. Говорят, что глаза у победителя засверкали, когда он увидел, что за рабыню случайно выиграл. Совсем молоденькая, прекрасное недавнее приобретение царя, еще не титулованная царица и не мать наследников, но все же наверняка очень благородного рода. Знаешь, Марко, вообще в этом городе очень своеобразные представления о женской привлекательности, но многие мужчины называют ее красивой, и при этом все они считают эту женщину очень хитрой. С последним я должен согласиться. Потому что как только новый хозяин Тофаа подошел, чтобы взять ее за руку, она решила привлечь к себе внимание и обратилась ко всем в зале. Женщина произнесла лишь одну фразу, задала только один вопрос: «Правда ли, что, прежде чем мой господин супруг поставил меня на кон, он сначала поставил на кон и проиграл себя самого?»
Шайбани наконец замолчал. Я подождал немного и подстегнул его:
— Ну?
— Ну вот и все. Это и стало началом спора. С того самого момента этот вопрос повторяют повсюду в этом ублюдочном городе, и у каждого из его жителей свое собственное мнение на этот счет: один судья спорит с другим, брат идет против брата, и все они устраивают драки на улицах. Мои войска вошли в город сразу после того, как произошли вышеописанные события, и все спорщики обратились ко мне, требуя, чтобы я разрешил их спор. Я не в силах этого сделать. Честно говоря, я даже чуть не заболел из-за этого, я готов предать этот грязный город огню, если ты не отыщешь приемлемого решения.
— Что тут разрешать-то, сардар? — терпеливо спросил я. — Ты ведь сам сказал, что царь поставил на кон и проиграл себя, прежде чем сделал ставку на свою жену. Объективно, они оба были проиграны. Мертвые или живые, по своей воле или нет, но они принадлежат тем, кто их выиграл.
— Ну поскольку сам царь уже так и так отправился на погребальный костер, то его судьба больше никого не волнует. Тебе предстоит принять решение относительно его жены, но сперва ты должен выслушать все доводы. Я взял госпожу под свою опеку в ожидании решения этого дела. Она в комнате наверху. Я могу послать за ней и за всеми теми игроками, которые присутствовали в зале в тот день. Если ты не против, старший брат, мы проведем заседание ченга из одного судьи, а заодно ты получишь прекрасную возможность расспросить о местопребывании зуба, который ищешь.