Путешествие маленькой лягушки или Как правильно встретить Новый год
Шрифт:
Зайдя в квартиру, я с облегчением узнала, что не зря тащила тяжеленный спальник. Квартира представляла собой три малюсенькие комнаты и санузел. Никаких прихожих, сразу зал, только маленький порожек, чтоб разуться. В зале всё по-спартански, но уютно: справа вдоль стены маленькая кухонька, никаких громоздких шкафов и антресолей да и посуды, как выяснилось позже. В центре стоит диванчик, стол. Прямо в правом углу — кресло и письменный столик, на котором есть ноутбук и лампа. Слева дверь в ванную. Дальше идёт чудесная выезжающая перегородка в спальню, где имеется кровать, стул и тумбочка с увлажнителем воздуха и большим фикусом. Всё, дальше поворот налево, в мою комнату. То есть мне так хочется, чтобы она называлась моей, но вообще она вроде как для
Знакомство с квартирой прошло быстро и успешно, и я готова была покорять город. К тому же у Хидемасы тоже были новогодние каникулы. Правда, в Японии они намного короче, чем наши, но, благодаря этому, мой новый друг был рад показать мне город. Первым делом мы отправились на старый рынок, по которому сразу можно было определить, чем занимаются здесь люди, что едят, пьют, что носят из одежды и даже на каких инструментах играют. Побродив с часа два по лабиринтам, я уже примерно представляла, с чем имею дело и чего ожидать от поездки в общем. Тут же обнаружилось, что с ориентированием на местности у меня явные проблемы, потому что куда мы зашли и откуда вышли, я не представляла, но точно знаю, что сама я бы выход ни за что не нашла, а осталась там же с местными бомжами спать на коробках. Проходя по торговым продовольственным рядам, мы не упускали возможности перепробовать всё, что предлагали продавцы: это были и сладости, и сухари, и какие-то джемы со специфичными вкусами. Ещё мы попробовали новогодний напиток — что-то напоминающее грушевый сок с мякотью или компот. Причём все были очень рады нам как возможным покупателям, раскланивались и улыбались, болтали о чём-то на своем птичьем языке и совершенно не расстраивались, когда мы уходили без покупок. К сожалению, большая часть продавцов тоже отдыхала на праздниках, и, пробежав последние пустующие ряды, мы отправились знакомиться с местной кухней.
К этому знакомству я готовилась долго и основательно ещё в России. То есть это я так думала. Русские почему-то сильно распробовали японские суши, сусими, роллы, мисо-супчики и прочие блюда. В том же Хабаровске японских ресторанов чуть ли не больше, чем обычных русских. Вот приедет иностранец, а его даже отвести некуда — кругом только китайская, узбекская, корейская, итальянская, немецкая и, конечно, японская кухня. А русской нет! Жил у меня один японец, и по счастливому случаю буквально за пару дней до его приезда у меня гостила подруга, которая, уезжая, оставила огромную кастрюлю борща. Естественно, накормить иностранца борщом — дело святое, вот гость и питался им все три дня. А как только мы с ним собрались идти гулять, так и показать что-то из русского было нечего. Только тогда я поняла, как мы, русские, отошли от самих себя: то, что сделано в России, для нас уже давно не гордость, а посмешище, и мне стало ужасно обидно. В итоге и не осталось совсем ничего: одеваемся только в китайское, машины покупаем только японские, телефоны — только американские, даже музыка кругом играет сплошь иностранная, вот только жить, как эти в этих странах, мы не стали и не станем никогда. Ты уж извини, мой дорогой читатель, но я не могу об этом промолчать.
Но вернемся в Окинаву. Пока мы гуляли по рынку, уже стемнело. Шатаясь по темным узким улицам, мы забрели в небольшой ресторанчик, который по ценнику был наиболее приемлем нам обоим. Всю площадь этого заведения занимала пара столиков, за которыми уже гудели местные компании. Поэтому нам пришлось сесть у барной стойки (если по-японски она тоже так называется), чему я даже порадовалась: здесь я видела и повара, и весь ассортимент напитков, и снующую между кухней и столиками женщину-официантку, хотя сложно её так назвать — скорее, помощницу повара. Повар и помощница составляли весь обслуживающий персонал ресторанчика — идеально!
Хидемаса заказал на пробу кучу местных блюд, в этом я точно не могла ему посодействовать и понадеялась только на его вкус. В общем-то, впоследствии я делала так всегда. Диалоги между нами были довольно примитивны и скудны, что-то вроде:
— Хочешь чего-нибудь выпить?
— Конечно!
— Что хочешь?
— Всё!
— Не вопрос! Начнем с водки.
— Я думала, что японцы пьют сакэ?
— Сакэ тоже, но это водка, она строже, а окинавская водка, я уверен, не уступает по крепости даже русской.
— Ну что ж, попробуем!
Вскоре нам принесли графинчик водки, стакан пива, полотенца — обязательно горячие и влажные — вместо того, чтобы мыть руки. На закуску нам принесли филе сырой рыбы с соусом, темпуру — это различные овощи в кляре, свиные копытца, глядя на которые не поверишь, что это были копытца, да и на вкус они оказались превосходными. Дальше были пельмешки, бутербродики из тофу с малюсенькой рыбешкой сверху. Сначала я всё пробовала с опаской, осторожно, по маленькому кусочку, но распробовав, я смело поглощала всё, что подносили, успевая только менять малюсенькие тарелочки — порции-то у них на один укус. И никаких суши! Это не Япония, это Окинава!
Водка была очень кстати, она имела такой мягкий сладковатый привкус, но, глотнув всего пару раз с рюмки, я почувствовала, что хмелею на глазах. И вот мы уже свободно болтаем о планах на ближайшую неделю. Хидемаса показывал карту Окинавы и советовал отправиться на соседние острова, где очень красиво и есть возможность, если мне повезет с погодой, даже искупаться.
— А ты будешь купаться со мной, если будет подходящая погода?
— Нет! — Улыбается он.
— Почему? — Я пытаюсь сделать удивлённые и молящие глаза.
— Я буду тебя охранять на берегу.
— От кого? — Интересуюсь я.
— От акул, — как ни в чём не бывало отвечает он.
— Как от акул? Каких акул? Я не хочу акул!
— Не бойся, я же говорю — буду охранять. Если что — кричи.
«Ну здорово, — подумала я. — А и ладно! У нас в Приморье же меня не поймала ни одна, авось и тут мимо проплывёт».
Надо сказать, что плавать я очень люблю — это моя страсть. Особенно плавать в море, это особенное удовольствие. Иногда мне даже кажется, что я родилась в воде, потому что чувствую себя в ней превосходно, могу пронырять весь день, пока губы не посинеют. Главная прелесть моря — это укачивающие волны, лёг на спину и качаешься. Правда, с непривычки потом перед сном странное ощущение: будто засыпаешь на волнах, и в ушах шумит. А спать у моря — тоже огромное удовольствие: шум волн, шелест камней и песка, плеск играющих в воде рыб, спокойствие и безмятежность.
В предвкушении продолжения вечера, мы закончили с трапезой и вышли на улицы уже спящего города. Поплутав еще немного по переулкам, мы вышли на широкую дорогу, одну из главных в городе, по обе стороны от которой тянулись также торговые ряды, зазывая щедрых туристов за покупкой сувениров и местных чудес. Здесь ещё было довольно людно: на новогодние праздники в Окинаву прилетели туристы из Китая и Кореи. Как сказал мне парень-кореец, у которого я останавливалась из-за пересадки в Сеуле, корейцы очень любят проводить выходные в Окинаве, да и лететь из Сеула всего два часа.
Надо сказать, что я ни разу не видела такого разнообразия сувениров, даже в Китае. Окинава славится изделиями из керамики, глины, стекла, змеиной кожи. По традиционным поверьям, каждый дом охраняют особые животные — сисы, это такой гибрид льва и собаки. Сисы живут всегда парой. Лев (будем называть его просто, как привыкли) отличается открытой пастью: он готов растерзать врага и отпугивает всё плохое, что может принести в дом беду. А львица, напротив, — с закрытой пастью, она хранит домашний очаг, уют и бережёт любовь. Их можно увидеть в каждом доме, самых разных размеров и разновидностей: керамические, стеклянные, цветные, симпатичные и страшные, сидящие, лежащие, но всегда в паре. Так вот на рынке в каждой лавке можно выбрать себе парочку сис и привезти сторожей домой. Интересно, будут ли они охранять русский дом, или они различают «своих»?