Путешествие на «Каллисто»

Комментарии доктора географических наук профессора Павла Алексеевича Каплина

Все

кругом скрипело и раскачивалось. Вот мы приняли горизонтальное положение, продержались так ровно две секунды и стали довольно быстро в почти вертикальную позицию. К сожалению, ноги оказались при этом вверху. Спать, сохраняя стойку на голове, мне раньше не доводилось, и, естественно, я не льстил себя надеждой, что освою такой способ за один прием. Но вот мы мягко опрокинулись в противоположную сторону, и какие-то две-три секунды можно было попытаться заснуть, уже опираясь на ноги. И так каждые семь-восемь секунд нас то клали горизонтально, то ставили на голову, то на ноги.

Судно нагнал тайфун. В каюте кромешная темень, и в иллюминатор бьют волны. Не просто волны, а океанские. Того самого океана, которого из-за скудости информации когда-то назвали Тихим.

Нащупываю рукой выключатель, поворачиваю рычажок. В полутьме вижу, как массивный, двухтумбовый письменный стол мягко ложится на бок и, спустя мгновение, принимает обычное положение, впопыхах оставив на полу груду ящиков со всем содержимым. Хочу сползти с койки, но сверху падает что-то большое и тяжелое. Это сосед по каюте выпрыгнул из своего спального места с криком: «Держите его!»

Ничего не понимаю. Кого держать? Оказывается, нужно держать холодильник, тоже пытающийся, если не лечь на бок, то по меньшей мере перевернуться на 180 градусов.

Мы усмиряли взбесившиеся вещи почти до шести часов утра, пока, как по команде, и стулья, и дверцы шкафов, и холодильник с письменным столом не решили дать людям передышку. Можно было до побудки поспать часок. Как образно выражаются авторы некоторых очерков, «усталые, но довольные», мы прикорнули на своих матрасах. Сон куда-то пропал, я лежал и под мерный рокот, доносившийся из машинного отделения, думал о том, что мне здорово повезло: ни в одном санатории отдыхающим не предоставляют возможность испытать на себе силу тайфуна и они не могут из восьми часов, отпущенных для сна, в общей сложности проспать четыре — два вверх ногами, а два часа стоя.

Об отдыхающих и отпускниках упомянул не случайно. Дабы иметь возможность участвовать в этой поездке, пришлось взять в редакции два неиспользованных за предыдущие годы отпуска.

А началось все это так.

Началось все с географической карты мира, что висела у меня на стене редакционного кабинета. Я стал наносить на карту маршруты своих командировок. Вернусь из поездки, беру фломастер и провожу линию до Москвы от пункта, где довелось побывать. Так постепенно, год за годом протянулись нити в разные страны.

Первое время даже подсчитывал, сколько тысяч километров пролетел или проехал по нашей планете, а потом бухгалтерию забросил. Правда, некоторые цифры остались в памяти. Например, с 1954 по 1975 год Атлантику пересекал тридцать четыре раза (конечно, если считать и туда и обратно), а в Африку летал пятнадцать раз. Но как-то несколько лет назад, взглянув на карту, обратил внимание, что правый нижний уголок ее не пересекла ни одна линия. А какие загадочные острова маленькими точками разбросаны по синим просторам, где большими буквами выделялись два слова: «Тихий океан»!

Да что там острова! Целый материк незнакомой земли — Австралия — манил и звал. А тут еще друзья-товарищи: «Конечно, побывал ты во многих местах,

но вот Австралия тобой еще не освоена, да и Океания, видимо, тебя не интересует».

Сами понимаете, какое у человека может быть настроение после таких разговоров. Между тем, попади я на Новую Гвинею или, скажем, в королевство Тонго, первооткрывателем меня, естественно, никто называть не стал бы, потому что многие журналисты посещали эти острова и, конечно, писали обо всем увиденном и услышанном. Нет, они не покупали туристских путевок, не слушали заученных объяснений местных гидов, а бороздили моря и океаны на борту советских научно-исследовательских судов и рыболовецких флотилий. Мой коллега правдист Леонид Почивалов, например, участвовал в работе экспедиции научно-исследовательского судна «Витязь». Но безусловно, еще не обо всех островах рассказано, и каждый год из портов Советского Союза отправляются в далекие рейсы новые экспедиции.

И вот однажды мой друг Андрей Петрович Капица, руководивший в то время Дальневосточным научным центром (ДВНЦ), в разговоре упомянул о планах ученых ДВНЦ организовать экспедицию на атоллы и острова Тихого океана. Я в шутку спросил, не намеревается ли руководство экспедиции взять с собой летописца? Ведь в эпоху великих географических открытий одному из членов экипажа обязательно поручали эти функции, дабы потомки знали о славных деяниях первооткрывателей.

Андрей Петрович воспринял вопрос совершенно серьезно.

— Конечно, — сказал он, — как и в большинстве подобных экспедиций, мы тоже предусматриваем создание информационной группы из двух человек: одного пишущего товарища и одного кинооператора. Две таких единицы включены в проект штатного расписания экспедиции.

Тогда, тоже перейдя на серьезный тон, я предложил свою кандидатуру.

Вы думаете, все складывалось без сучка без задоринки: захотел, сел, поехал?

Во-первых, нужно заручиться согласием руководства газеты на такую длительную поездку. Ведь экспедиция, выйдя из Владивостока, должна вернуться в родную гавань лишь через сто двадцать дней. А кто станет за меня дежурить, кто будет править статьи и отвечать на читательские письма? Естественно, рассчитывать на получение согласия на четырехмесячную командировку не приходилось.

— Если вам, — заявило мне руководство,— так хочется писать об Океании, можете потратить на это отпускное время, что же касается нас, то мы с удовольствием будем публиковать присылаемые информации, если, конечно, их содержание подойдет газете.

Но пока экспедиция, выйдя из Владивостока, доберется до места первой стоянки, пройдет определенное количество суток. Закончив работу в Океании, судно из Южного полушария будет добираться до Владивостока тоже довольно продолжительное время. Логически рассуждая, можно присоединиться к экспедиции на одной из стоянок, прилетев туда прямо из Москвы, минуя Владивосток. Точно так же следовало поступить после окончания научных работ, вылетев с места последней стоянки судна непосредственно в Москву.

Теоретически все выглядело просто...

Прошел еще один год — 1975-й. Для меня он оказался напряженным, особенно последние его месяцы: командировка от газеты в Анголу. В то время страна отражала иностранную интервенцию, организованную империалистическими силами Запада. Забыта Океания, острова, атоллы и научно-исследовательская экспедиция.

Но вот в начале 1976 года узнаю, что руководство ДВНЦ согласно с моей кандидатурой для участия в экспедиции и в ближайшее время пришлет официальное письмо в редакцию «Правды». Такое же письмо ДВНЦ направляет Центральному телевидению и просит выделить оператора для съемки материала об исследованиях на островах и атоллах Океании. Оператору также предоставят возможность отснять киноматериал для использования по усмотрению Центрального телевидения.