Путешествие Нильса с дикими гусями
Шрифт:
Не успел Смирре перевести дух, как показались ещё три гуся. И эти летели так же низко, как все предшествующие. Раздосадованный неудачной охотой, Смирре кидался на них, но ни одного так и не поймал.
А гуси продолжали кружить над лесом: одни, почти задевая крыльями ветви, летели к озеру; другие, искушая Смирре, подлетали им на смену.
Лис совсем обессилел от бесполезных попыток. Такого ужасного дня в жизни ловкого и хитрого Смирре никогда ещё не было. Дикие гуси непрерывно летали над его головой: отличные крупные гуси, отъевшиеся на полях и лугах, – но ни одного лис так и не смог сцапать, чтобы утолить наконец голод. И тут Смирре вспомнил про мальчишку, с которого и начались все его неприятности. Лис поднял голову, но на дереве уже никого не было.
А дикие гуси всё летали кругами над лесом, мучая и искушая, и метался рыжий лис, ничего уже не видя перед собой. И лишь когда Смирре совсем выбился из сил и в изнеможении рухнул на кучу палой листвы, они перестали его дразнить.
– Впредь будешь знать, лис, как умеет расправляться Акка Кебнекайсе с теми, кто нападает на её стаю! – прокричала стая над самым ухом Смирре и только после этого скрылась.
Пока гуси дразнили лиса, Нильс незаметно перебрался в пустое дупло и проспал там до самого вечера, а проснувшись, с тревогой подумал: «Теперь гуси прогонят меня, но как же я вернусь домой и покажусь на глаза родителям?»
Он осторожно вылез из дупла и огляделся: не увидев нигде рыжего лиса, спустился на землю и побрёл к озеру – посмотреть, не улетели ли гуси, и сразу их увидел. Теперь, когда им ничто не угрожало, гуси спокойно плавали и ныряли, пока не заметили Нильса. Мальчик опасался, что его немедленно прогонят, но, против ожидания, этого не произошло.
На следующее утро они с Мартином вместе со стаей продолжили путь на север. На этот раз гуси летели к Эведскому замку, расположенному среди чудного парка к востоку от озера. Это было величественное сооружение с мощёным двором, обнесённым низкой стеной.
В ранний час, когда стая пролетала над замком, кругом не было ни души. Осмелев, гуси опустились к собачьей конуре и на лету крикнули:
– Что это за домик? Кто здесь живёт?
Из конуры выскочил цепной пёс и принялся яростно лаять.
– По-вашему, это домик, жалкие бродяги? Разве не видите, что это прекрасный каменный замок? Вы, наверное, слепые, если не видите этот чудесный парк, эти мраморные статуи… – Разъярённый пёс прямо рвался с цепи, возмущаясь невежеством незваных гостей, и долго ещё не мог успокоиться.
А гуси и не думали с ним спорить: кружили над двором да слушали, – но когда пёс наконец замолчал, чтобы перевести дух, прокричали:
– Чего ты так расшумелся? Мы спрашивали вовсе не про замок, а про твою конуру.
Нильс засмеялся над шуткой, и в эту минуту в голову ему пришла дельная мысль: «Надо воспользоваться хорошим настроением гусей и упросить их не прогонять меня, а взять с собой в Лапландию. Это будет замечательное путешествие!»
А дикие гуси уже летели дальше – на большое поле, чтобы там поискать себе корм. Нильс тем временем отправился в соседнюю ореховую рощу в надежде найти хотя бы немного орешков, оставшихся с прошлой осени.
Когда он бродил по краю рощи, к нему подлетела Акка-предводительница и спросила, нашёл ли он что-нибудь съестное. Узнав, что поиски не увенчались успехом, она решила помочь мальчику. Орехов и она не нашла, зато увидела на кусте шиповника красные плоды. Акка клювом сорвала ягоды с высокого куста и отдала Нильсу. Мальчик с жадностью их съел, ведь у него так долго и крошки во рту не было! Впрочем, ему теперь и нужно-то было совсем немного.
Когда Нильс поел, Акка завела разговор о том, как рискованно такому маленькому существу бродить в лесных зарослях.
– Кругом много врагов, – сказала Акка, – которых ты, такой беззащитный, должен особенно остерегаться. Запомни: в парке и в лесу надо опасаться лисиц и куниц; на берегу озера не забывай про выдру; около каменных заборов любят охотиться ласки – кровожадные хищники, которые могут пролезть в самое маленькое отверстие. Ложась спать на кучу листьев, сначала проверь, нет ли там гадюки. В открытом поле оглядись, нет ли в небе ястребов и кречетов, орлов и соколов. Не вздумай доверять даже сорокам и воронам! В сумерках посматривай, нет ли рядом больших сов, которые летают бесшумно, так что не успеешь охнуть, как они подхватят тебя.
Услышав, что у него теперь столько врагов, Нильс решил, что конец его близок, и принялся расспрашивать Акку, как же избежать всех этих напастей.
– Перво-наперво следует подружиться с мелкими зверюшками и птицами в лесу, а в поле – с белками и зайцами, зябликами и синицами, дятлами и жаворонками. Они всегда предупредят об опасности, покажут укромные уголки и норки, а сообща смогут и защитить, если понадобится.
Нильс запомнил совет мудрой Акки и, заметив под деревом белку, обратился было к ней в надежде на её расположение, но услышал в ответ:
– Не жди помощи ни от меня, ни от других животных. Думаешь, мы не знаем, что ты тот самый Нильс-пастушок, который в прошлом году разорял ласточкины гнёзда, разбивал скворушкины яйца, топил воронят, ловил в сети дроздов и сажал белок в клетки? Обходись как знаешь, да спасибо скажи, что мы не злопамятные и не мстительные.
Оставайся Нильс прежним пастушком, уж не оставил бы эти слова без ответа, но теперь он не мог никому причинить вреда.
Прошла неделя с того дня, как Нильса заколдовал гном, но, странное дело, он уже не очень горевал об этом. В воскресенье после обеда, сидя на берегу озера, он вдруг увидел, что к нему приближается длинная вереница гусей во главе с Аккой Кебнекайсе. Гуси шли медленно и степенно, и мальчик понял, что сейчас ему объявят приговор. Вот стая остановилась, и Акка сказала:
– Ты, наверное, удивляешься, Мальчик-с-пальчик, что я до сих пор не поблагодарила тебя за то, что не побоялся вступить в схватку с лисом Смирре и спас нашего товарища. Просто я из тех, кто благодарит не на словах, а на деле, и времени даром не теряла. К тому гному, который тебя заколдовал, я послала гонца. Сначала он и слышать о тебе не хотел, но когда гонцы стали приходить один за другим и рассказывать, что ты теперь совсем не такой, каким был раньше, согласился тебя расколдовать. Он передал, что, вернувшись домой, ты снова станешь человеком.