Путешествие пилигрима в Небесную страну
Шрифт:
Тут увидел я, что пилигримы вошли в Ворота, и когда перешли через них, они вдруг преобразились и были облечены в одеяния, блестящие как золото. К ним подошли некоторые с арфами и венцами и вручили каждому арфу для хваления и венец славы. И все колокола зазвонили с ликованием и слышан был голос, обращенный к ним: "Войдите в радость Господа вашего". А окружающие громко воспели: "Благословение, честь, слава и сила Ему, сидящему на Престоле, и Агнцу во веки веков". Пока ворота были отворены, я туда заглянул и увидел, что город блестит как солнце, улицы вымощены золотом, а по ним прохаживаются люди с пальмами в руках, с венцами на головах, и с арфами, на которых они играли хваления. Тут были и крылатые духи, которые вторили друг другу, и безостановочно воспевали: "Свят, свят, свят, Господь Саваоф". Но тут же затворились ворота, и мне сильно захотелось быть с ними в Небесном
Но пока я размышлял о всем виденном и слышанном, я случайно обернулся назад и увидел Неведующего, который был на берегу реки. Он ее переплыл почти без всякого затруднения. Тут случился некий перевозчик по имени Напрасноуповающий, который перевез его на своей лодке. Я видел, что Неведующий поднялся на гору совершенно один и никто не приветствовал его нигде. Когда он подошел к Воротам и прочел надпись, то стал стучать в дверь, расчитывая, что тотчас будет ему разрешен вход в Город. Но кто-то над воротами спросил его: "Откуда и что нужно?" Он отвечал: "Я ел и пил в присутствии Царя, и Он учил на наших улицах". Его просили показать свидетельство для передачи его Царю. Но он напрасно шарил в пазухе — ничего не мог представить. Его спросили: "Нет разве у тебя свидетельства?" Человек молчал. Пошли доложить Царю, который не пожелал идти Сам, а повелел двум светлым духам, сопровождавшим Христианина и Уповающего, выйти к Неведующему и, связав ему руки и ноги, выбросить вон, Они его подняли и понесли по воздуху до самой двери, которую я заметил на левом склоне горы, и ввергли его туда. Я тогда убедился, что есть путь, ведущий в ад не только из города Разрушение, но и от самых Ворот Неба, И я проснулся, и вот, все это было одно сновидение.
Послесловие
Я рассказал мой сон, друзья! Постарайтесь его объяснить для пользы своей, моей и ближнего. Но не поймите его ложно, ибо тогда получите только один вред. Остерегайтесь и того, чтобы не принимать буквально аллегорию моего сновидения, и да не внушит она вам только смех и критику. Предоставьте такое воззрение безумцам и мальчишкам, но сами выберите из нее суть моей идеи. Одерните занавес, подымите покрывало и разъясните мои метафоры, но не забудьте употребить в пользу то, что найдете хорошим. А когда заметите мусор, не бойтесь отбросить его, сохранив одно золото. Быть может, мое золото еще закрыто в руде? Никто не бросает яблока из-за сердцевины, но если вы бросите от себя здесь описанное, считая за бессмыслицу, то мне, пожалуй, приснится другого рода сновидение…
Часть II
Христиана и её дети
Христиана и её Дети
Любезные спутники! Я недавно передавал вам, что видел относительно Пилигрима-Христианина и его трудного путешествия в Небесный Град. Этот рассказ был для меня приятным, а для вас полезным занятием. Помнится мне, что я вам сказал кое-что о жене его и детях, как они не сочувствовали его желанию покинуть родину. Поэтому он и решился с ними расстаться и уйти один, не смея оставаться долее, чтобы не погибнуть со всеми жителями города Разрушение.
По моим различным и многочисленным занятиям я долго не мог путешествовать по тем странам, по которым он проходил, и не успел осведомиться о тех, которых он покинул. Недавно, однако, я снова посетил эти пределы, поселился в соседнем лесу, версты полторы от города, и когда однажды заснул, мне приснилось следующее:
Вижу человека пожилых лет, который проходил мимо того места, где я лежал, и так как он шел по одному пути со мной, я подумал, что приятнее будет мне идти вместе сними потому поднялся с места и подошел к нему. Отправились мы, и, как водится, вступили в разговор. Речь наша случайно коснулась Христианина и его пилигримства. Я начал так:
"Не знаете ли, почтенный, что это за город там внизу с левой стороны от нашей дороги?"
Г-н Проницательный, так его называли, отвечал мне: "Это город Разрушение, очень населенное место, но в котором жители в худом состоянии и притом страшно беспечны". "Так я и думал, что это именно этот город и есть, — сказал я. — Я однажды посетил его, и потому могу подтвердить, что ваше мнение о нем справедливо".
Прониц.: "Увы! И очень верно. Мне приятнее было бы, не уклоняясь от истины, дать лучший отзыв об этом месте".
"Я вижу, вы человек благомыслящий, которому отрадно и слышать и говорить доброе. Прошу вас, скажите мне, не слыхали ли вы, что случилось с одним жителем этого города по имени Христианин, который
Прониц.: "Как не слышать! Еще бы, и даже узнал через какие неприятности, смущения, сражения, ужасы и страх он прошел во время путешествия. Притом, я должен вам сказать, что весь наш околодок о нем толкует. Мало домов, знавших его и его приключения, которые бы не интересовались подробностями его пилигримства. Мне кажется, и даже могу утвердительно сказать, что его смелое решение внушило многим глубокое к нему сочувствие. Пока он жил там, его считали безумцем, но лишь только он от них вышел, то о нем возымели высокое мнение. Говорят, он отлично зажил там, где находится теперь; даже те, которые никогда не решатся следовать его примеру, завидуют его счастливой участи".
"По-моему, — отвечал я, — они здраво рассуждают, сознавая, что ему там жить привольно. Он живет в Источнике жизни, без труда и печали. Но скажите, что же о нем говорят?"
Прониц.: "Говорят много и различно. Иные, что он теперь облечен в белую одежду, а на шее носит золотую цепь. На голове его будто бы золотой венец с жемчугом (Отк. 6,11). Другие толкуют, что светлые существа, которые иногда ему являлись во время путешествия, теперь его близкие товарищи, и что он с ними в таких же дружеских отношениях, как здесь сосед с соседом. Притом утверждают, что Царь той области, где он находится, наградил его богатой и роскошной обителью в Его чертоге, и что он ежедневно ест, пьет, беседует и прохаживается с Ним, получая улыбки и милости от Того, кто Судья всех. Кроме того, толкуют, будто бы Царь этой области вскоре прибудет в наши места, и спросит причину, почему здешние жители так его презирали и осмеяли, когда он решился начать странствование (Зах. 3:7). И даже уверяют, что он, Христианин, в такой милости теперь у Царя, что за несправедливости, соделанные ему здесь. Монарх осудит их, как за соделанные Ему Самому. И не мудрено, ведь из одной любви к Царю он решился совершить путешествие".
"Я в этом уверен, — отвечал я, — и радуюсь за этого бедного человека, что он теперь отдыхает от своих трудов. Он пожинает радость за пролитые им слезы, он теперь в безопасности от всяких стрел врага, и от тех, которые ненавидели его. Я очень доволен также, что слух об этом распространился по всему околодку. Кто знает, это может быть полезным для оставшихся! Но, позвольте спросить, пока я не забыл, не знаете ли вы чего о его жене и детях? Бедняжки! Что стало с ними?"
Прониц.: "Христиана и ее сыновья? Они, кажется, на хорошем пути, также как и он был. Хотя они вначале показали себя безумными и, не внимая просьбам и слезам Христианина, решились не идти с ним, однако впоследствии одумались. И потому, собрав все пожитки, пошли его отыскивать" (Лук. 10:16; Отк. 14:15).
"Отлично, — сказал я, — так неужели и жена его и все дети пошли?"
Пронин.: "Да. Я могу это сказать утвердительно, так как был личным свидетелем этого события и знаю все подробности дела".
"О, в таком случае, — сказал я, — можно считать это за истину".
Пронин.: "В этом будьте уверены. Я повторяю, что они все, мать и ее четыре сына, пошли в пилигримы. И так как я вижу, что нам с вами еще долго предстоит ходить вместе, то могу вам рассказать в подробности, как все это случилось. Женщина эта, Христиана (она приняла это имя в самый день, когда пустилась с детьми в путешествие), лишь только муж ее перешел через реку Смерти и она о нем не могла более иметь известий, стала раздумывать свое прошедшее и будущее. Во-первых, она страдала от незаменимой потери доброго мужа, чувствуя, что меж ними теперь прерваны все узы любви, и проливала немало горьких слез. По природе нашей, говорила она мне, мы живые не можем не грустить о дорогих сердцу, которых лишились. Потом Христиана стала обсуждать свое дурное обращение с мужем и думала, что эта единственная причина их разлуки. И тут стали осаждать ее душу все ее жесткие, несправедливые выходки против дорогого ей друга, и эти мысли так заполнили ее совесть, что бремя виновности камнем лежало на ней. Притом она сильно скорбела, вспоминая его бессонные ночи в слезах и стенаниях, как он ее упрашивал сопутствовать ему с детьми и как она ожесточила свое сердце против него. И всякое слово и всякое действие Христианина перед тем, как он решился искать избавления от бремени, живо представлялось ее памяти, и сердце ее разбивалось на двое от жгучего горя. В особенности последний его возглас из глубины души: "Что мне делать, чтобы спастись?" раздавался в ее ушах раздирающим воплем (Прит. 13:14; Иоан. 8:12).