Путешествие с облаками
Шрифт:
– Просто это нищий и живет на пляже - мы не разговариваем с такими людьми.
Его объяснение звучало неубедительно, ведь этот европеец, возможно немец или англичанин, вовсе не был похож на нищего.
– Странно, – пробормотал про себя Ник ,– она нравится абсолютно всем, даже Элвису.
– Элвис? – с удивлением подумала Оля.
– Я нравлюсь Элвису?
Ей и в голову не приходило, что Элвис вообще заметил ее присутствие.
– Нужно его поблагодарить за чудесную музыку, - спохватилась она.
Оля повернулась к музыкантам и слегка поклонилась Элвису, и он поклонился ей в ответ.
–
Это было, конечно, сильно сказано, но фрикам Оля действительно обычно нравилась. Поэтому таким неожиданным и обидным ей показалось тогда на вечеринке в день приезда, что никто не хотел разговаривать с ней и знать её – ведь обычно она встречала совсем другое отношение со стороны гоанских фриков.
На вечеринке в «Хиппис» собралось уже много людей, и Оля ощущала, что они обсуждают её. Один парень заметил, глядя на неё, что ему хотелось бы быть женщиной. Всё так просто – раз, и перескочила к другому, нет проблем. Среди этих людей, она стояла как голая, но только хуже – ей казалось, что ни одна её мысль и ни одно движение души не могло быть сокрыто. Вновь, как тогда в «UV», Оля ощущала полную обнаженность своего разума.
Оля могла отчетливо расслышать два мнения на свой счёт.
Первое – которое выражали преимущественно мужчины заключалось в слове презрительном «fucked», которым сопровождался её проход по танцполу. Они грубо отмечали тот факт, что её поимели. Но Оля не воспринимала это мнение как оскорбление по отношение к ней. Это замечание с той же степенью могло быть отнесено к Нику. И в конце концов разве это не простая констатация факта, ведь в последние время они трахались, и это было чертовски хорошо, – как это ни назови sex, fuck, love. Пусть завидуют те, кто этого был лишен! И они завидовали! Завидовали и удивлялись на счастье Ника, на то как глубоко он был наколот на её женское нутро блаженством, которое они испытывали во время близости.
Второе мнение – преимущественно высказываемое женщинами, заключалось в другой констатации - «it is a life», это жизнь. Второе мнение Оле нравилось больше и казалось более мудрым. Ведь это в действительности было просто жизнью! Она не хотела никого обижать, но так все сложилось. Одно вытекало из другого, и всё, что она делала, было правильным. С точки зрения грубых фактов, Оля переспала с одним и потом сразу же с другим, то есть поступила как сучка при случке. Но так уж сложилась жизнь. Что тут поделаешь?
Хотя весь этот ажиотаж вокруг нее и заставлял Олю нервничать, тем не менее она сохраняла внутреннее спокойствие. Ник, который был рядом с ней всё время, придавал ей смелости. Она была не одна на этой вечеринке. Ник был её твердой почвой под ногами. Она стояла с высоко поднятой головой рядом с Ником, и по большему счёту ей было всё равно, что эти люди думают о ней.
Один из незнакомых парней с другой стороны бара, взял красную пику из коктейля, и попросил бармена передать его ей. Оля машинально взяла её в руки, и посмотрела неуверенно на Ника, не понимая, что это значит. Ник также вопросительно на нее взглянул, и она в ответ пожала в недоумении плечами. Тогда Ник взял пику у нее из рук, и, сделав фигуру со средним пальцем с пикой на острие, показал её тому, кто эту пику прислал. Он прошептал, выразительно
Оля с благодарностью посмотрела на Ника. Он был её защитником, её опорой. Ей нечего было сказать - её сердце полностью принадлежало ему в этот момент.
Ник подошел к ней и посмотрел в её глаза. Это был особенный взгляд – не такой как всегда и не похожий ни на какой другой взгляд из тех, что ей довелось встретить в жизни. Этот взгляд длился и длился, пока Оля не почувствовала, как он заполняет всё пространство внутри её головы. И она не хотела сопротивляться. Она хотела отдать свою душу его взгляду, как она отдала ему раньше своё тело. Ей хотелось быть его телом и душой, и она отдавалась всё больше и больше, пока его взгляд не проник так глубоко, что казалось кроме него вообще ничего не осталось – ни мыслей, ни чувств.
– Хорошо, - наконец, удовлетворенно сказал Ник – и отпустил её.
Что это было? Оля не понимала, но не задавала вопросов. Внутри себя она все ещё ощущала его взгляд. Как будто его черные миндалевидные глаза поселились внутри ее головы. Она видела всё своими глазам, но в то же время и его глаза оказались там как задний фон её внутреннего мира. Ник взял их пиво, и они прошли на пляж, где сели на циновку рядом с африканским другом Ника, приготовлявшим гигантский чилом. Ошарашенная Оля не кинула даже прощальный взгляд в сторону своих неудавшихся обидчиков – она начисто забыла об их существовании.
Ник разговаривал со своим другом, а Оля села рядом. Она разговорилась с русскими ребятами, которые сидели рядом на циновке – парнем и девушкой из Москвы. Те приехали в первый раз на Гоа, и были совершенно покорены волшебством этого места. Оля была с ними согласна – сейчас в мае, в самом конце сезона, суть Гоа как места необыкновенного и мистического ощущалась остро, как никогда. Накопленные за сезон и разогретые энергии казалось были зримы. Физические и нематериальные миры легко объединялись, увлекаемые мощной энергией, принесенной на берег муссоном из бескрайних просторов океана. Привычная реальность осталось далеко или очень далеко, неразличимая в тумане, окружившем остров Гоа, навеки зависшем в волшебном здесь и сейчас.
Африканский друг Ника забил чилом во второй раз, но Оля уже отказалась и не стала курить. После того, как все покурили, Ник предложил прогуляться по пляжу. Оля все еще ощущала враждебность людей вокруг, ей хотелось обсудить это. Она спросила Ника:
– Ты когда приехал на Гоа в первый раз, у тебя были проблемы с тем, как тебя воспринимают другие люди?
Он помолчал немного, вспоминая, затем ответил:
– Нет. Но я это я. Никаких сложностей. Понимаешь, мы здесь особо не думаем, в этом проблема.
То есть Олина проблема состояла в том, что она думала. Его ответ казался парадоксальным. Как можно жить не думая? Можно ли прекратить поток мыслей в голове? Декарт не зря заметил: «Я думаю, значит существую». Если мы живем, то что-то думаем.
Как бы то ни было, Оля сильно отличалась от гоанских тусеров.
– Но если я буду жить здесь, то люди привыкнут ко мне, и уже не будут так остро реагировать.
– Да. Они уже привыкают, я же вижу.
Эти слова Ника её утешили.
– Главное, ты перестань беспокоиться о том, что люди думают.