Путешествие с облаками
Шрифт:
Оля проснулась и долго не могла успокоиться. Таких странных реальных снов она раньше никогда не видела. Что этот за наркоманская квартира? И кто был тот мужчина? Казалось, он был там главным. Но мог ли тот мужчина существовать на самом деле? Могла ли она его встретить по настоящему, в реальной жизни?
Ответов но эти вопросы у Оли не было. Но как бы то ни было, этот сон позволил ей понять, что даже в сексуальном плане муж уже не привлекал её, хотя других мужчин она в своей жизни не знала. Олю властно позвала реальность другой жизни, за пределами её не слишком удачной семьи, и она решилась на развод.
Совместно нажитых детей
Оля надеялась встретить более настоящего человека, похожего на того незнакомца из сна, но спустя два года после развода, его уже не ждала. Московские кавалеры разочаровывали, и на незнакомца из сна совсем не походили. Мужчины были блондины или с кудряшками, боялись ответственности и хотели только заняться с ней сексом, и все. Она ощущала их страх, их слабость, их боязнь раскрыться навстречу любви, они ждали не реальных женщин, а идеализированные образы, и не хотели менять свою жизнь вовсе.
Оля так и не смогла понять, хоть и приняла как факт, их примитивное желание заняться просто сексом. Ей нужно было единение души и тела, и биологической потребность в разрядке казалось чем-то непонятным, как треснувшая зажигалка, в которой искра есть, а огня нет. Оля любила секс, но почему мужчины останавливаются на этом, а не идут вглубь, достигая иных уровней высших уровней единения, она не совсем понимала. Их стремление “просто” заняться сексом отдавало душевной болезнью, а она хотела спасти свой мир от холода цинизма.
Оля отвлеклась от своих мыслей и оглянулась вокруг, вспомнив, что она же на вечеринке. Людей становилось всё больше и больше. Топот множества ног стал в её восприятии громче, чем музыка, музыка уже не имела значения, но только смысл происходящего.
Вокруг было много людей, и кто бы они не были Оля не хотела относиться к ним с презрением и противопоставлять себя им. Эти люди вокруг - они такие же, как она! Оля хотела расслабится и радоваться жизни вместе с ними. Пришло время поработать над своим восприятием.
Оля выпустила свое презрение на пол как тонкое легкое покрывало, и представила, как множество ног втаптывают в грязь то, плохое, что она думает о них. Топот заполнил все кругом. Это продолжалось долго. Время от времени она останавливалась, проверяла свое восприятие, видела, что грязь еще не ушла с ее души, и позволяла опять втаптывать и смешивать ее негатив с красными песками пляжа Морджима. Наконец, она остановилась.
Оля больше не смотрела сверху вниз на людей вокруг, подозревая, что те - опустившиеся наркоманы или проститутки. Осталось только небольшое опасение касательно намерений мужчин вокруг, но с ним Оля расставаться не захотела. Небольшая настороженность в этом отношении не помешает, решила она, ведь Оля была одна на вечеринке и под сильным действием кислоты. Свой негатив она готова была растоптать, растворить в танце, но потерять себя она боялась.
Мужчины могут сделать это: смешать с грязью все её светлые чувства, свести все к «потрахались и разбежались», дать понять, что она только
Вечеринка воспринималась уже совсем по другому. Уже было понятно, что эти двести микрон оказались не такой маленькой дозой, как она предполагала. Движения танцующих пробегали как волны из одного конца зала в другой, музыка перестала что-либо значить, все стало восприниматься в энергетическом аспекте. Энергия, растекаясь волнами, заставляла людей двигаться и очень быстро двигаться, подобно движению броуновским частиц, они беспрерывно сталкивались и растекались, но смысл в их движении был, хоть Оля не могла его понять.
Оля заметила, что люди избегают её. Когда она внедрялась в толпу, через считанные секунды вокруг неё была пустота. Она чувствовала себя как Морра из рассказов про муми-троллей, леденящая и чуждая всем, но ищущая тепла и света. Внушающая отвращение? Чем больше она об этом думала, тем быстрее освобождалось от людей пространство вокруг нее.
От грустных мыслей её отвлекли полотна, развешанные по периметру. Они приобрели глубину, и нарисованные лица стали живыми. Нездешние существа то ли ангелы, то ли боги смотрели прямо на нее своими яркими как небо синими глазами. Сопровождаемая пронзительно невыразительными взглядами устремленных на нее с полотен небесно-голубых глаз, Оля пошла дальше.
Она сделала ещё круг по площадке, но почувствовала усталость, слишком много смыслов было вокруг, слишком много людей, может быть стоило уйти. Тут она вспомнила про свои вещи. Рюкзак так и остался лежать под пальмой, а там ведь было всё - дорогой фотоаппарат, деньги, ключ от дома и скутера. Оля решила забрать его, и затем прогуляться по пляжу. Сориентироваться в пространстве, было не так просто как раньше, но все же возможно. Рюкзак ждал её ровно там, где она его оставила, но желание уйти с вечеринки покинуло ее. Оля решила, что нужно выбрать спокойное местечко и посидеть немного там, слушая музыку.
Сбоку от сцены сидели двое ребят. Их европейские спокойные лица понравились ей, и Оля решила, что рядом с ними можно было бы надежно зафиксировать рюкзак и собственное тело на некоторое время, чтобы привести в порядок мысли и чувства. Она села рядом с ними, улыбнувшись в качестве приветствия.
Через какое-то время, к ним подсели несколько красивых девушек и ребят. Из разговора она поняла, что все они из Франции. Одна из девушек была со сломанной ногой. Ее аккуратно посадили прямо перед Олей. Все французы оживленно болтали как птички на веточках, и, хотя Оля не понимала ни слова, в их французском гнездышке она чувствовала себя очень расслаблено.
Между тем парень, который сидел рядом с ней завел беседу. Его звали Жан, и хоть она не очень была способна в этот момент к общению, он был ей симпатичен и она заговорила с ним. Как поняла Оля, он жил на Гоа постоянно и занимался выращивание травы. Он забил чилом и передал ей его. Оля неловко вдохнув в себя дым поперхнулась и, закашляв, она нечаянно коснулась рукой его бедра. Жан отреагировал страстно, стол что-то шептать ей на ушко, затем взял её за руку и наклонился, чтобы поцеловать, но она увернулась.