Путешествие шлюпа Диана из Кронштадта в Камчатку
Шрифт:
Чрезвычайное изобилие в рогатом скоте, достаточное количество соли в разных местах колонии, а особливо около залива Алго (Algoa bay) {145} и прохладные погоды, часто здесь бывающие, дают колонистам мыса Доброй Надежды все способы приготовлять солонину, коровье масло, сыр и бычачьи кожи для внешней торговли. Но этого ничего нет, кроме небольшого количества масла, отправляемого в Бразилию, где по причине сильных жаров его не делают.
Сыру здешние жители совсем делать не умеют и не стараются научиться полезному сему искусству: какой же ныне у них подают сыр собственного их дела, то есть его почти невозможно.
Китовый промысел, включая в оный морских медведей и тюленей, мог бы составить знатную часть капской торговли, если бы жители принялись заниматься
Ныне здесь в Фалс — Бай есть небольшое заведение для китовой ловли и для промысла тюленей, принадлежащее одной купеческой компании, которая за сию привилегию ничего не платит колонии.
Правительство, желая ободрить такого рода промысел, дает право на оный на три года тому, кто только пожелает им заниматься. Промысел китов начинается в первых числах мая, а кончается в сентябре. Киты, которых промышленники бьют, называются Bone whale. Их, однакож, мало бывает в здешнем заливе, а много заходят другого рода, именуемых горбатыми (Humbacks), но их не ловят; они ни к чему не годятся. Тюленей бьют на небольших островах, лежащих подле мыса Эгвилас {147}, по сю сторону его; и сей промысел довольно прибыточен. На острове, лежащем в Фалс — Бай и названном Тюленьим, компания также промышляет сих животных, но мало, и они не так хороши.
Слоновая кость и страусовы перья могли бы также приносить немалую прибыль здешним жителям, если б оные стали отправлять в Европу. Ныне поселяне ими мало занимаются и не стараются промышлять их, потому что расход невелик в городе, а тогда бы не только что сами, но и стали бы доставать от бушманов {148} и кафров {149} как слоновую кость, так и страусовы перья. С распространением торговли и доходы бы знатно увеличились {150}.
Сказанное мною здесь о торговле мыса Доброй Надежды я заключу следующим примечанием. Недеятельность оной относить не должно на счет колонистов и здешних купцов: они расторопны, трудолюбивы, знают свои выгоды не хуже всех людей в свете и страстно любят деньги. Следовательно, не расстались бы добровольно со своими выгодами, если бы правительство благоприятствовало их предприятиям. Но Голландская Индийская компания считала сию колонию постоялым двором богатых своих конвоев и содержала оную, не заботясь нимало доставить ее жителям коммерческие выгоды, от коих сама никакой пользы получать не могла. Британское же правительство, доколе будет в неизвестности, удержит ли Англия мыс Доброй Надежды за собою навсегда {151} или при заключении мира обстоятельства заставят опять уступить оную другой державе, — конечно, не приступит ни к каким новым коммерческим узаконениям, которые клониться могут к большой выгоде временных ее подданных.
Географическое положение мыса Доброй Надежды относительно к мореплавателю
Мыс Доброй Надежды имеет центральное положение между Северным и Южным Атлантическим океаном, Великим Южным океаном {152}, окружающим мыс Горн и Вандименову Землю, и морями Индийским {153} и Китайским.
И когда взять в рассуждение, что европейские морские державы посылают ежегодно большие конвои в Индию и Китай, которые должны как туда, так и на обратном пути проходить почти в виду южного конца Африки, что всякий год множество судов употребляется для китового промысла в Южном Великом океане, у мыса Горна, у Новой Голландии и при берегах Новой Зеландии, и что колония здешняя достаточно производит всякого рода съестные припасы для снабжения многочисленных флотов, то мыс Доброй Надежды справедливо можно назвать самым полезным местом для торгового мореплавания. Его было бы прилично именовать коммерческой гостиницей европейцев или морским караван–сараем{154}. Владение этим местом, по географическому его положению и по политическим причинам, есть одна из главных целей, которую никогда не выпускают из виду первостатейные морские державы.
Заливы и рейды
Кроме двух главных заливов — Столового и Фалс — Бай, о коих ниже сего я буду говорить пространно, в пределах колонии находятся еще следующие: залив Св. Елены и Салданья, лежащие на западном берегу, и заливы Моссель, Платенберг и Алгоа, на южном берегу находящиеся. Кроме оных, есть еще несколько других впадин в берег, кои называются на картах заливами.
Залив Св. Елены{155} имеет в отверстии 27 миль, впадает в берег на 20 миль; глубина при отверстии от 15 до 25 сажен; в середине залива около 10, а у берегов 4, 3 и 2; грунт для якорей хороший. Залив сей совершенно открыт всем ветрам NW четверти и потому для стояния кораблей вовсе неспособен.
Залив Салданский{156} есть совершенная гавань: ширина входа в него только 2 мили, да и тот прикрыт двумя островками; глубина от 4 до 10 сажен; грунт по всему заливу хорош. Корабли могут стоять в середине залива на пространстве 1 1/2 миль в диаметре. Сей превосходный порт, закрытый от ветров со всех сторон, конечно, был бы главным местом колонии, если бы не имел весьма важного недостатка, а именно: пресной воды, которой едва с большими трудами можно накопить достаточное количество для находящегося здесь большого караула. В нашу бытность на мысе Доброй Надежды губернатор посылал инженеров сделать опыт, нет ли средств получить воду из колодезей, глубоко вырытых в разных местах, залив окружающих; но все труды их были тщетны.
Заливы Моссель, Платенберг{157} и Алгоа по глубине и грунту могли бы назваться хорошими рейдами, но, будучи совершенно открыты с южной, юго–восточной и восточной сторон, весьма опасны для кораблей, останавливающихся здесь. Притом открытое положение берегов подвергает их чрезвычайному буруну. Редко можно пристать на шлюпке к берегу без большой опасности, а особливо по обманчивому виду буруна у берегов, несколько приглубых. Будучи в расстоянии 20 и 10 сажен от берега, кажется вода при оном покойна. Но в самое мгновение, когда надобно пристать, бурун поднимается, крутится и, низвергаясь на шлюпку, разбивает ее в куски. Таким образом в заливе Платенберг при нас погиб английский морской капитан Колвергоус с своею женою и со всеми бывшими с ним на шлюпке, подъезжая к берегу. Стоявший на оном человек предостерегал его и кричал, чтобы он воротился по причине опасности от бурунов, но он полагался более на свои глаза и обманулся. Шлюпка была залита и разбита на мелкие части, а его выкинуло на берег, держащего в руках свою супругу.
В эти опасные заливы суда купеческие иногда заходят, но бывают там самое короткое время, какое только необходимо нужно для принятия груза. Из залива Моссель они привозят хлеб и лес, из Платенберга строевой лес для адмиралтейства, а из Алгоа соль и соленое мясо.
Столовый залив
Столовый залив есть первая пристань и главный порт колонии мыса Доброй Надежды. Но название это принадлежит ему не по качествам, какие должен иметь приморский порт, а по положению при оном столицы колонии. Капштат, заключающий в себе более четвертой доли всего числа жителей, будучи местом, пребывания правительства, всех чиновников, войск, купцов и вообще достаточных и значащих людей, заставляет все суда, как военные, так. и купеческие, имеющие дело до колонии или надобность в ее пособиях, приходить в здешнюю пристань по необходимости, какова, впрочем, опасна она ни есть.
Прилив бывает невелик и течение весьма слабо: вода не возвышается, более 3 футов, кроме жестоких морских ветров и других необыкновенных случаев, поднимающих ее выше сего предела. Открытое его положение для всех ветров, дующих из NW четверти горизонта прямо с океана, делает здешний рейд чрезвычайно опасным и нередко гибельным для кораблей в зимние месяцы, в кои северо–западные ветры господствуют здесь и дуют часто с невероятной жестокостию. Остров Гобен, находящийся перед отверстием залива, почти на середине между обоими его берегами, столь мал в сравнении с расстоянием его от берегов и пространством залива, что служит очень мало значащею защитою стоящим на рейде судам от океанских ветров.