Путешествие Сократа
Шрифт:
Жестокость, с которой они обращались со своими жертвами, росла, как снежный ком. Настало время, и люди Стаккоса уверовали, что для них нет ничего недозволенного. Но жестокость в отношении евреев была в их понимании необходима, даже поощряема. Их оружием были не так сабли и ружья, как отличающая всех фанатиков уверенность в своем праве судить и карать. Они не останавливались ни перед чем.
Сторонний наблюдатель, увидев их на временных стоянках, едва ли отличил бы их от обычных поселян. Они воздвигали такие же хижины, разводили огонь в таких же очагах, жили с женщинами и воспитывали детей. Единственное,
Пришло время, и одним теплым июльским полднем в воскресенье Грегор Стаккос с небольшим отрядом оказался на мирной лужайке на берегу Невы.
.21.
К тому времени Сергей и Аня уже покончили с обедом. Она положила голову ему на плечо, и они молча слушали пение птичек и шелест ветра в листве.
Сергей уже собирался было лечь в Анины объятия, как вдруг заметил вдали облако пыли, катившееся в их сторону. Он приподнялся, и увидел, что в их направлении скачет отряд всадников — скорее всего, это был конный патруль.
Может быть, если бы он, не раздумывая, доверился знакомой уже тяжести внизу живота и решился бежать, они бы еще могли ускользнуть. Бросив все, как есть, помочь Ане взобраться в двуколку, что есть силы стегая старую лошаденку, заставить ее пуститься в галоп. Но Аня могла запаниковать, не понимая, к чему это неожиданное бегство, а в ее положении это было рискованно. В конце концов, он увидел лишь то, что несколько всадников скачут в их сторону.
Именно к ним, теперь это стало ясно. И бежать уже слишком поздно. Когда те подъехали ближе, Сергею показалось, что он узнал одного из них, затем еще одного. Это были казаки, что остановили его здесь прошлым сентябрем. Сергей пересчитал всадников — их было четырнадцать. Его тревога только усилилась, когда отряд оказался совсем близко и он разглядел одного из тех, кто скакал впереди. Это был однорукий гигант, хищно поглядывавший на него и его жену.
Всего в паре шагов от них предводитель, резко натянув поводья, остановил коня и взглянул на Сергея... Да, он стал старше, через его лоб проходил рваный шрам, но не узнать его было невозможно. Верхом на гарцующей лошади, все с той же ледяной улыбкой, которую Сергей так и не смог забыть, сидел Дмитрий Закольев!
Сергей стоял не шевелясь. Эта неожиданная встреча породила в его душе самые противоречивые чувства: облегчение, что он все-таки не убил Закольева, сменилось сожалением. Он понял, что обречен.
Он быстро обернулся к Ане. Она все еще сидела на травке, нисколько не испугавшись, только с удивлением смотрела на Сергея, ожидая его ободряющего взгляда.
— Мы старые знакомые, — сказал он.
В его горле мгновенно пересохло. Он сам не узнал своего голоса.
— Товарищи мы... еще со школы. Он поднял глаза на Закольева.
— Ах, Сережа, — ухмыльнулся в ответ Закольев, — если б ты знал, как давно я хотел встретиться с тобой... Лично, лично, ведь с моими людьми тебе уже встречаться приходилось, если припоминаешь, — сказал он, указав жестом на четырех всадников.
Это
— Когда мои лазутчики рассказали мне о том, что им попадался человек, некий Сергей Воронин... Так, кажется, ты им представился? По описанию — вылитый ты... Если б ты знал, как я тогда на них разозлился... едва глупостей не наделал, веришь? Так и сказал им: «Почему же вы не взяли его под белы руки и не привели к нам в лагерь... Мы бы потолковали с ним по душам...» Как школьные товарищи, так ведь ты сказал? Хорошо, у нас люди понятливые — пообещали, что хоть из-под земли... И таки обещание сдержали, как видишь. Так что, начнем встречу школьных друзей?
Закольев, которого, по-видимому, вовсе не интересовал ответ Сергея, вел свое дальше:
— А я-то столько времени искал тебя, все расспрашивал: «Не встречался ли вам такой добренький Сережа?»
Но никто ни слухом, ни духом... Расстались-то мы с тобой не очень, как помнишь... Ведь не забыл еще, надеюсь? Не знаю, как ты, а я давно искал случая все уладить — раз и навсегда. И вот он ты, да еще с красавицей-женой, не иначе... И ребенка, видно, ждете...
Закольевские слова были так любезны, а поведение так обходительно, что на какую-то долю секунды Сергею захотелось поверить, что его соученик и в самом деле изменился. Но дружный гогот всадников в ответ на тираду своего атамана сразу же вернул его к реальности. Его кулаки невольно сжались.
— Так что же ты молчишь, Сережа? Мы все ждем, когда ты нас с женой познакомишь.
Сергей лихорадочно оценивал ситуацию. Если Закольев представлял собой опасность, то его люди — тем более. Подчиненные всегда хотят выделиться в глазах предводителя, чтобы он заметил их рвение и выделил из числа остальных. И можно было не сомневаться, что им не впервой было пускать в ход и кулаки, и оружие. Можно было совершить героическое усилие, положить одного, двух...
Но если он станет драться, Закольев убьет их обоих. Может, если он сам пойдет на унижение, будет покорно просить о пощаде, то все ограничится унижением и побоями... Но Аня? Что будет с ней?
Об этом даже не хотелось думать.
Сергей в отчаяньи пытался как можно быстрее сообразить, что сказать или сделать, чтобы, по крайней мере, спасти жизнь жене и ребенку. Пока он думал, Аня стала подниматься на ноги, и Сергей рванулся к ней, чтобы поддержать ее. Она прижалась к нему, взяв его за руку. Он с тревогой почувствовал, что ее рука дрожит. И эта дрожь пробудила в нем первобытную ярость, жажду убивать. «Вот оно, — сказал он себе, — то, что нужно... соберись... жди удобного случая... жди... еще жди...»
— Я, по-моему, о чем-то попросил тебя? — сказал Закольев, и в его голосе в этот раз зазвучал металл. — Может, все-таки представишь меня твоей барышне?
— Дмитрий... ведь мы с тобой старые товарищи! — услышал, словно со стороны, Сергей свой голос. Он решил тянуть время, подстроившись под взятую самим Закольевым интонацию старого друга. — Помнишь, как тогда, когда я был под твоим началом во время нашего испытания... тогда, в лесу? Если б мы тогда не были заодно...
— Ты бы лучше молчал про то время, — отрезал Закольев.