Путешествие Сократа
Шрифт:
Она подняла глаза и впервые заметила то, чего не замечали ее прежде детские глаза, — отец осунулся, спал с лица, его глаза были затравленные и холодные, как у того сумасшедшего. Нет, куда холоднее.
Закольев же, не почувствовав того, что творится с его дочерью, облегченно вздохнул:
— Ну, хорошо, раз так. Ты была молодцом, справилась как надо — Оксана мне все рассказала. Так что еще немного — и ты будешь готова.
Он протянул руку, чтобы погладить ее волосы, но Павлина отодвинулась в сторону.
Он сделал вид, что не заметил ее жеста.
— Отдохни, — сказал он. — А завтра я найду тебе нового наставника.
Глядя
— Ты же не думаешь, в самом деле, что мне и дальше необходимо тренироваться?
Не дождавшись ответа, она подняла голову, но увидела, что в дверях пусто.
Закольеву необходимо было в этот момент обмыться в реке, чтобы соскрести грязь со своего тела и очистить разум. После он постарается уснуть. Он жалел о потере Егорыча и Шуры. Они оба были полезны и могли еще пригодиться. Но при мысли, что их лагерь в конце концов обнаружили, он в бешенстве заскрежетал зубами. И все же этот странный поворот судьбы оказался не без пользы. Его дочь-таки прошла проверку в поединке не на жизнь, а на смерть. Так что все к лучшему, твердил он себе, все получилось как нельзя лучше.
Теперь она готова.
Недолго, подумала она. Он сказал, что осталось недолго. Что ж, так даже лучше — она и сама теперь хотела разделаться с этим поскорее. Справиться с тем заданием, которое возложил на нее отец, чтобы побыстрее освободиться от него. Вся ее жизнь, как выяснилось, была сведена к одной только этой цели — поединку с Сергеем Ивановым, и ей оставалось лишь мечтать, какой может быть жизнь после их встречи. Павлина даже вздрогнула, почувствовав, что эта другая жизнь может начаться для нее лишь после того, как она справится с задачей и убьет противника своего отца. Теперь она знала, что может драться и может убивать. Но в самом ли деле она была готова убить Сергея Иванова? Павлина сжала в ладони медальон, словно в нем были заключены души ее предков. Она попробовала представить, что творилось в душе ее матери перед тем, как белоголовый демон убил ее.
Да, она может убить, и она убьет его. От этого теперь зависело все — и ее жизнь тоже. Неудача будет равносильна ее собственной гибели — даже если она останется жива, она не сможет жить с таким позором. Почему, ну почему отец возложил именно на нее такую трудную миссию? — вздыхала она. Но что сделано, то сделано. И она не подведет его. Семнадцатилетней Павлине оставалось только мечтать о том, что за жизнь у нее может быть после этого поединка.
Что случилось со мной? — спрашивала она себя. Прежде
мне так часто снились счастливые сны. Теперь же все мои мысли только об одном этом зловещем задании. Павлина вздохнула. Нет, не все. Ведь у меня есть еще Контин...
На следующий день атаман завел разговор о том, чтобы снова сниматься с места и переместиться всем лагерем куда- нибудь подальше от этих краев. Словно тигр в клетке, он ходил взад-вперед, говоря сам с собой:
— Мы размякли тут, разнежились, привыкли спать на жидовских перинах! — злился он. — Помните, что я вам говорил, — нужно быть как движущаяся мишень? Так что будем двигаться!
Всем, кто видел его, было ясно, что он сейчас снова соскользнул в тот свой темный мир, который был закрыт для всех остальных. Некоторым еще хотелось надеяться на то, что он забудет о переезде на новое место. Другие шептали себе под нос, что не станут даже ждать атаманова приказа и сбегут сами.
Закольев уже утратил способность явственно отличать реальный мир от тех ночных кошмаров, которые, словно клубы черного дыма, поднимались в ночное небо его снов.
Единственное, что его могло утешить, — мысль, что однажды, уже очень скоро, навстречу Сергею Иванову выйдет Павлина, и она будет последней, кого он увидит в своей жизни. Если вообще увидит, как она приблизится. И тогда справедливость будет восстановлена.
Тем временем чем очевидней становилось безумие Закольева, тем презрительней относился к нему Королёв. И всякий раз, когда Павлина проходила мимо, холодные синие глаза Королёва неотступно следили за ней.
.46.
На следующее утро Сергей, едва рассвело, расстался с Герциком и его семьей после короткого, но теплого прощания. Дебора нагрузила его припасами и благословила в дорогу. Холодный весенний дождь закончился и воздух был чист и прозрачен. Это был прекрасный день, чтобы идти по следу, — если остался хоть какой-то след.
Он вернулся к уже остывшим развалинам хутора, на то место, где еще вчера видел следы копыт. Но теперь перед ним была только раскисшая под вчерашним ливнем земля. И все же на сей раз ему было известно, в каком направлении двинулись всадники. Но в самом ли деле они ускакали именно в ту строну, на юго-запад? Думай, приказал себе он, думай! Могло ли быть так, чтобы банда под предводительством Закольева с места преступления двинулась прямиком к своему лагерю? Сомнительно — ведь чтобы выжить, им, прежде всего, нужно было заботиться о своей незаметности. Да и тот край, куда вели вчерашние следы, — Подолье, а дальше Бессарабия были не самым лучшим местом, где они могли укрыться.
Но, предположим, они двигались кругами, путая возможных преследователей, — куда? На север, подсказывал ему инстинкт. К лесистой местности под Киевом, туда, где он однажды уже нашел подобные следы, оборвавшиеся в русле реки. Теперь он успел получше изучить эти края, так что на месте Закольева он направился бы именно туда.
Он коленями подтолкнул Тайну в бока, чтобы она не спеша шла вдоль цепочки старых следов. Там, впереди, куда он не успел пройти вчера, земля еще могла сохранить для него какой-то знак. Он проехал пятьдесят шагов... сто... Ничего. Двести шагов... и уже в трехстах шагах от хутора он увидел слабый след множества подков. Он продолжал ехать за следом, пока тот не исчез.
Затем он повернул вспять и вернулся к тому месту, где нашел следы. Тут он сделал поворот на девяносто градусов вправо и поехал вкруговую, пока и в самом деле не обнаружились новые следы подков. Новые следы теперь шли прямиком на северо-запад. Сергей проехал немного в этом направлении, но ничего не обнаружил и вернулся еще раз. Весь остаток дня он кружил вокруг этого места, захватывая все большее и большее пространство возле того места, где ему впервые открылись следы подков.
Солнце уже стало клониться к закату — еще короткий весенний день быстро догорал. Сергей уже готов был отказаться от дальнейших поисков, как вдруг что-то на земле словно само бросилось ему в глаза. След, один-единственный след подковы. Он снова стал кружить вокруг этого места и нашел еще следы, много следов. Всадники — это было очевидно — ехали на северо-восток. Теперь он знал, где их искать.