Путешествие Сократа
Шрифт:
— Ты обратила внимание, как мы похожи с твоим дедушкой... на фото в медальоне?
Ей даже не нужно было открывать медальон — она прекрасно помнила лица на фотографии.
— Да, вы похожи, — ответила Павлина. — Но мало ли на свете похожих людей...
— В медальоне есть не только фото, — сказал он. — Хотя и не уверен, на месте ли то, что я имею в виду. Когда мы с твоей матерью поженились, я отрезал несколько волосков с ее локона, скрутил их колечком и засунул за фотографию моей матери — твоей бабушки.
Глаза Павлины широко раскрылись.
— Постойте! — воскликнул Константин. — Там что-то прилипло к тыльной стороне фотографии. — Павлина повернула фотографию. И там, прижатое к выцветшей бумаге, действительно было маленькое колечко — пять медно- рыжих волосков. Это были волосы ее матери.
Сергей улыбнулся.
— Ее звали Аня, и она была такой же красавицей, как и ты.
Загасив костер, они быстро собрались и стали седлать лошадей.
Павлина взяла с собой из лагеря только медальон и кое-что из одежды. Константин бросил в лагере все, кроме своих рисунков, аккуратно сложенных в его любимую книжку.
— Что это у тебя за книга? — спросил Сергей. — О чем?
— Об Америке, — ответил тот. — О том, как один человек совершал путешествие за океан, в Америку. Его звали Абрам Чудоминский.
Сергей удивленно кивнул:
— Надо же — я ведь тоже туда собираюсь... надеюсь, и вас обоих с собой туда...
Павлина лишь спросила:
— А куда мы сейчас?
— Сейчас — знакомиться с твоей другой бабушкой и с твоим дядей, которые ждут не дождутся, когда ты к ним вернешься...
Какое-то время после этого они ехали молча — не потому, что им не о чем было говорить. Слишком много у каждого из них было такого, о чем хотелось спросить и чем поделиться, и Сергей видел, что молодые просто не знали, с чего начать. Что ж, улыбнулся Сергей, у нас еще будет время для всего. Он готов был ждать, когда Павлина сможет сама завести разговор.
Прошло еще несколько часов — и Павлина засыпала его вопросами, и он ответил на все, рассказав историю своей жизни, рассказав все, что только знал о своей родне и предках, пока она удовлетворенно кивала головой в ответ.
И лишь на второй день их езды на север Павлина заговорила сама — поначалу медленно, затем все уверенней, словно все время сверяясь со своей памятью. Было ясно, что рядом с Константином она говорила и чувствовала себя увереннее. Она рассказала Сергею Иванову все, что помнила о себе и своей жизни. Константин, где мог, расцвечивал ее рассказ живописными подробностями и рассказал о себе и своих планах тоже.
А Сергей молча слушал свою дочь. Ему оставалось лишь сожалеть о ее странном детстве, о тех годах, что были отняты у него, — о годах, которые они могли бы провести вместе.
Шли дни, и их рассказы становились все короче, а паузы — длиннее. И все же в этом молчании лишь явственнее чувствовалась та связь, что за эти несколько дней возникла между ними. И когда Павлина украдкой бросала взгляды на Сергея, она уже готова была увидеть в нем близкого человека. А возможно, это была лишь благодарность за то, что он так долго шел этим путем, который наконец привел их друг к другу.
.52.
После прибытия в Петербург и восторженной встречи, после того, как все раззнакомились, Павлина и Константин впервые в своей жизни встретили Шабат. В первый раз они сидели за праздничным столом вместе с Сергеем, Валерией, Андреем, Катей и их детьми, Авраамом и Лией. Бабушка Валерия Панова произнесла за столом благодарственную речь и, расчувствовавшись, даже пустила слезу в этот особенный для всех вечер.
Сергею снова стало казаться, что он видит сон наяву. Он смотрел и не мог насмотреться на их лица, которые потом будет вспоминать всю жизнь. Понимая, что вместе им осталось быть недолго, он еще сильнее наслаждался этим мгновением.
Раз за разом Сергей бросал взгляды на дочь. Его не могло не тешить, как она похожа на Аню: ее глаза, волосы, форма щек, линия рта — все было таким похожим, и все же другим.
Павлина только начинала познавать этот большой мир. Несколько дней Валерия и Андрей водили ее с Константином по городу. Константин живо интересовался всем, что видел, засыпая их вопросами о том, чем и как живут горожане, чем зарабатывают на жизнь, что едят и куда ездят. Павлина говорила меньше, но внимательно ко всему приглядывалась и прислушивалась.
Затем, вечером — и это был их второй Шабат вместе, — когда в беседе наступил перерыв, Сергей тихо объявил, что у него есть подарок для Павлины. Он положил три самоцвета на стол перед ней.
— Эти камни, — сказал он, — достались тебе от твоего прадедушки Гершля Рабиновича, а ему — от его отца. Теперь я отдаю их тебе. Они стоят достаточно для того, чтобы у вас было с чего начать новую жизнь вместе.
Павлина взглянула на драгоценные камни, сверкавшие разноцветными огоньками в свете свечей. Она бросила смущенный взгляд на Константина, затем повернулась к Сергею:
— Я... очень вам благодарна... Сергей.
Она все еще не могла себя пересилить и назвать его отцом — теперь само это слово, отец, давалось ей с трудом.
Остаток вечера Павлина не проронила ни слова, поглощенная мыслями о своем будущем. Она понимала: все эти люди, что собрались за праздничным столом, были ее родственники. Отец, бабушка, дядя, тетя и маленькие двоюродные брат с сестрой. И все же ей понадобится время, чтобы привыкнуть к ним, даже к такому смелому и щедрому Сергею Иванову, которого она по-настоящему узнала всего несколько недель назад.