Путешествие тигра
Шрифт:
Для отцов заневестившихся девушек были открыты коробки с фонариками в форме цветов. Мистер Кадам купил два. Красный он вручил Нилиме, белый достался мне.
– Что нужно делать?
– Опишите мужчину, за которого хотите выйти замуж, – ответил мистер Кадам.
Я испуганно охнула:
– Вслух?!
– Нет, на бумаге или, если хотите, мысленно. После этого девушка бросает свой фонарик в огонь – если загаданный мужчина где-то рядом, или в воду – если суженый пока далеко.
Я посмотрела на Кишана, который многозначительно подмигнул мне.
– Э… – выдавила я и сглотнула.
Нилима повернулась ко мне:
– Готова, мисс
– Д-да.
– Отлично, ведущий уже попросил одиноких женщин сделать шаг вперед.
Она схватила меня за руку и потащила туда, где уже стояли остальные девушки. Раздался удар колокола, и мы зажгли свои фонарики от свечей. После второго удара колокола вереница хихикающих невест стала мелкими шажками продвигаться вперед, и каждая девушка по очереди делала свой выбор на глазах у ликующей толпы.
Перед костром возвышалась деревянная платформа, с нее можно было бросать фонарики в быстрый ручей, который уносил их к реке. Нилима сказала, что платформу выстроили специально для того, чтобы женщинам не пришлось пачкать свои изящные туфельки. Кроме того, это делало выбор более волнующим, поскольку зрители до последнего мгновения не могли догадаться, куда полетит фонарик.
Стоя в очереди, я искала глазами Рена, но его по-прежнему нигде не было. Зато Кишан сиял, как начищенный четвертак. Нилима первой взбежала на платформу и бросила свой фонарик в воду. Я проводила глазами светящийся цветок, уплывавший по ручью, потом шагнула вперед и задумалась. Огонь или вода? На какую-то долю секунды я вспомнила о Ли, оставшемся в Орегоне, и даже вздохнула при мысли о том, насколько проще была бы моя жизнь, если бы я выбрала его. Но потом я вспомнила, почему так случилось. Я ведь не любила Ли.
Я отдала бы все на свете за то, чтобы вернуться назад и заново прожить наши с Реном орегонские недели. Каким мучительно-кратким было наше счастье… Я снова посмотрела на Кишана и улыбнулась. Я знала, что мой выбор за Индией. Мужчина, которого я хотела назвать своим, живет здесь. Поэтому я без колебания бросила свой фонарь в огонь и услышала снизу радостные крики Кишана и мистера Кадама.
После церемонии Кишан пригласил меня на танец, мистер Кадам и Нилима присоединились к нам. В этот раз мы с Кишаном танцевали совсем не так, как год назад, когда он только-только вернулся домой. Он до сих пор слегка сбивался на быстрых мелодиях, зато оказался очень чутким и искусным в медленных танцах. Он нежно и властно прижимал меня к себе и медленно раскачивался, двигаясь в такт музыке. Мне не на что было смотреть, кроме как него, и вскоре оказалось, что не так-то просто сопротивляться этому красивому мужчине и безмолвному призыву его сверкающих золотых глаз.
Когда танец кончился, Кишан нахмурился и сказал, что по местной традиции мужчина может танцевать с девушкой только один танец, после чего обязан возвратить ее отцу и встать в очередь, чтобы дать всем претендентам возможность произвести впечатление на родителей красавицы. Нилима была уже плотно окружена мужчинами, жаждавшими ее внимания, но что самое удивительное – в толпе нашлись охотники и на меня! Теперь я поняла, почему Кишан злился.
Мистер Кадам, с видимым удовольствием руководивший всем мероприятием, представил мне нескольких человек, время от времени переводя их слова для меня, правда, это требовалось не так уж часто. Почти все мои «соискатели» говорили по-английски. Кишан стоял возле мистера Кадама и так грозно смотрел на поклонников, что некоторые
Рена по-прежнему не было видно. В конце концов я смирилась с этим и решила, что не позволю ничему испортить мне настроение.
Проводив меня на место после четвертого танца, Кишан, как истинный кавалер, пригласил Нилиму. Когда они отошли, мистер Кадам вызвался принести мне прохладительный напиток, и тут, как назло, золотой веер соскользнул с моего пояса и упал на землю. Я уставилась на него, с досадой топнув ногой. Веер был совсем рядом, но как наклониться за ним в таком узком платье?
Теплый голос негромко промурлыкал мне на ухо:
– Позволь мне…
– Рен! – Я обернулась к нему и громко ахнула. На нем были белые свободные брюки и приталенная синяя рубашка в тонкую полоску, распахнутая на горле. Темно-синий, ночной цвет рубашки идеально совпадал с цветом моего платья. Рен улыбнулся, и мое сердце пустилось вскачь.
Он сделал два шага ко мне, наклонился за веером – и вдруг застыл на месте. Его глаза медленно скользнули вдоль выреза моего платья. Рен даже не думал прикасаться ко мне, но я кожей чувствовала, как его взгляд ласкает меня, неторопливо поднимаясь по моей голой ноге от щиколотки до верхней части бедра. Я пошатнулась, у меня закружилась голова. То, чего Кишан мог добиться, прижав меня к себе, Рен умел делать одним взглядом. Он медленно выпрямился, откровенно любуясь моим нарядом, потом его глаза остановились на моем лице.
– Это платье… Да, теперь я вижу, что это был не просто правильный, а очень правильный выбор. Я мог бы написать целую поэму, воспевая прелесть твоих ног. Ты – истинное пиршество для мужских чувств, Келси.
Я слабо улыбнулась.
– Я бы не назвала это пиршеством. Так, скорее закуска.
Рен положил мою руку на сгиб своего локтя:
– Никаких закусок! Только десерт. Я твердо решил испортить себе аппетит.
С этими словами он потащил меня куда-то в сторону, но тут как раз возвратился мистер Кадам. Рен что-то негромко сказал ему, потом вернулся ко мне.
– О чем ты с ним говорил?
– Я сказал, что позабочусь о тебе до конца вечера. И что мы вернемся домой на джипе.
– Кишан огорчится.
Рен негромко крякнул:
– Кишан провел с тобой наедине большую часть сегодняшнего вечера. Вторая часть праздника по справедливости принадлежит мне. Идем же.
Мы стали выбираться из толпы, но тут меня окликнул Кишан. Я обернулась, пожала плечами и улыбнулась. Кишан рванулся к нам, но мистер Кадам удержал его. Рен с удвоенным рвением потащил меня прочь.
Он ловко огибал людей в толпе, постепенно ускоряя шаг. Мне пришлось бежать, несмотря на каблуки, и я смеялась, цепляясь за его руку.
– Куда мы идем?
– Увидишь. Это сюрприз.
Мы поднырнули под цветочную гирлянду, обогнули группку людей, которые с любопытством проводили нас взглядами, и выбежали за ворота. Впереди показалась центральная лужайка парка, и Рен попросил меня зажмуриться.
Когда он разрешил открыть глаза, я увидела, что стою у скамейки. Развешенные на деревьях бумажные фонарики заливали все вокруг мягким желтым светом, а посреди каменного дворика росло старое манговое дерево. Разноцветные бумажки с пожеланиями пестрели на его ветвях, негромко шелестя под ночным ветерком. Рен вручил мне ветку сирени, воткнул несколько цветочков в мою прическу и дотронулся до моей щеки.