Путешествие в детство
Шрифт:
Может кто-то из читателей, прочитав мой рассказ о поселке Курдюг, скажет, мол, что он, ребенок, мог знать, да еще о жизни за колючей проволокой. Но иногда дети, особенно мальчишки, в возрасте восемь-двенадцать лет, так как взрослые на них просто не обращают внимания, лазят там, где не каждый взрослый побывает, и слышат такое, о чем слышать не должны. Для нас детей, жизнь в поселке была интересна и увлекательна. Мы одинаково общались как с солдатами роты охраны, так и с осужденными-безконвойниками. Не боялись леса и воды, играли в кораблики, в войнушку и индейцев. Свободно управлялись с лодкой и рыболовными снастями. Ходили по грибы и ягоды. С детства были приучены колоть дрова, растапливать печь, носить воду в ведрах из колонки, помогать маме и бабушке полоскать белье в проруби. Умели пользоваться молотком и ручной пилой-ножовкой, чтобы смастерить себе игрушечный пистолетик или машинку. Не замечали бытовых неудобств, не обращали внимания на комаров, мошкару и слепней. Самым страшным наказанием было, когда родители не пускали погулять на улицу. Это была наша счастливая жизнь, другой мы тогда просто не знали!
Через много-много лет я побывал с братьями на том месте, где когда-то был поселок Курдюг, где прошло наше детство. По нахлынувшим воспоминаниям, я написал несколько рассказов, которые опубликовал в этой книге.
Путешествие в детство
Устарели стены деревянные.
В окнах больше не включают свет.
Годы, годы, годы окаянные.
Пролетают, м'oчи больше нет.
Я стремглав лечу в поселок милый,
Вот мой дом, где детство проводил.
Сердце сжалось, словно над могилой.
Милый мой я так тебя любил…
Ты эпоха жизни человеческой.
Ты меня взрастил и воспитал.
А в пустых глазницах рвань трепещется.
Милый мальчик как же я устал….
Не терзай мне душу причитаньями,
Я отжил, у каждого свой срок…
Сохрани же мою память светлую.
В сердце у себя родной сынок.
(Швецов Павел Андреевич, 2017 год)
Тихим июньским вечером 1974 года белый двухпалубный теплоход скользил по зеркальной глади воды, оставляя за собой, медленно исчезающий след. Солнце стояло у горизонта, и воздух, разогретый его жаркими лучами, приятно ласкал лицо, хотя от реки уже поднималась легкая дымка тумана, и тянуло сыростью.
– Внимание! Товарищи пассажиры! Подходим к пристани К`yрдюг! Стоянка двадцать минут! – разнесся, отражаясь эхом от берегов, усиленный динамиками, голос капитана теплохода.
Женя, высокий мальчик двенадцати лет, и его младший брат-погодка Валера, забросив за спины рюкзачки и спустившись на нижнюю палубу к трапу, с интересом смотрели вокруг. Они небыли здесь уже почти год. В прошлом году папе дали квартиру в Вологде, и они всей семьей из поселка переехали в город – стали городскими жителями. А вчера днем после того, как они закончили учебный год и еще неделю отработали по уборке школьной территории, папа посадил их на теплоход в поселке Шексна, строго-настрого наказав не баловаться и Валерику во всем слушаться старшего брата. И вот их путешествие на корабле подходит к концу, они подплывают к пристани «Курдюг».
На теплоходе легкая суета. Несколько пассажиров с чемоданами, и какими-то узлами беспокойно топчутся рядом с братьями. Остальные, вывалив на верхнюю палубу, беспечно облокотившись о поручни по левому борту, смотрят, как на появившейся из-за поворота пристани толпится народ, а две моторные лодки несутся навстречу, задрав носы и разбрызгивая воду. Сделав крутой вираж, лихо пришвартовываются к борту теплохода, цепляясь баграми за леера.
– Эй, вы, черти! Мать вашу! Под винты попадете! – ругается по громкой связи капитан теплохода.
Однако люди из лодок, не обращая внимания на его угрозы, как заправские флибустьеры берут корабль на абордаж. Взбираются на палубу и устремляются в корабельный буфет, чтобы раньше других закупиться. Оставив «десант» в буфете, лодки, взревев моторами, так же лихо отваливают и несутся обратно к пристани.
Корабль сбавляет ход. На пристани отчетливо видны люди, беспрерывно отмахивающиеся веточками от наседающих комаров и мошк, которые тучей вьются над толпой. По кораблю из динамиков разносится голос капитана, управляющего швартовкой. Пассажиры на верхней палубе, отбиваясь руками от мошкары, устремившейся на них с берега, матерясь, скрываются в каютах.
– Женьк! Ты помнишь, как мы с Иринкой, когда маленькие были, сюда из поселка ходили? Зд`oрово было! – весело сказал Валера, показывая рукой в сторону пристани.
– Конечно, помню! Нам тогда еще от дедушки попало!
Разговор обрывается. Корабль бортом слегка касается резиновых покрышек, висевших по бокам деревянной пристани, отчего они жалобно взвизгнули. Один из матросов лихо прыгает на пристань и, подобрав брошенный с корабля канат, ловко крепит его за кнехт. Корабль пришвартован. Установлен трап. Приехавшие еще не успевают сойти, как люди с пристани забегают на теплоход и устремляются к корабельному буфету. Но вот пассажиры, не спеша выходят по трапу, а за ними уже выносят сетки яблок, апельсин, колбасу, ящики водки и пива. Особенно ценным считается купленное пиво и водка, ведь в поселке его не достанешь – сухой закон. Все это богатство грузят на лодки, чтобы отвезти в поселок.
Братья, сойдя с корабля, сразу замечают встречающего их деда, который, благодаря своему громадному росту, возвышается над толпой. Одет он в белую рубаху, не заправленную в штаны, а на голове красуется соломенная шляпа.
– Дедушка! – закричал Валера и бросился к нему.
Женя, как и подобает старшему брату, не спеша подошел и поздоровался:
– Здравствуй дедушка!
– Здорово, внуки! Как доехали?! – улыбаясь, и прищурив левый глаз, сказал дед.
– Нормально! – стараясь говорить как взрослый, ответил Женя.
– Дедушка! – затараторил Валера, – А мама с Колюшкой у Вас! Ждут нас!?
Мама братьев, уйдя в отпуск, уже как две недели с их младшим братишкой Колей, которому только исполнился годик, гостила у дедушки и бабушки в Курдюге.
– Конечно, ждет! – весело сказал дедушка и, обняв внуков за плечи, слегка подтолкнул их в сторону привязанных к причалу лодок, – Все ждут! И мама, и бабушка Оля и бабушка Надя, и даже Колюха! Бабушка Оля пирогов напекла!
Подойдя к привязанной небольшой деревянной лодке, на носу которой красовался флажок с номером «30», продолжил: