Путешествие в Градир

Павлов Игорь Васильевич

Чувствую вскоре, вновь подкатывает на головку, которая уже побаливать начинает!

Оргазм близок, а мне плевать, я просто кончить хочу.

Туллия с члена слетает в самый критический момент, как миленькая. А нет, её просто с него снимает Лихетта, оказавшаяся каким — то чудом сзади. Причём снимает, держа, под подмышки, как ребёнка. Сбоку подскакивает ко мне Мунира! За член хватается беспринципно, а он один сплошной оргазмический нерв. А то и детонатор!

— Да хватит уже, дай кончить! — Выругался.

Хихикают девки вокруг. Злорадные мучительницы!

А она пару раз дёрнула,

и головку мою к херах в атомном взрыве разорвало так, что я закричал в голос!! Никогда ещё так не орал с горловым пением, млять!! Благо успел ладошкой прикрыться от выстрела, а то бы в рот залетело.

Сознание в космос унеслось, вообще забыл, где я и кто!!

Подогрели так, что сперма ручьём, фонтаном и брызгами по всему телу. Благо Мунира ствол направила пониже. Спасибо умница, что на волосы мне не прилетело.

Не успел отдышаться, суккубки со всем сторон набросились, как голодные твари, и стали сперму с тела слизывать! И только Лауретта с вечно перепуганным видом и сисями третьего размера полезла целовать взасос, очень сладенько и нежно лаская язычком. Тем временем и член приподняли отстрелявшийся и вялый, втянули в горячий нежный рот. Я даже не понял, кто из малышек. А нет, похоже, Дениз. Грудь под мошонкой чувствую.

Слизав всё, отлипли. Разлеглись и расселись. Хихикают, затаились. Надо отдать должное, как и при боевых операциях отработали слаженно. Теперь вообще не трогают.

Один только минус… Простите, девки, целоваться теперь с вами не буду. Даже не просите. Только если с Лауреттой, в которую намереваюсь обязательно войти.

Дали минут пять отдохнуть в неловком молчании. А затем вышла новая тройка «игроков» в развратном бельишке с чулочками!

— Хозяин, мы поймали ещё одну девственницу, — раздаётся от раскосой Дильбар, которая на пару с Вусалой привели под руки малышку Зейнеп в белом белье!

Ещё одна девственница в отряде нарисовалась?! Ой, непорядок.

Всегда скромная, молчаливая и исполнительная. Сейчас выглядит, чуть ли не как ребёнок с таким наивно — удручённым видом. Голубоглазая милая, чуть крупнее Туллии, без выдающихся форм, зато очень приятной и притягательной внешности, когда не в бою конечно.

— Ну — ка показывайте, что у неё интересного! — Воскликнул, подрываясь бодренько.

Зейнеп закусила губу, красная, как варёный рак стоит. Смущается? Вы серьёзно??

От этого ещё больше хочется надругаться над ней! А девушки, которые её привели, мне сисечку второй «пленницы» оголяют заценить. А там на полторашечке нежной крооохотный розовый сосочек. Ууууу!! Милота — то какая. У меня аж слюни потекли, нет не изо рта.

— Простите, дамы, а ей точно уже можно? — Спохватываюсь.

Кивнули с хищными улыбками и дикими взглядами.

Ну, понеслась…

Вторая невинная крошка тоже хныкала, когда приходовал, причём всё по — настоящему. Аж заволновался. Но вскоре узнал, что это естественный процесс для дев — воительниц Кусубата. Ритуал у них целый по лишению девственности. Наряду с тем, что соблазнение и секс у суккубок в крови, и могут они вертеть хвостами, будучи девочками, лишение девственности проходит болезненно у каждой без исключения. И чем больше опытных сестёр помогает в этом, тем легче.

Но речь идёт лишь о воительницах, которые могут принимать боевую форму. Потому что в процессе, так сказать, растления реакция тела — это сопротивление, которое доставляет только большую боль. Вот почему Лихетта старалась расслабить и одну, и вторую малышку, как и другие подруги. Никогда прежде не испытывал подобных ощущений. Наверное, не забуду такое никогда.

Имиретта ведь тоже лишилась девственности. Но ей никто не помогал, не расслаблял и не поддерживал. И каково же было ей отважиться на такое? Ровно, как и осмелиться казнить меня через свою тугую кровожадную дырочку…

Оттрахали меня бестии так, что продрых до обеда. Вставил всем, никого не обидел. И ни в кого не кончил! Попочки не считаются.

Вышел на набережную прогуляться, чтобы восстановить своё личное пространство и переварить случившееся. И ничего не предвещало!

Прогулочная часть облагорожена гранитом и хвастает ухоженными клумбами только расцветающих цветов.

В мире Вита весна. На солнце по ощущениям градусов пятнадцать, свежо, дует лёгкий ветерок. И вроде выдоили меня, а в душе невероятное наполнение и теплота.

И мне сейчас совершенно не хочется смотреть на милующуюся пару молодых людей на лавке, мимо которых иду. Какой — то юных лорд, какая — то юная леди, судя по одежде и стати. Даже слушать его чувственных речей не хочется. Эти его вздёрнутые брови и проникновенный взгляд голубых глаз, направленный то ли в её глаза, то ли в её пышное декольте… Поэтому спешу проскочить дальше по прогулочной дорожке.

Но слышу то, что ввергает меня в ступор. И даже не сразу. Похоже, парень читает девушке стихи уже какое — то время. И несколько куплетов нового я уже пропустил мимо ушей. Но когда меня вдруг осенило, встаю статуей в пяти метрах от их лавки, будто боюсь спугнуть живого солнечного зайчика.

А парень, мир для которого явно сузился до девушки, продолжает с чувством и выражением:

…она кругом себя взирает: Ей нет соперниц, нет подруг; Красавиц наших бледный круг В ее сияньи исчезает. Куда бы ты ни поспешал, Хоть на любовное свиданье, Какое б в сердце ни питал Ты сокровенное мечтанье,— Но, встретясь с ней, смущенный, ты Вдруг остановишься невольно, Благоговея богомольно Перед святыней красоты.