Путешествие в каменный век, Среди племен Новой Гвинеи
Шрифт:
В ответ на эти угрозы туан Фил предложил спеть псалмы. Но мы были настолько напуганы и так устали, что не могли выдавить из себя ни звука. Тогда запели оба туана. Однако их голоса не могли заглушить криков воинов, и вскоре туаны перешли на молитву. Через некоторое время все затихло. Видимо, воины возвратились в Лугват. Стэн и Фил упали на колени, благодаря бога за избавление.
Нденгген предложил тотчас отправиться в путь.
– Завтра они снова, как рой пчел, окружат нас, - сказал он.
На это туан Фил ответил, что в темноте идти нельзя, ибо не видно тропу. Так мы и просидели всю ночь напролет под проливным дождем, не имея возможности разбить лагерь и не зная, что делать дальше. Туаны Стэн и Фил не решились идти до Ниниа вдоль реки Хелук: ведь именно в тех местах два года
Мы попали в западню. Возвращаться по тропе через горы в Корупун невозможно, продолжать путь в Ниниа через враждебно настроенные селения на реке Хелук слишком опасно. Туан Стэн предложил направиться через долину Сенгбирит к северу и подняться в горы. Наверху есть перевал, ведущий в долину одной из горных речек Анггерук, где лютеранская миссия имеет свой отдаленный пост.
– Никому из посторонних еще не удавалось перейти этот перевал живым, сказал Нденгген.
– Это земля воинов-викбунов, и они убивают и съедают каждого, кто попадется им на пути.
– Можешь ты предложить другой путь?
– Нет.
– В таком случае трогаемся с первыми проблесками рассвета.
Весь следующий день мы шли вдоль долины Сенг. Нас то и дело окружали лугваты. Они будоражили жителей окрестных деревень, крича повсюду, что мы пришли уничтожить их священные предметы, а потому духи предков повелевают нас убить. Ночь мы провели в заброшенной хижине, и это была страшная ночь. Из темноты все время доносились угрозы расправиться с нами. Все мы, четверо носильщиков, были перепуганы до смерти, да и обоим туанам было не легче. Утром, когда мы собрались в путь, увидели, что нас окружили вооруженные воины из соседних деревень Валоховак, Силивам, Сенгамбут, Келе, Апокеле и Нисалок. Вскоре они приблизились к нам настолько, что мы могли хорошо видеть их лица. Я сам из племени яли, поэтому мне было ясно, что нас ожидает. У яли есть определенные места, где происходят сражения и убивают врагов. После боя там начинается пиршество: победители танцуют, разделывают тела убитых врагов и варят их.
И я и трое других носильщиков дани уже издали заметили такое место. От прошлого празднества здесь осталась помятая трава, на краю поляны виднелись остатки земляных печей. Воины стали подражать кукованию кукушки, что возвещало о предстоящем нападении. Я подумал, что они дадут нам пройти мимо поляны и спуститься к тропе вдоль берега реки, поросшего густыми зарослями. Туаны Стэн и Фил, видимо, тоже заметили что-то неладное и, будучи добрыми и душевными людьми, приказали нам идти вперед. Передо мной шли Ндигинияк, Нигитангген и Нденгген. Мы уже углубились в заросли, когда сзади послышался яростный рев. Мы обернулись и увидели, как туан Стэн, замыкавший колонну, протянул руки к атакующим и вскричал: "Я пришел к вам с миром!.. Выслушайте меня, прежде чем стрелять!" Поздно. Его тело пронзило множество стрел. Туан Фил, спрятавшийся за большим камнем, видя, как убивают его товарища, кричал: "Вы убили моего старшего брата!" К нему устремились воины-викбуны. Получив несколько стрел в живот, он бросился в заброшенную хижину. Что произошло дальше, никто из нас уже не видел.
Носильщики-дани устремились в горы, а наперерез мне, не переставая пускать стрелы из лука, бежали четверо воинов. Стрелы пронеслись совсем рядом, но не задели меня. Я бросился в терновник. Колючки рвали кожу; чтобы не ослепнуть, я вытянул перед собой руки. Тело покрылось кровоточащими ранами от бесчисленных колючек, но я продолжал бежать по скользкой тропе, пока не достиг большого болота. Там я стал свидетелем смертельной схватки Нденггена с молодыми викбунами, которые развлекались тем, что вгоняли ему длинные бамбуковые ножи в низ живота. Они настолько увлеклись этим занятием, что не заметили меня. Чтобы добраться до перевала, мне надо было проскочить мимо них. Я спрятался в кустах и почувствовал, что погружаюсь в ил. Вскоре викбуны прикончили Нденггена и поволокли его к земляной печи. Я услышал, как один из них сказал:
– Я видел, как двое побежали в горы... Одного
– Сейчас мы тебя прикончим! Уж мы-то тебя найдем, можешь не сомневаться!
Они направились к болоту. Я схватил тростниковый стебелек и погрузился в воду, дыша через него. Сколько времени я пролежал в болоте, не знаю несколько минут, а может, целый час. Когда я вновь осмелился высунуть голову наружу, вокруг было тихо. Темнело. Над земляными печами на поляне клубился дым, и сквозь него мне удалось разглядеть три тела, висящие на дереве головой вниз. Я понял, что это туаны Стэн и Фил и носильщик Нденгген. Воины пели боевые песни, в такт им топая ногами. Мальчишек не видно: их, наверно, послали в деревню за собаками, чтобы выследить меня. Я вскочил и бросился по тропе в сторону перевала. Светила луна, и было холодно, но я бежал всю ночь. Миновав перевал, к вечеру я добрался до Анггерука, где встретил Ндигинияка и Нигитанггена".
Таков был рассказ Йему. Один из воинов-викбунов деревни Силивам, по имени Сутована, позднее бежал в Вамену. Сейчас он живет там как котека. У меня была возможность расспросить его с помощью переводчиков. Вот что он, в частности, сообщил.
– Когда двое белых и носильщик-дани были убиты, мы поволокли их на площадку и повесили на дереве головой вниз, чтобы вытекала кровь. Из деревни позвали женщин. Они натаскали в земляные печи веток, разожгли костер и прикрыли сверху травой и камнями. Мы верили, что победить нам помогла сила наших священных предметов, и в их честь начали военный танец: принялись бегать вокруг мертвых врагов и бранить их, чтобы устрашить их духов. Чем громче мы кричали, тем больше должны были страшиться духи. Быть может, нам удастся настолько их запугать, что они совсем исчезнут из нашей деревни и никогда не возвратятся. Некоторые из нас держали в руках деревянные дубинки и били ими по трупам наших врагов, чтобы мясо стало мягче. Человеческое мясо нельзя есть, пока оно не повисит какое-то время и не станет мягким.
Наутро, когда камни в печах раскалились, мы сняли убитых с дерева и положили в печи. Перед этим у них вырезали внутренности, а два наших вождя, Холонап и Сель, отрезали те части, которые мы обычно храним в священном холиме в нашем мужском доме. Трупы разделали и прикрыли банановыми листьями - так лучше всего варится мясо. Когда солнце стояло высоко над головой, начался пир.
– Сам-то ты что съел?
– Мне достался кусочек ляжки одного из белых людей.
– Тебе много раз приходилось есть человеческое мясо?
– Четыре раза, но белого человека я пробовал впервые. Эти два врага были первыми белыми людьми, которых мне довелось увидеть. Их мясо не отличалось от мяса обычных людей, разве чуть послаще. Но теперь я котека и знаю, что есть другого человека нехорошо. Тогда я этого не знал и думал, что так хотят духи предков.
3
Вскоре после того как Йему добрался до Анггерука и рассказал о случившемся, в район бедствия была послана специальная группа. Из Лаэ - в австралийской части Новой Гвинеи - прибыл вертолет, который доставил жен и осиротевших детей из Корупуна в Ниниа. Через два дня после убийства вертолет под управлением Боба Гамильтона доставил миссионера Фрэнка Кларка, Ндигинияка, Нигитанггена и трех местных полицейских в долину Сенг и приземлился неподалеку от площадки с земляными печами. Носильщики показали место, где были убиты Стэн Дейл и Фил Мастерс. Там валялись лишь окровавленные куски одежды, обувь, пронзенная стрелами Библия и остатки разбитой рации. Но земляные печи красноречиво свидетельствовали о трагедии. Кости убитых, очевидно, находились в мужском доме одной из ближних деревень. Прибывшие на розыски оставались на площадке недолго. Сотни возбужденных викбунов собрались на склонах, выкрикивая угрозы в адрес пришельцев. Внезапно до их слуха донеслось кукование. Ндигинияк и Нигитангген слишком хорошо знали, что предвещает этот воинственный клич, и, когда викбуны, вначале неторопливо, но затем все убыстряя шаг, устремились к площадке, а в воздухе уже просвистели первые стрелы, члены экспедиции бросились к вертолету, и Боб Гамильтон без промедления поднял машину в воздух.