Путешествие в рабство

Басов Андрей Владимирович

– Садись на маршрутное такси, которое идет до Остров – града и приезжай. Я тебя здесь встречу и заплачу за дорогу. Приехал он через неделю. К тому времени мы с Ларисой приготовили квартиру для достойного проживания. Это был тот самый Павел Неупокоев, о котором пойдет дальше речь. Ради чего, собственно говоря, мне пришлось сделать это отклонение от основной темы. Что бы было понятно, от куда мне известна эта история. После праздников я решил заняться демонтажем аварийных домов. Что – то уйдет брусом, что – то на дрова. В общих чертах дело выгодное. Мне нужен был бригадир и я зашел к соседу Олегу Гончарову. Он жил с женой Галиной и их тепленькой дочкой Татьяной. Сын Максим , встретил женщину, которая была его старше на несколько лет и отделился. Олег получал пенсию по инвалидности и это ему давало возможность сидеть дома. Галина работала в больнице.

– Добрый вечер, – поприветствовал я. Сразу прямо, располагалась кухня, где они с супругой и находились.

– Добрый, проходи, – пригласил хозяин. Я занял место у окна.

– Слушай, – сказал я. – Хочу тебя попросить, поездить с мужиками на объект. Твоя задача, следить, что бы на сторону не продавали и к работе относились ответственно.

– Когда

приступать?

– Я сообщу дополнительно, – сказал я. В дверь вошел Максим и его женщина. В руках был торт, под мышкой букет цветов и пакет, из которого он, пройдя, стал доставать коньяк и шашлыки.

– У нашего сына сегодня день рождения, – объяснил Олег. Галина сходила в комнату и принесла подарок, который находился в пакете и для меня так и осталось тайной, что в нем было. Вручила сыну, а он ей подарил букет цветов.

– Оставайся, – предложил Олег. – Выпьем по не многу.

– Ладно, – согласился я и все заняли свои места прямо в кухне. Выпили пару раз за здоровья и благополучия именинника и молодые люди засобирались домой.

– Ладно, батя, мы поедем. Посидите без нас. У меня гости сейчас соберутся. Там будет одна молодежь. Вам будет не интересно с нами. – Родители проводили свое чадо и вернулись за стол. Я оценил поступок Максима.

– Молодец, – сказал я Олегу. Не забыл о родителях. Матери цветы привез. Отцу коньяк и шашлыки. Поступок достойный уважения. – Еще пару раз поднял за все хорошее и удалился.

Иногда, по вечерам, я заходил к Неупокоеву и он мне рассказывал разные байки. Одна мне очень понравилась. После этого я еще несколько раз заходил к нему для уточнений некоторых моментов.

Дослушав до конца историю Неупокоева и составив план будущего произведения, я сказал.

– От окружающего тебя мира, ты желаешь получать уважение и похвалу. Ждешь то, чего сам этому миру дать не в силах. Поэтому в основном, твои мнимые ожидания, не заслуженные. Ведь ты ни ценишь то, что существует и живет лишь для тебя. Однако, если результаты получаемого не совпадают с твоими амбициями, тебя начинает угнетать обида, разочарование в людях и окружающем тебя мире. От недопонимания тебя другими, как тебе кажется, ты уходишь в депрессию. В этот момент тебе хочется от всех сбежать, уединиться, спрятаться. Чаще ты не смел заявить о своих обидах, но обуреваемый страстями и одержим гордыней бежишь неизвестно куда, думая, что где то там, далеко далеко, на много лучше, чем здесь. Хочешь быть не зависимым, но абсолютно ни чего для этого не предпринимаешь. Ты изгой и эгоист. Только требуешь, требуешь и требуешь. Только ждешь, ждешь и ждешь, абсолютно ни чего не дав в замен. Через несколько месяцев я принесу тебе рукопись. Ты с ней внимательно ознакомишься и выразишь мне, либо свое согласие, либо отрицание. Если будешь полностью согласен, я ее опубликую.

– Хорошо, – согласился молодой человек и я приступил к работе.

Когда была завершена рукопись, я дал ему пару дней выходных для ознакомления. Он оставался доволен. Сегодня, мне хочется, Уважаемый мой Читатель, поделиться этой удивительной историей с Тобой.

Глава 1

«Если бы кто знал, как мне хочется есть. Барана бы целиком сожрал. Без остатка. Да ещё бы и косточки обглодал. Вон возле лотка дядька толстый стоит. Присел на железный бордюр и смачно поглощает чебурек. Он обжирается и даже не подозревает, что во круг него находятся тысячи голодных людей. А ведь они ему все соотечественники. Ему неизвестно, что сногсшибательный запах раздражает слизистую оболочку моего желудка и разжигает зверский аппетит. Ах, какая вкуснятина эти чебуреки». Мужчина, лет сорока, повышенного колорита, в одной руке держал бумажный пакет, а другой рукой из него доставал чебуреки и смачно их поглащал. Одет он был в джинсы и желтую футболку. Живот свисал и закрывал ремень, что создавало впечатление о его неуклюжести. Довольное лицо говорило о его удовлетворенности данной минутой. Смотря на прохожих сверкающими от счастья глазами, он крутил головой, как филин, пытаясь сделать так, чтобы люди обращали на него внимания. «Но посмотри на меня и предложи хотя бы один чебурек. Один единственный и мне станет на много легче. Загляни в мои умоляющие глаза. В них ты прочтешь столько желания, столько голода. Божий свет еще не видовал такого голодного состояния. Нет. Бесполезно, не предложит. Девчонки наслаждаются мороженым. Но я их боюсь с раннего детства. Если бы не боялся, подошел бы к ним и попросил купить мне стаканчик. Они бы наверняка не отказали моей просьбе. Ведь в моих глазах столько тоски и печали. Да и мой голодный желудок наверняка заявил бы о себе». Три молодые девицы в мини юбках и коротеньких блузках, что аж пупки видно, возле входа на «Центральный рынок» смаковали мороженым и поглядывали на мимо проходящих мужчин. Переминая стройными ножками, они явно показывали, что мирскими заботами они не обременены. По всей вероятности все сидели на шее у родителей, которые им всегда помогут и дадут денег на карманные расходы. Что то заметив интересное, по их мнению, они весело смеялись и перекидывались между собой пару фразами. Некоторые мужчины бросали на них свои взгляды, но сразу же отводили глаза и продолжали двигаться дальше своими маршрутами. «Что делать? Как добыть хотя бы кусочек хлеба? Может быть украсть? Нет. Воровать нельзя. Грешно это. Надо что- то срочно придумать. А что я могу придумать? Я могу заработать. Точно! Заработать! Ну как? Что надо для этого сделать? Может быть заняться помывкой автомобилей? Для этого нужна тряпка и порошок. Когда у меня появится всё необходимое, я смогу зарабатывать деньги на пропитание». – Так рассуждал Павел Неупокоев. В город Иркутск он прибыл из города Саянск. В целях найти себе уют и пристанище, Павел сбежал от родителей дебоширов. Бочкообразное туловище с короткими конечностями держало круглую голову. Его маленькие глаза почему то не могли смотреть долго в глаза собеседника. Если он всё таки делал попытки быть мужественным, то все равно, нет нет, да отводил взгляд в сторону. Широкий нос был не много сплюснут. Губы толстые, подбородок маленький, желудок вместительный. Он был мягкий, теплый, добросердечный человек. Способен откликнуться на радости и горести людские. Но и сам испытывал потребность высказаться, высмеяться, выплакаться. В общем, разрядиться полностью до комфортного состояния покоя. В нем были склонности следовать за событиями, мнениями, а не возглавлять, не опережать их. Быть каждый раз похожим на своё окружение, а не выделяться на его фоне. Это внутренне очень сильно мучило Пашку. Ведь в своих мечтах он хотел быть лидером. Горел желанием, что бы к его мнению прислушивались. Однако, его желания с ним шли в разрез, поэтому друзей и подруг он не имел. Комфорт для Пашки был непременной формой существования. А когда не принадлежишь себе и полностью зависишь от других, какой это комфорт? Всё, что дома происходило громко, ярко, стремительно, било по его нервам хлыстом. Всё, что не духовно, не эстетично, не совершенно – вызывало в нём отвращение, Он всегда стремился куда – ни будь уехать, сбежать. Туда, где он будет не доступен старыми, и полностью принят новыми людьми. Туда, где он будет всеми любим. Любим теми, кто ему поможет начать всё с начало. Была и мечта у Пашке.

Он брёл по «Центральному рынку» между рядами прилавков в поисках уборщицы. Ведь только у нее есть то, чем он сможет открыть собственный бизнес. Загруженные прилавки разными деликатесами, предлагаемые торговцами, еще сильнее разжигали его аппетит. Можно было бы конечно ненароком чего – ни будь и стянуть, но на это у него не хватало смелости. Захлебываясь собственной слюной, он как сыч зыркал повсюду глазами и в нутрии себя проклинал весь мир. А вот и она – увидел он женщину, внешний вид которой создавал уровень необходимого объекта. Не вольно по груди проскользнуло чувство радости. Неупокоев остановился для того, что бы сосредоточиться и собраться с духом. А вдруг не поймет и прогонит ,– неожиданно посетило его сомнение. – Нет, не должна ,– стали в нём колебаться чувства. Люди низкого социального статуса более чувствительны к чужой беде. Не смогут оказать материальную помощь, так хоть посочувствуют добрым словом. Пашка набрался смелости. Но всё, пошел.

– Тетенька, – обратился он к уборщице «Центрального рынка» и посмотрел на неё таким умоляющим взглядом, что её сердце невольно ёкнуло. – Дайте мне пожалуйста чистую тряпку и не много чистящего средства. – Она глянула на него подозрительно и в шутливой форме произнесла.

– Ни как хочешь мне создать конкуренцию? – Пашка насупился в пол и замолчал. Глядя на эту картину, её сердце обмякло.

– Ты от куда взялся – то на мою голову? – произнесла она с материнской интонацией. – Иди, заходи сюда, – пригласила она Пашку в своё бытовое помещение и освободила для него путь, отойдя в сторону. Пашка прошел и сел за стол. Комната имела не великие размеры. Но для стола и трех табуреток места вполне хватало. На стене находилась вешалка для сменной одежды. В углу стояли швабры и ведра.

– Зачем тебе тряпка и порошок? – опять спросила она. Пашка молчал и думал, как ей правильно объяснить свои проблемы, с которыми ему пришлось столкнуться в потоке человеческой суеты. В мире безразличия и полного одиночества. Ни кому до меня нет дела. Да и до других им тоже нет дела, так же как и другим до них. Одна уборщица обратила внимание и та ударилась в расследование.

– Молчишь? – чуть по строже спросила она. – Как я помогу тебе, если ты мне ни чего не рассказываешь? – Женщина смотрела на Пашку прожженным взглядом. И в тоже время черты грусти проблескивали в нем. Кожа на её лице, шее, руках была не свежая и отдавала желтым цветом. По всей вероятности алкоголь и никотин нанесли свои отпечатки. Глубокие, на широком друг от друга расстоянии морщины говорили о том, что она не злой человек. Темные волосы с проблесками седины, были подвязаны ситцевой косынкой. Золотые сережки в её ушах придавали ей вид стремящейся к высоте и благополучию женщины. Но не желание приобрести знание в школьные годы, а после не умение правильно выбрать специальность, вынудили её уйти на низкий социальный уровень. Хотя в своих тайных мечтах она всё ещё оставалась женщиной. Возможно в кругу своей семьи она была не плохой матерью и внимательной супругой. Рабочий халат был ухоженный и приталенный поясочком. В общем, она пыталась выглядеть элегантно. В её возрасте многие женщины начинают задумываться о том, что жизнь прошла. Что любви уже нет и ни когда не будет. Но чисто для себя, что бы не утонуть в болоте вечной нужды и потоке выживания, она изо всех сил тянет себя за волосы к верху, чтобы хоть как то соответствовать облику человеческому.

– Я хочу помыть чью ни будь машину и за это получить не много денег. Мне не на что купить еды, – решил честно признаться Пашка.

– Вон что, – вновь размягчилась сердцем женщина. – Небойсь пьют родители ли то? – догадалась она о неурядицах в семье этого несчастного подростка.

– Пьют, – подтвердил её догадку Пашка и вновь склонил голову, словно он их подбивал на подобные поступки. Ему вспомнились пьянки родителей, их разборки и скандалы. Они до того ему надоели, что он не выдержал и сорвался в Иркутск. Однако в большом городе его ни кто не ждал, а в одиночестве он заблудился. Но когда желудок затребовал пищи, все проблемы автоматически отодвинулись в сторону. Пашка даже о ночлеге не задумывался. Только бы удовлетворить потребности организма. А родители наверное и не вспомнили о нем не разу. Разве с таким жадным отношением к спиртному можно ещё о чем то думать? Но и что, что сбежал ребенок из дома? Он часто покидает пределы кровного очага. А нам пока не до него. Мы страдаем головной болью. Да и когда полечимся, нам опять до него не будет ни какого дела. Нам надо будет догнаться. Затем нас свалит сон, а когда проспимся, будем опять страдать головной болью. И круг опять начнет вращать новый оборот.

– Как звать то тебя? – спросила женщина выставляя на стол пирожки, которые не давно приобрела в буфете. Пашка увидев их чуть не захлебнулся слюнями. Не всё так плохо, – подумал он про себя. Есть ещё добрые люди на белом свете. А может не обо мне печется? – резко угас он настроением.

– Имя то есть у тебя? – переспросила женщина.

– Пашка, – сообщил подросток не отводя взгляда от пирожков.

– Кушай Паша, – предложила женщина и налила ему чай. – Не остыл ещё. И сахар ложи, не стесняйся. Теперь то куда думаешь деваться? – как бы между прочим спросила она.