Путешествие в сны
Шрифт:
Голова от этого открытия шла кругом. Несмотря на то, что во рту пересохло, Ирина боялась ворочать языком, плотно прижимая им к нижней челюсти металлическую штучку, которая, казалось, не только пульсировала и двигалась, но и нагрелась.
Время шло и шло, но ничего не менялось. Тарабарский шепот лез ей в уши, скрежет все возрастал, а садистский фильмец прокручивался по монитору, наверное, в трехсотый раз. Вдруг все прекратилось, и Ирина едва сдержала вздох облегчения. Процедура мнемотической гимнастики по методу доктора Гладышева завершилась.
Ирина чувствовала,
Она вспомнила, что сказала ей медсестра: ничем нельзя выдавать себя и надо притвориться, что спишь. Но как после такого кошмара держаться абсолютно спокойно и расслабленно?
Усилием воли Ирина уняла дрожь, чувствуя, однако, как напряжено тело. Послышался зуммер, и лежак, на котором она находилась, поехал вперед. Ирина быстро закрыла глаза и попыталась расслабиться. Несмотря на все усилия, это у нее получилось плохо.
Ирине показалось, что прошло несколько минут, пока лежак не оказался в исходном положении. Она скрестила руки на животе, мысленно приказывая себе не дрожать. До нее донесся звук шагов, а потом послышался голос доктора Гладышева:
– Ну что же, сегодняшний сеанс был крайне важным! Потому что ближайшей ночью она должна вспомнить подробности аварии!
А затем раздался другой голос, также ей отлично знакомый, и от этого у Ирины сжалось сердце.
– Но не приведет ли это к эмоциональному сбою? Может, не следовало так спешить? Надо же подумать и о ее здоровье…
Это был голос Вадима – ее мужа!
– Мы и так потеряли кучу времени, – ответил Гладышев. – И не можем так долго ждать. Сами понимаете, что заказчик недоволен развитием событий. Но после того, как она пришла в себя, все налаживается. Да, согласен, за одну процедуру мы впихиваем ей в мозг информацию, рассчитанную обычно на две-три, а то и четыре, но ничего не поделать!
Что он имел в виду? Какой такой заказчик? И что значит «впихиваем ей в мозг информацию»? Ирине так хотелось открыть глаза и взглянуть в лицо этого врача-монстра, однако она этого, конечно, не сделала. Ей было понятно, что произойдет, если Гладышев поймет: она шельмует. Она останется в «Мнемозине», и к ней применят самые жесткие методы. Потому что то, чему ее подвергли, жестким еще не было – Ирина отчего-то в этом не сомневалась.
Но ужаснее всего было осознавать, что Вадим с ними заодно! Ее муж, человек, которому она доверяла, с которым, в конце концов, страстно занималась любовью…
Муж снова подал голос, заметив:
– И все же не надо так налегать на эту технику продуцирования воспоминаний. Потому что Ириша и так себя не очень важно чувствует. Вам же, как и клиенту, она нужна живой и невредимой, а эти ежедневные процедуры ей только вредят. Надо сократить их количество!
Ирина почувствовала, как кто-то прикоснулся к ее телу, и она еле смогла сдержаться, чтобы не вздрогнуть. Она почувствовала, как ее перекладывают с лежака на каталку. Наверняка так происходило каждый раз, когда ее в бесчувственном виде доставили из этой машины воспоминаний!
Это навело ее на мысль о том, что только что сказал Вадим. Мило, конечно, что он печется о ее здоровье и даже в присутствии этого «доктора Менгеле» именует ее Иришей, однако что именно он имел в виду, говоря о технике продуцирования воспоминаний?
– Не забивайте голову вещами, которые вашему разуму неподвластны! – грубовато ответил доктор Гладышев. – Продолжайте играть свою роль, от вас только это и требуется. В конце концов, сценарий давно разработан и утвержден. Или вы хотите сказать, что вам мало платят? А, понимаю, эта незамысловатая сцена нацелена на то, чтобы увеличить и без того более чем щедрый гонорар!
Короткая пауза, тихий голос Вадима:
– Нет, речь не о деньгах, а об Ирише. Она же человек! И ежедневные процедуры ей вредят. Я живу вместе с ней и замечаю, как она сдает.
Ирина ощутила, как каталка, на которой она теперь находилась, двинулась куда-то вперед.
– Еще раз повторяю: за процедуры ответственный здесь я, в ваши же функции входит играть роль в этом спектакле. Не меньше, но и не больше. Ну ладно, она мне сегодня тоже не очень понравилась, поэтому сделаем перерыв на два дня. А потом снова в «Мнемозину». Тем более что после сегодняшнего сеанса она вспомнит кое-что очень и очень важное! Главное, правильно на это отреагировать! Это вам понятно?
Снова короткая пауза, и потом ответ Вадима:
– Это мне понятно. Только не думайте, что я набиваю себе цену. Я знаю, что мне надо делать, но все же я беспокоюсь об Ирише. Ведь может статься…
Властный голос доктора Гладышева прервал его:
– А вы не беспокойтесь, а играйте свою роль! Вот и все! Потому что вздумаете брыкаться, мы живо найдем вам замену. Думаете, это так сложно? Ну, все ясно?
– Да, мне все ясно! – произнес Вадим каким-то странным, обреченным голосом, и каталка, на которой лежала Ирина, покинула процедурную.
Ее недолго везли, потом раздался скрип, и каталку поставили, после чего послышались удаляющиеся шаги и звук закрывающейся двери.
Ирина осторожно приоткрыла глаза и убедилась, что находится в уже знакомой ей комнате без окон – именно там она каждый раз приходила в себя после процедур мнемотической гимнастики. Она чуть приподняла голову и осмотрелась – ничего особенного, помещение как помещение, в котором, кроме ее каталки, ничего не было. Наверняка оно располагалось в непосредственной близости от процедурной.
Ирина быстрым движением вынула изо рта металлическую штучку, полученную от медсестры, и взглянула на нее. Занятно, что она изменила цвет и сделалась совершенно черной. Как будто…
Как будто она впитала в себя энергию или волны, воздействию которых ее подвергали в этой страшной трубе. После прекращения процедуры металлическая штучка не вибрировала и не нагревалась.
Дверь вздрогнула, Ирина быстро засунула вещицу под язык, а затем растянулась на лежаке, закрыв глаза и притворяясь спящей. Послышались тихие шаги, и она услышала тихий женский голос. Это была медсестра.