Путешествие в сны
Шрифт:
Ее разбудил звонок мобильного. Инна посмотрела на часы – стрелки показывали половину четвертого. Она взглянула на дисплей, опасаясь, что это Олег узнал ее новый номер.
Но это был не Олег, а Никита. Инна быстро приняла звонок, и еще до того, как она успела что-либо сказать, услышала свистящий шепот брата:
– Этот кошмар… Это воспоминание… Оно стало явью! Я сижу в кресле! Весь в крови! И передо мной валяется пистолет! А на кровати… Там тоже везде кровь! Они убиты, они убиты!
Чувствуя, что ее трясет, Инна спросила помертвевшими губами:
– Никита,
– Кровь, всюду кровь! – твердил в трубку подросток. – Но я не делал этого… Или сделал, но я не хотел… Поверь мне, я не хотел… Ни за что не хотел…
Связь оборвалась. Инна попыталась дозвониться до брата по мобильному, но результата это не возымело: моментально включался автоответчик. В поместье отца телефон не работал, хотя представить такого Инна себе не могла. К своему мобильному отец тоже не подходил…
Инна решила позвонить в полицию, но потом передумала. Что она скажет: что в поместье одного из самых богатых людей страны произошло… Что произошло? Она ведь толком не знает, что там случилось, и случилось ли вообще. Вдруг Никита просто сошел с ума и принял кошмар за явь?
Поэтому она отправилась в поместье отца. Наплевав на правила дорожного движения, Инна неслась вперед, мечтая только об одном: пусть выяснится, что все это кошмар. Что все это – ужасное недоразумение. Но только не правда…
В том, что случилось что-то непоправимое, она убедилась, когда подъехала к воротам поместья. Они были открыты, а около дома виднелись несколько полицейских автомобилей с мигающими сиренами.
Инну пытались было не пропустить на территорию поместья, но ее узнал один из высоких чинов – кажется, какой-то генерал МВД, знавший Аркадия Петровича. Она тотчас потребовала объяснить, что произошло.
Почесав лысину, генерал произнес, избегая смотреть ей в глаза:
– Ваш отец, Инна Аркадьевна… Приношу свои самые искренние соболезнования. Это ужасное, небывалое преступление…
Разговор они вели около входа. Тут Инна заметила Никиту – его выводили сразу несколько полицейских. Взгляд у подростка был отрешенный, одежда вся в крови. Инна метнулась к брату, но генерал мягко, но решительно придержал ее. Инна заметила, как Никиту сажают в полицейский фургон с зарешеченными окнами.
– Что здесь произошло? – прокричала в лицо генерала Инна, и он стал мямлить что-то насчет трагедии и катастрофы. Тогда Инна просто вбежала в дом и, оттолкнув полицейского, старавшегося ее задержать, устремилась наверх.
Вот и дверь спальни отца, открытая настежь. Эксперты в белых одеждах, занимающиеся сбором улик. А на кровати…
На огромной кровати под балдахином лежали два тела. Вернее, два трупа. Белое белье пропиталось кровью. Инна заметила устремленные в балдахин, полуоткрытые глаза отца, в его груди было не меньше десятка ранений.
А рядом лежала Зоя – обнаженная и тоже мертвая. Ее тело было испещрено пулевыми ранениями. Инна повернулась и увидела, как один из экспертов положил в прозрачный пакет большой матовый пистолет.
В спальню быстрым шагом вошел генерал и по-отечески обнял Инну.
– Не надо вам на все это свинство смотреть. Я уже тридцать с лишним лет работаю, был верен, что всего навидался, но такого – еще не доводилось.
Он увел Инну из спальни, они вместе спустились на первый этаж, прошли в огромную кухню, где тихо плакала экономка и, дрожа и постоянно сморкаясь, давал показания один из телохранителей отца.
Генерал налил в бокал водки из хрустальной, изукрашенной стразами бутылки, поставил его перед Инной.
– Быстро, одним залпом! Уверю вас, поможет!
Инна сделала как советовал генерал и убедилась – действительно, помогло. Горло продрало, из глаз покатились слезы.
– Не надо было вам, Инна Аркадьевна, подниматься в спальню и смотреть на все это. Потому что так до конца дней своих и не сможете избавиться от этих воспоминаний. И отца своего будете представлять именно таким…
Он сам покосился на початую бутылку эксклюзивной водки, крякнул, но сдержался, пить не стал.
– Еще налить? Не хотите? Ну, и правильно!
– Я хочу знать, что здесь произошло! – заявила Инна, чувствуя, что ее начинает бить дрожь. – И на каком основании вы арестовали моего брата?
– Не арестовали, а пока только задержали, – устало поправил ее генерал. – Но вы правы, арест не за горами. Ваш брат, Инна Аркадьевна, застрелил вашего отца, Аркадия Петровича, и его жену… Прошу прощения, без пяти минут жену, Зою Викторовну…
Инна твердо заявила:
– Не верю! Он ни в кого не стрелял…
И осеклась, вспомнив, о каком ночном кошмаре поведал ей Никита. Неужели он воплотил кошмар в реальность? Осуществил чью-то злую волю, вложенную ему в голову в клинике «Мнемозина»?
Получается, что все же стрелял? Но даже если это и так, Никита – всего лишь игрушка в руках тех, кто управлял его сознанием и его желаниями.
– Что теперь с ним будет? – спросила Инна, имея в виду сводного брата.
Генерал покачал головой и вздохнул:
– Все улики налицо. Но в любом случае будет иметь место медицинское освидетельствование, и если вашего брата признают вменяемым, то последует судебный процесс. Вы наверняка хотите знать, сколько ему дадут. Зависит от мастерства адвоката. Однако боюсь, что ваш брат больше никогда не выйдет на свободу…
Понизив голос, он доверительным тоном добавил:
– Однако с вашими деньгами и вашими связями, Инна Аркадьевна…. Думаю, можно добиться, чтобы его поместили в особую клинику. И там он сможет без забот жить, причем очень даже неплохо!
Инну же волновал другой вопрос: как доказать невиновность Никиты? Да, не исключено, что именно он спустил курок, однако сделал он это, потому что кто-то заставил его совершить двойное убийство.
Но в этом-то и дело – двойное убийство… Она считала, что заказчицей является Зоя. Но ведь она умерла вместе с отцом! Хотя если хорошенько подумать… Если хорошенько подумать, то можно прийти к выводу, что она просто не просчитала все возможные последствия. Вероятно, она хотела, чтобы Никита застрелил только своего отца, а подросток отправил на тот свет и ее тоже.