Путешествие вверх
Шрифт:
Глава первая,
в которой читатель знакомится с Долоп'uхтисом
Долоп'uхтис был рыбой, маленькой хищной рыбой из семейства глубоководных удильщиков. Долопихтис жил глубоко, в бессолнечном мире, и имел все основания считать себя красивым. Ярко светящиеся зубы в улыбке широкой пасти и плутоватые глаза, окружённые красноватым ободком, придавали Долопихтису мирный и благодушный вид, делая его похожим на Чеширского Кота из книги сказок «Алиса в стране чудес», улыбка которого исчезла последней. Как у всех удильщиков, голову Долопихтиса украшал
А вокруг был мрак, мрак и мрак. Ничего, кроме мрака. И холод. Всегда холод. И мерцающие огоньки неизвестных существ, больших и маленьких, которые двигались, исчезали и появлялись во всех направлениях.
Долопихтис знал, что почти половина обитателей подводного мира обладает способностью светиться. И этот свет, проблесковый и ровный, спокойный и пронзительный, свет, рождённый в ночи жизнью бесчисленных существ, манил и отпугивал его одновременно.
— Все эти светящиеся штучки — сплошное надувательство, — часто повторял Долопихтис, поглядывая на свой фонарик. Долопихтис очень любил рассуждать, и многим его рассуждения могли бы показаться наивными. Однако, по мнению его знакомых, маленькому удильщику иногда трудно было отказать в наблюдательности.
Иногда в океане можно плыть долго-долго, не встречая ничего достойного внимания. Где-то высоко над головой метеором пронесётся огонёк, где-то в стороне зажгутся длинные сверкающие полосы, отмечая путь причудливых рыб, и кто-то большой и неповоротливый шумно вздохнёт, опускаясь в глубины. Вот и сейчас мимо Долопихтиса стремительно пронеслись саблезубые рыбы-гадюки, крохотные хищники с необычайно свирепой наружностью и столь же определённо выраженным характером. Долопихтис с сожалением посмотрел им вслед: рыбы-гадюки были проворны и плавали быстрее удильщика. Но на всякий случай он поплыл за ними следом. Неожиданно он увидел плывущую медузу. Бледный и призрачный контур делал её во тьме почти незаметной, и поэтому Долопихтис не удивился, столкнувшись с медузой нос к носу.
— Мне показалось, что ты торопишься? — спросила медуза.
— Пожалуй, я и вправду занят.
— Чем?
— Ну, хотя бы тем, что я плыву.
— Прекрасное занятие для такого обаятельного и добродушного удильщика.
Долопихтису не очень хотелось продолжать разговор с болтливой медузой. Ему хорошо было известно, что рыбёшки поменьше, вроде тех, за которыми он сейчас плыл следом, сталкиваясь со щупальцами медузы, мгновенно парализовывались стрекательными клетками и спустя некоторое время исчезали под колоколом прозрачного хищника. И хотя удильщик был достаточно велик, чтобы не бояться медузы, ему не хотелось испытать на себе обжигающее действие её стрекательных клеток. Все медузы хищники и часто нападают на рыб, превышающих их собственные размеры. Поэтому, остановившись на почтительном расстоянии, Долопихтис ехидно заметил:
— Встречаясь с тобой, я всякий раз испытываю разочарование, что вокруг меня слишком много воды.
— Вот как! — коварно усмехнулась медуза. — А ты подплыви поближе, и, если твоё сожаление искренне, советую отведать меня.
— К сожалению, я не могу воспользоваться твоей любезностью, — произнёс Долопихтис и, очень довольный собой, отправился дальше. В такие минуты удильщик любил пофилософствовать.
«О чём, например, мечтает каждый обитатель подводного мира и чего страшится? — рассуждал Долопихтис. — Он мечтает поесть и страшится быть съеденным. Горькая истина!»
Размышления удильщика были прерваны маленьким происшествием. Он увидел далеко впереди вздрагивающий ярко-красный огонёк, который то приближался, то отплывал, медленно поднимался и стремительно падал, кружась на одном месте. На всякий случай Долопихтис решил проверить, что кроется за этим странным танцем. Он стал медленно подплывать к огоньку. И тут удильщик заметил, что не один он проявляет интерес к светящемуся зайчику. С другой стороны к огоньку приближалась рыба-фонарь. Большая, сверкающая, с ярким белым пятном на губе, рыба казалась нарядной и вполне заслуживала данное ей имя. Долопихтис был знаком с ней, хотя и недолюбливал её за излишнее (с его точки зрения) высокомерие. Поэтому он без особого удовольствия наблюдал, как быстро сокращается расстояние между рыбой и танцующим огоньком.
И вдруг, когда казалось, что их разделяет расстояние не более метра, фонарик стремительно метнулся в сторону, длинное извивающееся тело бросилось к рыбе-фонарю, и Долопихтис увидел её… в зубастой пасти угря. Полутораметровый угорь-удав, настоящее страшилище подводного мира, схватил рыбу-фонарь, подманив её на опасно близкое расстояние светящимся кончиком своего хвоста. Удильщик предпочёл удалиться, с грустью отметив, что печальное происшествие, свидетелем которого он оказался, не улучшило его мнения об окружающем мире.
Однако это не повлияло заметным образом на аппетит удильщика. Долопихтис, как и большинство глубоководных хищников, способен был проглотить сравнительно большую рыбу и после этого переваривать её в течение длительного времени. Но именно такой рыбы и недоставало сейчас удильщику, а голод все настойчивей напоминал ему об этом. И, как назло, ни одна, пусть даже самая маленькая и глупая рыбёшка не попадалась ему на пути.
Вдали Долопихтис рассмотрел вспышки света. Ослепительно яркие, они следовали одна за другой и наконец слились вместе, образуя сплошную массу огня, который быстро разрастался и казался огромным светящимся облаком.
Долопихтис осторожно направился к загадочному пламени, как вдруг ярчайшая вспышка у самого носа на миг ослепила его. Но Долопихтис все же успел заметить, как мелькнуло красноватое тельце, скрываясь за облаком. Удильщик стремительно бросился вперёд и схватил крошечную креветку! И тогда Долопихтис понял: кто-то напал на красных креветок, безобидных маленьких рачков-огнемётов. Креветки, защищаясь, выбрасывали облачка светящейся жидкости, создающей густую завесу пламени, и старались тем временем скрыться от нападающих.
Долопихтис наблюдал, как несколько саблезубых рыбок-гадюк напало на рачков-огнемётов. Маленькие хищники бросались вперёд и, натыкаясь на выпущенную креветками струйку пламени, отскакивали назад, как от удара. Отброшенные в несчётный раз, они снова и снова нападали, и некоторым из них уже удалось отведать креветок, которых они заглатывали целиком. Такие «счастливцы» мгновенно утрачивали свой воинственный пыл и лениво отплывали в сторону.
«Если я нападу на креветку, то я получу только креветку. Но если я съем рыбку, которая перед этим проглотила креветку, тогда я получу и то и другое», — рассудил Долопихтис и отправил в пасть саблезубого разбойника. Остальные рыбы-гадюки, по достоинству оценив опасность, скрылись во тьму.