Путешествие за смертью. Книга 3. Душегуб из Нью-Йорка
Шрифт:
– Отпечатков на дверных ручках и руле не осталось?
Нельсон досадливо покачал головой.
– Странно.
– Что странно?
– С одной стороны, киллер действовал вроде бы грамотно: стрелял точно, продырявил только Мэтью Хилла и проститутки не пострадали. А с другой – автомобиль не сжёг, бросил.
– А чего ему опасаться? Наверняка был в перчатках. К тому же хулиганьё так полазило по машине, что в ней можно было не только найти сотню разных «пальчиков», но и брать анализы на паразитов. Какой-то засранец наложил кучу прямо на водительское сиденье. Хозяин, бедолага, чуть не плакал.
– Это Бронкс, – пожал плечами детектив, затем глянул на часы и сказал: – Пойду к себе. Много дел. Хоть бы к вечеру управиться.
– Оставишь материалы на пару часов?
– Без проблем. До завтра, Фрэнки.
– Пока, Джим.
Лейтенант Нельсон открыл папку и углубился в чтение. Примерно через час, когда желудок напомнил, что пришло время обеда, он перевернул последнюю страницу. Здесь он нашёл конверт, в котором и лежал тот самый злополучный пустой пакетик порошка калифорнийских цветов от паразитов, найденный в комнате покойного Алана Перкинса. Рассмотрев его через лупу, он пришёл к выводу, что Морлок и Лилли Флетчер – одно лицо.
Глава 8
В песках Мохаве и барханах Эн-Нуба [32]
I
Из широких труб парохода клубился густой чёрный дым. На голубом небе он обретал разнообразные формы, от спирали до облака. Господствовал штиль, и океан казался вылитым из стекла, настолько он был тих и безмятежен.
Прогулочная палуба пассажиров второго класса после завтрака обычно была уже прибрана матросами, которые всегда находили себе работу с самого раннего утра: подвязывали такелаж, убирали лишнюю оснастку, мешавшую прогулкам вояжёров (среди них преобладали коммерсанты средней руки) или представителей торговых компаний, ищущих новые рынки сбыта по обе стороны океана. Женщин было не так много, большей частью замужние дамы, путешествующие с семьёй.
32
Арабское название Нубийской пустыни.
Ровно в полдень штурман определял секстантом местоположение «Роттердама», после чего прикалывал маленький картонный пароходик в нужное место на огромной карте Атлантического океана, висевшей при входе в ресторан первого и второго классов. Обычно рядом с ней собирались мужчины, хваставшие друг перед другом своими познаниями в мореходном деле. Клерки и чиновники, так и не ставшие моряками, теперь щеголяли рассказами о морских катастрофах, таинственных островах и неизвестных человечеству чудовищах, обитавших на бездонной океанской глубине.
Надо отметить, что из-за работы паровой турбины пароход, даже в тихую погоду, хоть и шёл вперёд, рассекая острым носом волны, но всё равно слегка покачивался, что приводило к неуверенной походке тех, кто был склонен мерить шагами палубное пространство. Многие предпочитали, укутавшись в плед, проводить время в раскладном кресле с книгой или, любуясь океаном, дегустировать напитки, предлагаемые стюардами за дополнительную плату.
Самые жизнерадостные и выносливые путешественники, среди которых было и немало дам, развлекались играми. Одни бросали толстые верёвочные кольца на деревянные штыри, установленные на специальной доске, с написанными на них очками. Другие с помощью клюшек пускали по палубе деревянные шайбы в расчерченный мелом прямоугольник с цифрами так, чтобы выбить шайбу соперника за его пределы, а самому попасть в клетку с б'oльшей цифрой.
Бывший статский советник сидел в кресле, подняв воротник пальто и надвинув на глаза шляпу. Со стороны могло показаться, что Клим Пантелеевич дремал, хотя на самом деле он наслаждался панорамой океана и очередной конфеткой фабрики «Георг Ландрин».
– Доброе утро, мистер Ардашев, – раздался знакомый голос.
Частный сыщик повернул голову и сказал:
– Я тоже надеюсь, что оно будет для нас добрым. Садитесь, мистер Баркли. Леденцы не предлагаю, зная, что вы их не терпите.
– Ваша правда, – пробасил американец и расположился в соседнем кресле, дав знак стюарду, чтобы ему принесли плед. – Не переношу ни леденцы, ни жевательную резинку. Я вновь принёс вам отвратную новость: Лилли Флетчер только мне сказала, что уволится сразу, как только мы прибудем в Нью-Йорк.
– То есть завтра?
– Выходит, так.
– Причину назвала?
– Говорит, что боится.
– Резонно. Она ведь единственная оставшаяся в живых ваша подчинённая, отправившаяся в Европу.
– Для женщины я ей неплохо плачу. Где ещё она найдёт такое высокое жалованье? Откровенно говоря, мне жаль с ней расставаться. Красавица, конечно, но передо мною строит из себя недотрогу. А что у неё в голове – одному Богу известно. Подобные дамы самые опасные в смысле женитьбы. Выкидывают такие коленца, что о-го-го! Я по своей Марго сужу.
– Все люди разные. Тут пол неважен.
– Не скажите, – закуривая «Упман», вымолвил банкир. – Чем баба красивее, тем она стервознее, потому что видит, как на неё наш брат заглядывается. У неё в мозгах одно: как бы не продешевить, как бы урвать ухажёра побогаче, да с хорошим приданым. Да и родители учат её этому с детства. – Он улыбнулся. – Нет, есть, конечно, дурёхи, которые гонятся за молодыми и красивыми голодранцами. Только, согласившись пойти с ними под венец, по происшествии нескольких лет они начинают этих молодцов поедом есть за их бедность. Мол, недотёпа, лентяй и неудачник. Зачем я, простодушная, с тобой только связалась?! Тут вам и драма, и самая настоящая трагедия. Разве я не прав?
– Наверное, большей частью правы. Только пройдёт несколько десятков лет, и всё изменится. И случится это, когда женщины обретут настоящие, а не декларативные права наравне с мужчинами. Дамская психология изменится, потому что все леди станут самодостаточными.
– Мы с вами почти ровесники и уж точно до этого времени не доживём, – покачал головой Баркли. – Лет сто должно пройти, не меньше.
– Скажите, а мисс Флетчер сама к вам пришла и заявила об увольнении?
– Нет. Это была моя инициатива с ней встретиться. После нашего вчерашнего разговора я решил попросить Лилли подготовить все данные фирмы господина Крафта в Стокгольме и брокера Берлинской биржи, проводившего сделку по покупке золота. Постучал к ней в каюту. Она вышла, выслушала меня, сказала, что волноваться не стоит: все адреса есть в стенографических отчётах и в черновых записях по сделке… А потом помолчала и выдала новость об увольнении. Я, признаться, оторопел… И сразу к вам. У вас дверь закрыта, вот я и поднялся на палубу.
– Уволиться она может, но совсем потерять с нами связь у неё не получится.
– Да? – удивлённо вскинул бровь Баркли и выпустил дым.
– Мисс Флетчер – важный свидетель по покушению на вас и Эдгара Сноу в Голландии, а также по убийству Алана Перкинса в Праге и Эдгара Сноу уже здесь, на пароходе. Да и в Берлине тоже. Помните судью из Кёльна, отца шестерых детей, отравленного из солонки?
– Да-да, вы правы. Я совсем забыл об этом несчастном прусаке.
– К тому же уход Лилли не обеспечит её безопасности, хотя бы потому, что Морлок может и не знать, что она уволилась. А если даже ему станет это известно, разве он не попытается сыграть на вашей жалости к ней?