Путешествие
Шрифт:
В дупле воцарилась потрясенная тишина.
Остаток дня друзья провели в дупле, дожидаясь сумерек.
— Больше никаких полетов при свете дня, — просвистела миссис Плитивер, сворачиваясь в перьях на спине Сорена. — Договорились?
— Договорились, — хором ответили совята.
Они летели вдоль границы лесного царства Тито, где родился и вырос Сорен. Он старался не подавать виду и махал крыльями с особым старанием, но миссис Плитивер чувствовала непривычную сдержанность своего любимца. Он был странно молчалив, не принимая участия в беззаботной болтовне остальных.
Когда звезды стали бледнеть, друзья принялись искать место для ночлега. Гильфи первая заметила старый платан, серебрившийся в лунном свете. Несколько ночей назад луна пошла на ущерб, и теперь с каждой ночью она таяла, готовясь к полному исчезновению перед новым полнолунием.
ГЛАВА II
Гостеприимство пепельных сов
— Конечно, милый! Я тоже слышала об этом, но понимаете, это всего-навсего сказка, легенда.
— Ну, не совсем так, Сладенькая, — прогудел самец.
В старом платане оказалось просторное и чистое дупло, где обитала дружная и гостеприимная семья пепельных сов. Эти совы были гораздо приятнее масковых. Они были ужасно милыми — и ужасно скучными. Друг друга они называли Сладенькая и Слатенький. Они ни разу не произнесли ни единого грубого слова. Все у них было превосходно. Дети их давно выросли и жили своими семьями.
— Прошло уже больше года, с тех пор как они выпорхнули из родительского гнездышка, — пояснил Слатенький. — Но кто знает, может быть весной Сладенькая подарит мне новый выводок! А если нет, ничего страшного, нам ведь так хорошо вдвоем, правда?
И они принялись нежно перебирать друг другу перышки.
Вообще-то Сладенькая и Слатенький только и делали, что ухаживали друг за другом. Они беспрестанно чистили перышки друг другу, отрываясь от этого занятия лишь на время охоты. Честно говоря, как хищники они были гораздо интереснее, чем как собеседники. Однако стоит отдать им должное — по части охоты им не было равных, и Сорен был вынужден признать, что никогда в жизни так хорошо не ужинал. Сумрак заранее предупредил друзей, чтобы они были настороже, ибо пепельные сипухи относятся к редкому виду сов, которые могут охотиться не только на земле, но и на деревьях.
Этой ночью нежные супруги угощали своих гостей тремя опоссумами, которых они называли сахарными летягами. Признаться, друзья никогда еще не пробовали такого нежного и сладкого мяса. Может быть, из-за подобной пищи супруги и стали называть себя Сладенькой и Слатеньким, просто от переедания сладкого. Кто знает, вдруг питание сахарными летягами размягчает мозг и превращает речь в сплошное сюсюканье?
Когда Соренууже показалось, что он вот-вот спятит от умильного воркования гостеприимных хозяев, пепельные совы вдруг сменили тему и принялись занудно рассуждать о возможности существования Великого Древа Га'Хуула.
— Что ты, Слатенький, имеешь в виду, когда говоришь «не совсем так»? — лопотала хозяйка дома. — Скажи, это все-таки легенда или правда? Настоящая правда?
— Видишь ли, Сладенькая, я слышал, что этот остров существует, просто он невидим!
— Разве это просто — быть невидимым? — удивилась Гильфи.
— Вот так шутка! Что за бойкая малютка! Хоо-хоо, хуу-хуу, — покатились со смеху пепельные совы. — Она так похожа на нашего Тибби, правда, Слатенький?
И они снова заухали, заохали и принялись нежно перебирать друг другу перышки. Но Сорен сразу понял, что Гильфи задала очень правильный вопрос. В самом деле, разве просто быть невидимым?
— Вот что, молодежь, — отсмеявшись, заговорил Слатенький, — разумеется, это совсем непросто. Так или иначе, птицы говорят, что Великое Древо Га'Хуула невидимо. Оно растет на острове посреди огромного моря, которое называется Хуулмере, и своими размерами может соперничать с океаном. Это море всегда подернуто густым туманом, сам остров опушен ветрами, а Древо Га'Хуула постоянно окутано дымкой.
— Значит, оно на самом деле никакое не невидимое? — уточнил Сумрак. — Это просто так кажется — из-за погоды?
— Не совсем, — захихикал Слатенький, и Сумрак непонимающе склонил голову набок. — Говорят, что для некоторых туман рассеивается, ветра успокаиваются, а дымка тает.
— Для некоторых? — воскликнула Гильфи. — Для кого?
— Для тех, кто верит. — Слатенький помолчал, а потом недоверчиво фыркнул. — В этом-то все и дело! О самом главном они, как всегда, умалчивают! Что значит — верят? Во что верят? Вы понимаете? В этом-то все и дело! Красивыми сказками не наполнишь живот и не задашь работу желудку. Уж поверьте моему слову, юнцы… Все это пустые разговоры! Вот сахарные летяги, жирные крысы и сочные полевки — другое дело.
При этих словах Сладенькая одобрительно закивала, а Слатенький, пододвинувшись к подруге, снова принялся нежно чистить ей перышки.
Сорен зажмурился. Даже если бы он умирал с голоду, он все равно назвал бы эту семейку самыми скучными птицами на свете!
В конце дня, когда они улеглись вздремнуть перед наступлением Первой Тьмы, Гильфи сонно пошевелилась и окликнула Сорена.
— Ты не спишь?
— Нет. Я думаю о море Хуулмере.
— Я тоже жду не дождусь, когда его увижу. Но я не об этом. Знаешь, о чем я думаю?
— О чем?
— Вот скажи, Зана с Громом любят друг друга также, как Слатенький со Сладенькой?
Зана с Громом были белоголовыми орлами, которые пришли на помощь совятам во время битвы в пустыне, когда жестокие воины Сант-Эголиуса напали на Копушу. Эти орлы действительно нежно любили друг друга. Зана была немой — она потеряла язык во время предыдущей такой битвы.
«Хороший вопрос», — подумал Сорен. Его родители тоже никогда не вели себя, как Слатенький со Сладенькой. Он не помнил, чтобы они часами перебирали друг другу перышки или называли друг друга всякими идиотскими именами. Но разве это означало, что они не любили друг друга?