Путешествие
Шрифт:
– Как ты сказала, твои люди запустят ракету? Люди? – подозрительно глядя на меня, спросил Шпрот.
– Ну да, мои… то есть, я хотела сказать, мои диносапиенсы, мои коллеги, если так вам будет угодно. Да какая разница, что вы к словам придираетесь?
– Просто мне почему-то кажется, что ты нам сейчас вешаешь лапшу на уши. Но, не спорю, у тебя это хорошо получается, я прямо заслушался.
– Шпрот, заткнись! А если она говорит правду, что тогда? – разволновался шеф. – Какая бы у неё ни была богатая фантазия, но растворяться в воздухе это ещё никому не помогало!
– Попрошу не говорить обо мне в третьем
– А если мы не уйдём, то что? Ничего не будет, не так ли? Потому что другого измерения не существует так же, как и диносапиенсов, разумных динозавров, – заявил один агент, до этого момента хранивший молчание. – Хотите, я расскажу вам свою версию? Эта девушка, – он кивнул на меня, – обычный осгарпитнул, потому она и способна свободно телепортироваться. Ну, конечно, не совсем обычный, а после пластической операции и отбеливающего солярия. Я краем уха слышал, что ведутся подобные разработки, хотя не думал, что нашим учёным удастся их воплотить в жизнь так быстро. И, что-то мне подсказывает, что вот этот вот ребёнок, – он указал на Бриллиану, – её дочь. Ну что, я прав?
Но я не успела ничего ответить, потому что вдруг сзади меня послышался странный шум, грохот, треск. Уверенная, что в доме больше никого быть не может, я с опаской обернулась и увидела, что это всего-навсего включился телевизор, тот самый телевизор, который Хрюшкины недавно купили. Шли новости: где-то произошёл пожар, крупным планом показали огонь, и почему-то очень долго это изображение не менялось, словно бы зависло на компьютере. Я не придала этому особого значения, а когда оглянулась вновь, то узрела невероятную картину: пожар, разгоревшийся за много километров отсюда, сквозь плазменный экран перекинулся в нашу комнату, языки пламени ярко осветили гостиную, а сам телевизор оторвался от стены и медленно, но верно, полетел нам навстречу, издавая чудовищные звуки. Я завизжала, агенты громко выругались, и кто-то из них выстрелил во взбесившийся телевизор, однако пули отскочили от экрана и полетели в обратном направлении, чуть не ранив стрелявшего.
– Вы с ума сошли?! Уберите оружие, будет только хуже! – закричал шеф, а потом обратился ко мне. – Где здесь кухня? Быстрее!
Ничего не понимая, я открыла дверь в коридор, указала нужное направление и пошла вслед за ним. Там Лобстер схватил солонку, вытряхнул всю соль в графин с водой и, перемешав раствор, побежал обратно. Огнедышащий телевизор уже успел обжечь двух бандитов, подпалить занавески и направлялся в сторону связанных заложников. И в этот момент новоявленный пожарный вылил на этого металлического монстра приготовленную солёную воду. Раздалось шипение, скрип, скрежет, пламя внезапно погасло, и раздосадованный телевизор упал на пол, напоследок хрустнув деталями.
– Что это было? – потрясённо молвила я, глядя на обломки побеждённого телевизора.
– Неужели потомки динозавров не знают таких элементарных вещей? – усмехнулся довольный шеф, а потом приставил мне ко лбу пистолет. – Ладно, пора отсюда сматываться! Всех пристрелить и на выход!
Но, к счастью, никто не успел спустить курок, потому что очень вовремя дверь в комнату распахнулась, и туда ворвался долгожданный спасательный отряд настоящих агентов межгалактической службы.
– Бросьте оружие! Вы окружены! Всем на пол! – заорал в мегафон чей-то властный голос, а я вдруг почувствовала резкую боль в области затылка и потеряла сознание.
Глава 4 «Правда или ложь?»
Первое, что я ощутила, когда очнулась, это резкий неприятный запах нашатырного спирта. Я лежала на кровати в светлой комнате, кажется, в спальне родителей Хрюшкиных, и надо мной склонилось чьё-то лицо в белой маске. Наверно, это был врач. Только уж больно странный врач, потому что вся его одежда, не считая маски, была чёрного цвета, а за спиной висел автомат.
– Как самочувствие? – поинтересовался он, беря меня за запястье и считая пульс.
– Нормально. Только голова болит, – вяло ответила я, пытаясь приподняться на локтях. Перед глазами поплыли тёмные круги, и я опустилась обратно на подушки. – Что со мной?
– Пока сложно сказать, нужно сделать снимок. Налицо сильное переутомление, стресс. Возможно, сотрясение мозга. Вас ударили по голове телевизором, помните?
– Нет, не помню… А что с остальными заложниками, они в порядке?
– Да, они вполне здоровы, только очень напуганы. Ладно, не буду вам мешать, отдыхайте, – посоветовал странный доктор и вышел из комнаты. Вскоре он вернулся в обществе трёх агентов, лица которых также скрывали маски, но только не белого, а чёрного цвета. Один из них, взглянув на меня, как-то сразу отшатнулся и остался стоять у дверей, остальные же осторожно присели на край кровати.
– Что случилось? У меня какой-то страшный вирус, и вы боитесь заразиться? – недоумённо вопросила я, глядя на необычных посетителей.
– Нет, просто нам не положено открывать лица во время спецопераций. Хотя, мне самому не по душе эти правила, – и с этими словами один из них сдёрнул маску. Это был незнакомый мужчина лет сорока с начинающими седеть волосами и проницательными, умными глазами.
– Мы хотели бы задать вам несколько вопросов, – сказал он, а его спутник достал диктофон. – Фамилия, имя, отчество, год рождения…
Пока у меня спрашивали эти и прочие анкетные данные, я спокойно отвечала, причём из всего сказанного невымышленным было лишь моё имя, остальное же пришлось сочинять по ходу беседы. Когда же речь зашла об осгарпитнуле и о сегодняшнем происшествии, я слабым голосом попросила воды и сказала, что мне плохо. Я и на самом деле чувствовала себя не лучшим образом и устала от их допроса. Тот парень, что топтался у дверей, покинул комнату и через минуту вернулся с бутылкой минералки. Протягивая мне стакан с водой, он очень странно посмотрел на меня сквозь прорези в маске, но ничего не сказал. Выпив прохладную жидкость, я немного взбодрилась и задумалась над тем, что стоит им рассказывать, а о чём лучше умолчать.