Путешествия и исследования в Африке
Шрифт:
Главным развлечением туземцев Анголы являются свадьбы и похороны. Когда молодую девушку собираются выдавать замуж, то ее помещают в отдельную хижину, мажут разными снадобьями, сопровождая это заклинаниями, имеющими целью сделать невесту богатой и плодовитой. Через несколько дней невесту берут в другую хижину и надевают на нее самое нарядное платье и украшения. Затем ее выставляют перед публикой, и все приветствуют ее, как госпожу; знакомые подносят ей подарки, которые кладутся около. После этого ее уводят туда, где живет муж и где теперь у нее есть собственная хижина; она становится одной из многих его жен. Полигамия здесь общее явление. Танцы, пирование, угощение вином продолжаются в случае свадьбы несколько дней. Если супруги разводятся, то женщина возвращается в семью своего отца, и муж получает обратно все то, что он ей подарил. Муж почти во всех случаях уплачивает за невесту, как бы покупая ее у родных.
Ангола.
Фотография
Здесь, так же как и везде на юге, благосостоянием считается рождение сыновей. Если у женщин родятся одни только девочки, то они бросают своих мужей. Когда кто-нибудь из женщин хочет высмеять другую, то во время танцев под аккомпанемент музыки все поют один куплет: «У такой-то нет детей, их никогда не видеть ей». Объект насмешки всегда очень остро переживает это оскорбление. Бывают нередко случаи, когда она убегает и убивает себя.
Когда кто-нибудь умирает, то тело умершего несколько дней держат в хижине, и между мужчинами и женщинами происходит настоящее соревнование в барабанном бое, плясках и пьянстве, сопровождающих пиршества, соответствующие средствам родственников. Чернокожие обитатели Анголы очень любят устраивать своим друзьям дорогостоящие похороны.
Когда кого-нибудь просят продать свинью, то владелец ее часто дает такой ответ: «Я берегу свинью на случай смерти кого-нибудь из друзей». Свинью убивают и едят в последний день погребальных обрядов, а голову от нее бросают в ближайший поток или реку. Если туземца в таком случае увидят пьяным и упрекают в неумеренности, то он отвечает: «Ну так что же! У меня ведь умерла мать!», это считают достаточным оправданием пьянства. Расходы на похороны бывают всегда так огромны, что часто проходят целые годы, прежде чем люди бывают в состоянии оплатить их.
Талантливый немецкий натуралист доктор Вельвейч, продолжающий здесь свои труды, сообщил нам, что из пятидесяти восьми видов трав, найденных им в Лоанде, здесь имеются только два-три вида, и притом наиболее мелких. Существующие в Голунго Альто двадцать четыре вида трав почти все – гигантской величины. Всю растительность этой местности составляют гигантские травы, ползучие растения, кустарник и деревья.
20 ноября. Сегодня утром произошло солнечное затмение, которое мне очень хотелось наблюдать с целью определения долготы, но как часто бывает в этом влажном климате, за четыре минуты до начала затмения тучи закрыли солнце. Когда оно показалось снова, то на него уже надвигалась темная окружность луны, а за несколько минут до того, как затмение должно было (согласно моим вычислениям) окончиться, солнце снова скрылось за тучами. Для того чтобы определить положение солнца во время дождливого сезона, требуется огромное терпение.
Прежде чем уехать отсюда, я имел случай наблюдать любопытное насекомое, которое живет на деревьях, принадлежащих семейству фиговых [Ficus]. Имеется до двадцати видов этого насекомого. Семь или восемь таких насекомых сидят обыкновенно кучкой на одной из небольших ветвей и непрерывно производят выделение какой-то прозрачной жидкости, которая, падая каплями вниз, образует на земле небольшую лужу. Если вечером поставить под ними какой-нибудь сосуд, то к утру в нем будет 3 или 4 пинты [1,7–2,2 л] жидкости. Туземцы говорят, что достаточно одной капле этой жидкости попасть в глаз, чтобы вызвать воспаление. На вопрос, откуда берется эта жидкость, люди отвечают, что насекомые высасывают ее из дерева, и такой же ответ дают наши натуралисты. Я никогда не видел отверстия, которое проделывается насекомыми, но едва ли возможно, чтобы дерево могло давать столько жидкости. Я делал такой опыт: найдя колонию этих насекомых на ветке растения Ricinus communis, из которого приготовляется касторовое масло, я содрал со ствола около 20 дюймов [150 см] коры на той стороне, на которой сидели насекомые, и удалил лубок, чтобы уничтожить сосуды, доставляющие сок вверх. Затем я вырезал сбоку на ветке глубокую выемку до самой середины и удалил сердцевину с находящимися в ней внутренними сосудами. После этого выделение насекомыми жидкости продолжалось со скоростью одной капли каждые 67 секунд, или около 2 унций 5,5 драхмы [около 76 г] в сутки. На следующее утро, несмотря на эту попытку прекратить доступ сока в ветку, выделение жидкости увеличилось до одной капли в каждые 5 секунд, или 12 капель в минуту, что составляет целую пинту [около 0,5 л] жидкости в сутки. Тогда я прорезал ветку настолько глубоко, что она днем надломилась, но, несмотря на это, насекомые продолжали выделять жидкость со скоростью одной капли в 5 секунд, в то время как другая колония насекомых на другой ветке того же самого куста давала только по одной капле каждые 17 секунд, или почти по 10 унций 44/5 драхмы [около 300 г] в сутки. Наконец, я совсем отрезал ветку, но это оказалось слишком большим испытанием для терпения насекомых, потому что они моментально убежали, как бегут все насекомые с мертвых растений или животных. Усиление влажности воздуха увеличивало выделительную способность этих насекомых. Периодом наивысшей выделительной их деятельности было утро, когда воздух и все кругом бывает насыщено влагой.
Имея в своем распоряжении только один день для этого эксперимента, я нашел еще, что другая колония насекомых, находившаяся на ветке, лишенной коры, давала по одной капле в каждые две секунды, или 4 пинты 10 унций [2,5 л] за сутки, в то время как колония, облепившая нетронутую ветку, давала по капле за 11 секунд, или 16 унций 2 [13] /20 драхмы [457 г] в сутки. Я очень жалел о недостатке времени для производства другого эксперимента, именно: я хотел отрезать ветку и поставить ее в воду, чтобы сохранить ее жизнеспособность, и затем посмотреть, происходило ли в сосуде уменьшение количества воды. Только этого эксперимента и недоставало для того, чтобы установить, что эти насекомые действительно извлекают воду непосредственно из атмосферы. Я думаю, что они действительно обладают этой неизвестной нам способностью. В связи с этим насекомым читатель вспомнит, наверное, то, что было сказано в свое время о термитах.
13
Кру – одно из племен Либерии; большинство мужчин этого племени служат матросами на кораблях.
14 декабря. Как я, так и мои люди оправились после жестоких приступов лихорадки, и мы оставили гостеприимный кров мистера Канто для того, чтобы продолжать свой путь до Амбаки (9°16 35» ю. ш. и 15°23 в. д.). Ввиду слабости больных мы могли покрывать лишь небольшие расстояния. Три с половиной часа пути привели нас к берегам небольшого потока Калои, впадающего в р. Сензу. Это одна из тех местностей, которые считаются нефтеносными, но так как геологической формацией являются здесь слюдистые сланцы, понижающиеся к востоку, то у нас не могло быть надежды найти ее. Наш гостеприимный друг, мистер Меллот, проводил нас до другой реки, называемой Кванго, где я видел двух прекрасных мальчиков, сыновей помощника коменданта, шести– и девятилетнего возраста, которые страдали от лихорадки. Мы продолжали наш путь при ярком свете солнца; вся страна после дождей выглядела такой свежей и нарядной, и все так радовало взоры, что можно было только удивляться тому, что в этой местности свирепствует лихорадка.
Скалы в Пунго Андонго
Рисунок Д. Ливингстона
Оставив за собой Амбаку и переехав через Лукаллу, мы отклонились на юг, чтобы увидеть знаменитые скалы Пунго Ан-донго. Как только мы переправились через ручей Лотете, то увидели, что характер растительности заметно изменился. Здесь нам встретились такие же деревья, какие мы видели южнее р. Чобе. Трава растет тоже пучками; туземцы считают этот сорт травы самым лучшим кормом для скота. Откормленные коровы свидетельствуют о прекрасном качестве местных пастбищ.
В этой области в изобилии встречаются два вида винограда. Когда я прежде расспрашивал о растительных продуктах
Анголы, мне неизменно указывали на Пунго Андонго. «У вас растет пшеница?» – «Растет в Пунго Андонго». – «Есть ли у вас виноград, фиговые, персиковые деревья?» – «Есть в Пунго Андонго». – «Делаете ли вы масло, сыр и т. д.?» На все следовал один и тот же ответ: «О да, всего этого много в Пунго Андонго». Но когда мы приехали в Пунго Андонго, то обнаружили, что все это относилось к деятельности только одного человека – полковника Мануэля Антонио Пиреса. Существование дикого винограда показывает, что здесь можно было с успехом разводить настоящий виноград, и всякий, кто отведал масла и сыра за столом полковника Пиреса, предпочтет их несвежим продуктам ирландской сыроварни.
Форт Пунго Андонго (9°42 14 ю. ш., 15°30 в. д.) расположен среди группы любопытных скал; каждая из них имеет форму колонны приблизительно в 300 футов [более 90 м] высоты. Они состоят из конгломерата, образованного из множества закругленных камней, скрепленных темно-красным песчаником. Скалы стоят на толстом пласте этого песчаника, в котором находится очень небольшое количество гальки. В этом песчанике найдена ископаемая пальма; если эта пальма имеет одинаковый возраст с той, которая найдена на восточной стороне континента, где они растут еще и теперь, то под этим пластом может залегать уголь, как в Тете.