Путешествия пана Кляксы (пер. М.Ландман)
Шрифт:
Путешественники оказались на берегу необычайно широкой реки. Медленно и величественно катились ленивые волны цвета пива, кое-где образуя пенистые водовороты. От реки веяло свежестью и прохладой. В прибрежной пойме грелись на солнце крокодилы.
Пан Клякса снял башмаки и носки, засучил до колен брюки и вошел в воду. Крокодилы беспокойно зашевелились. Пан Клякса смело направился к ним. Крокодилы разинули пасти, а один из них громко щелкнул зубами и угрожающе ударил хвостом по воде. Но пан Клякса бесстрашно шел дальше. Приблизившись к крокодилам, он о чем-то долго говорил с ними, оживленно жестикулируя. Сказандцы
Когда он вернулся к своим товарищам, казалось, что он продолжает разговор с крокодилами. Он бормотал какие-то непонятные слова, которые звучали примерно так:
– Kpa-ба-ба… кру… кру… бу-кра… бу-кру-кру…
Трудно, однако, поверить, чтобы именно так звучал крокодилий язык. Путешественники вмиг разделись и попрыгали в воду. Они плескались, ныряли, плавали и визжали от восторга, как дикари. А пан Клякса купался возле берега, держась в стороне от всех. Дело в том, что у него на груди была магическая татуировка, которую он хранил в тайне. Кто знает, может, там был словарь звериного языка? А может, премудрости доктора Пай Хи-во?
Искупавшись, путешественники еще раз подкрепились и по приказу великого ученого принялись сооружать плот. Они связали ремнями бамбуковые шесты, покрыли их слоем пальмовых листьев и со всех сторон прикрепили поплавки из пробкового дерева. Пан Клякса со знанием дела руководил строительством. Да, да, друзья мои, изобретательность пана Кляксы была поистине неисчерпаемой. В пять часов он построил всех сказандцев и обратился к ним:
– Не будем забывать главной цели нашего путешествия. Сказандия ждет чернил, и мы должны эти чернила достать. Пусть меня назовут Алойзи Волдырем, если я не выполню обещания, данного Великому Сказителю. Боцман Кватерно! Шаг вперед! Назначаю тебя капитаном! Команде занять свои места! Вольно!
Вскоре плот отошел от берега. Пан Клякса стоял впереди на одной ноге и, поглаживая свою окладистую бороду, смотрел вдаль. На плечо ему уселся пестрый попугай и стал клевать его в ухо. Но пан Клякса не обращал на попугая никакого внимания. Он высчитывал расстояние до неведомой страны и вскоре установил, что она лежит на правом берегу, за двадцать седьмым поворотом реки.
– Не надо терять надежды, – наконец прошептал он. – Пусть меня назовут Алойзи Волдырем, если я вернусь в Сказандию с пустыми руками.
Капитан Кватерно умело вел плот. У руля стоял старый моряк Лимпо. Голые до пояса матросы за несколько дней загорели и стали совсем бронзовыми. Только пан Клякса был верен своим привычкам. Он стоял на посту в сюртуке и жилете, как всегда в жестком воротничке, с изящно завязанным галстуком. Это был человек не только великого ума, но и неколебимых принципов.
После двух недель спокойного плавания наступил период тропических дождей. Дождь лил как из ведра, гремел гром; молнии, раскалывая черное небо, то и дело озаряли прибрежный лес. То тут, то там возникали пожары, вызывая переполох среди птиц.
Бегемоты и крокодилы в панике ныряли под воду при каждом ударе грома.
Казалось, вся природа ополчилась на путешественников. Плот то вздымался на гребень волны, принимая вертикальное положение, то погружался в бушующую пучину, но всякий
На правом берегу реки пылали леса. Левого вообще не было видно. Морская буря показалась бы детской игрушкой по сравнению с этим бешеным потоком с его водоворотами, с несущимися гигантскими стволами и обезумевшими зверями и гадами.
Неустрашимый пан Клякса с развевающейся бородой, балансируя то на одной, то на другой ноге, стоял на носу плота.
– Выше голову! – кричал он лежащим на животе сказандцам. – Все идет хорошо! Осталось всего восемнадцать поворотов. Мы приближаемся к цели! Не бойтесь! Я с вами! – И, чтобы ободрить матросов, пан Клякса проделывал опасные трюки: он вскакивал на спину бегемота, хлопал его по голове и громко покрикивал: – Гип-гип! Гип-по! Гип-по-по! Там-там!
Отплыв на порядочное расстояние, пан Клякса отталкивался от бегемота и прыгал обратно на плот. При этом он махал в воздухе руками, как заправский пловец. После каждой такой прогулки на бегемоте он вытаскивал из карманов несколько дюжин летающих рыб, которых ловил по дороге, и бросал голодным матросам. Сказандцы долго терли рыб друг о друга, пока под действием трения они слегка не прожаривались. Потом матросы потрошили их и съедали с большим аппетитом.
Как-то ночью, когда буря еще неистовствовала, пан Клякса сказал:
– Капитан, я хотел бы вздремнуть часок. Сосчитайте до десяти тысяч, а потом разбудите меня.
Для безопасности он привязался бородой к краю плота и уснул глубоким сном. Его храп заглушал раскаты грома. В тот момент, когда капитан досчитал до семи тысяч двухсот двадцати четырех, произошло страшное несчастье. Многие летописцы писали о нем как о самой большой катастрофе того времени.
Вы только представьте себе: внезапно, когда ветер уже немного утих, а буря пошла на убыль, последняя молния угодила в плот и, как ножом, отсекла ту часть, где безмятежно спал пан Клякса.
Это был узкий кусок, шириной всего в полтора локтя. Оторвавшись от плота, он с головокружительной быстротой помчался вниз по течению, унося на себе спящего пана Кляксу. Капитан Кватерно пытался догнать его вплавь, но крокодил преградил ему дорогу. Сказандцам с трудом удалось спасти своего капитана. Вдобавок они попали в водоворот, и их крутило так долго, что они совсем потеряли пана Кляксу из виду, хотя горящий лес освещал реку.
Обломок плота несся все быстрее и быстрее. Великий ученый спал, храпя и посвистывая. Он проснулся только около полудня, когда буря совсем стихла. Ленивые волны снова катились спокойно и величественно. Сквозь редеющие тучи пробивались лучи солнца. Пан Клякса потянулся, отвязал бороду и весело закричал:
– Капитан, распогодилось! Выше голову!
Но ни капитан, ни матросы не подняли головы. Они были уже далеко и не могли слышать голос великого ученого. На двадцать первом повороте река раздваивалась, и плот сказандцев поплыл в неведомую страну. Страна эта еще не была открыта и не значилась ни на одной карте мира.
Лишь через пятнадцать лет один знаменитый путешественник нашел потерпевших кораблекрушение. Они жили среди туземцев, в окружении жен и детей, разводили домашних птиц, а капитан Кватерно, провозглашенный королем страны, правил под именем Кватерностера I.