Путешествия по Китаю и Монголии. Путешествие в Кашгарию и Куньлунь
Шрифт:
Ургинские амбани и монгольские хошунные владетели получают от хутухты благословение у него на дому. Это благословение называется большим, а общее, на площади, малым благословением. За большое благословение амбани и князья делают значительные вклады в сокровищницу святителя, в 100, 200 и более лан серебра. Простые монголы за малое благословение на площади тоже вносят в казну хутухты посильную лепту по 1, по 2 и более лан.
На окраинах Богдо-куреня устроены местами беседки с большими цилиндрами, вертящимися на вертикальной оси и называемыми курдэ. В них лежат молитвы, и монголы верят, что верчение курдэ равносильно прочтению всех хранящихся в них молитв, которые, подобно устным будут услышаны. Поэтому ни один набожный монгол не проходит мимо беседки с курдэ, чтобы не зайти в нее и не повертеть некоторое время цилиндр с молитвами. На пространстве между этими беседками очень часто можно видеть поклонников, ползающих по земле. Распростершись на земле, они подаются немного вперед на животе, потом
Кроме монастыря, в котором пребывает хутухта, в ламской части Богдо-куреня есть несколько храмов, из которых в особенности замечателен храм будущего обновителя мира Майдари, с колоссальной статуей этого божества, футов в сорок высоты. В этой же части города находится училище для приуготовления лам.
В июле на праздник в честь Майдари в Ургу стекается больше 100 000 народа из разных местностей Монголии. На этом празднике, кроме богослужения и разных религиозных церемоний, устраиваются скачки, стрельба из луков и борьба. В обоих городах в течение праздника производится оживленная торговля. Наши купцы в это время также сбывают монголам много всякого товара. К Новому году, празднуемому монголами по китайскому летосчислению одновременно с китайцами, тоже собирается в Ургу масса народа. Празднование Нового года и у монголов продолжается целый месяц. Наши забайкальские буряты нередко посещают Ургу, в особенности на праздниках, и делают немало вкладов в казну хутухты. Кроме того, состоящие при святителе ламы по временам совершают поездки в Забайкальскую область к бурятам и собирают там на имя хутухты пожертвования.
Верстах в двух к северо-востоку от Богдо-куреня, на предгорье хребта Гунту, находится монгольское кладбище, или, точнее, место, куда сносят человеческие трупы. У монголов тела умерших не всегда погребают: покойника нередко выносят на войлоке и кладут в степи прямо на землю головой в ту сторону, куда укажет лама. Хищные звери и птицы, почуяв добычу, не заставляют долго ждать себя, и вскоре от трупа остается один лишь скелет. На Ургинском кладбище человеческие трупы поедаются полудикими собаками, живущими в окрестных горах. Эти собаки в голодное для них время бывают очень опасны, и ходить в ту местность без оружия не следует. Случалось, что они целой стаей бросались на зашедших туда людей и растерзывали их. Антропологи могут собрать на этом кладбище прекрасную коллекцию монгольских черепов.
Земледелием в долине р. Толы, в окрестностях Урги, занимаются мало. Значительная высота местности, вероятно, служит тому причиною: весна начинается поздно, в конце апреля или даже в первых числах мая, а в начале августа бывают уже утренники, вредящие посевам; в сентябре же случаются по ночам морозы, покрывающие землю инеем. Огородные овощи, впрочем, родятся довольно хорошо, и около обоих городов есть много огородов. Гораздо успешнее занимаются земледелием китайцы, поселившиеся на пути между Ургою и Кяхтою, в долинах рек Хара-гол и Баин-гол, лежащих ниже над уровнем моря. Они привозят хлеб на продажу в Ургу, а иногда и в Кяхту, в которую доставляют в иные годы даже огородные овощи.
Глава девятая От Урги до Улясутая
Приготовленья к обратному пути. — Следование по западной части горной страны Гентея. — Стоянка на оз. Угэй. — Переправа через р. Орхон и вступление в горную страну Хангая. — Долина р. Тамира и северо-восточные отроги Хангая. — Общий обзор этой горной системы. — Заметки о климате.
Во второй половине апреля мы начали готовиться к возвращению в Западную Сибирь из Урги через Улясутай и долину реки Кунгуя по пути, еще не описанному никем из путешественников. Нужно было покупать верблюдов и лошадей, которые в Урге, точно так же как и бараны, стоят гораздо дороже, чем в Западной Монголии. За хорошего верблюда там надо заплатить не менее 35 лан, за лошадь — от 10 до 12, а за барана — 2 и 2 1/2 . Мы купили на выбор у содержателя русской почты, богатого монгола по имени Норбо-церена, 10 верблюдов по 40 лан за каждого и 10 лошадей по 10 лан, приобрели две палатки — одну монгольскую, другую тибетскую, оказавшуюся непрактичною, и некоторые походные вещи. Кроме того, запаслись на весь путь мукой, крупой, сухарями и взяли еще с собой ящик монгольского кирпичного чая, на который в Монголии удобнее покупать все необходимое в пути. Приготовления были окончены к 20 апреля, но по случаю холодов пришлось отложить выступление. Только в последних числах этого месяца вскрылась Тола и появились перелетные птицы, а 1 мая показалась и зелень.
2 мая мы выступили из Урги и направились на запад по долине Толы. Верстах в четырех от Богдо-куреня поперек этой долины тянется невысокий земляной вал со рвом впереди, возведенный во время дунганского восстания. Нападение, однако, не состоялось благодаря присутствию русского отряда, высланного в то время в Ургу из Троицкосавска для обеспечения нашего консульства и купцов.
Долина Толы к западу от Урги имеет от 5 до 10 верст ширины и поблизости реки изрезана многими протоками, представляющими, вероятно, старые русла ее рукавов, на которые она и теперь местами разбивается в этой долине. В ней встречаются также небольшие озерки, то замкнутые, то сообщающиеся с рекой протоками.
В первый день нашего путешествия из Урги мы остановились на ночлег в долине Толы, верстах в двадцати пяти от города, на урочище Сангин. Долина в этой местности прорезана многими протоками, берега которых покрыты небольшими, редкими рощами тополя, и весьма богатlb лугами. На Толе, протоках и озерках долины повсюду было множество плавающих и болотных птиц, приветствовавших наступившую весну разнообразными криками, которые не умолкали всю ночь. С этого урочища Тола поворачивает на юго-запад в узкой долине, описывая большую луку к югу. Хорда этой луки, по которой нам предстояло идти, имеет 100 верст, а стрелка около шестидесяти.
На следующий день, оставив долину Толы, мы вступили в невысокие горы, служащие восточной окраиною плоскогорья Долон-худугэй-кундуй и, пройдя по ним верст двенадцать, спустились на это плоскогорье. На севере оно окаймлено хребтом Салин-даба, отрогом гор Сельби-даба, что к северу от Урги, а на юге — хребтом Дзегиль, тянущимся с востока на запад почти параллельно первому и связанному с ними невысокими горами, через которые мы переваливали на это плоскогорье из долины Толы. На южном хребте Дзегиль видны были небольшие рощи лиственницы, покрывающие северные склоны его гор, но только в восточной части, а далее к западу хребет совершенно безлесен. На северном же хребте Салин-даба лесов не видно было вовсе, по крайней мере на склоне, обращенном к плоскогорью. Оба окрайные хребта отделяют от себя плоские отроги, придающие плоскогорью Долон-худугэй-кундуй волнообразную поверхность. Это плоскогорье бедно водой: родников на нем нет, а колодцев мало, да и те не обильны водой. Растительность, отличающаяся вполне степным характером, весьма однообразна.
Мы ночевали в восточной части плоскогорья у колодца с весьма посредственной водой, которой вдобавок было мало, и на следующий день прошли всего 12 верст до другого колодца на урочище Дулан, так как далее местность на пространстве 57 верст безводна. В 5 верстах к югу от колодца, на горах хребта Дзегиль, мы в последний раз видели небольшие перелески лиственницы.
С урочища Дулан дорога направляется по тому же плоскогорью Долон-худугэй-кундуй, пересеченному в западной части весьма незначительным поднятием; на пути от него нередко встречались обширные плоские впадины с солончаками. Ночевать пришлось без воды на урочище Аргалэй. В этой местности плоскогорье, стесняемое хребтом Дзегиль и отрогами северного хребта Салин-даба, становится уже и переходит в степную, каменистую долину. Проходя на другой день по этой долине, мы видели на ней множество сурков. Зверьки там и сям выскакивали из своих нор, садились на задние лапы и пристально посматривали на наш караван, а по приближении его испускали протяжные звуки, похожие на хрюканье, и быстро скрывались в свои логовища. Долина вывела нас в соседнюю обширную долину Цаган-цыгэин-тала около тридцати верст длины и верст в пятнадцать ширины. Эта междугорная долина ограничена с севера хребтом Улан-хада, продолжением гор Салин-даба, и его мощным отрогом Цобу, а с юга хребтом Дзегиль с его длинною ветвью Агуит. Почва долины поблизости окраинных гор твердая, каменистая, а посредине солонцеватая, покрытая местами злаком дэрису. На ночлег мы расположились у солоноватого озера Цаган-нор этой долины, имеющего около 300 сажен длины и до 70 ширины. На восточном его берегу есть родник с хорошей водой. Озеро буквально кишело утками и голенастыми. Стаи журавлей (Grus virga) постоянно прилетали к нему и, побродив у берегов, уносились опять в долину, на которой стада этих птиц виднелись повсюду.
С озера Цаган-нор мы продолжали идти на запад по долине Цаган-цыгэин-тала, которая в этом месте суживается и верстах в восьми от него переходит в болотистое пространство, усеянное малыми озерками, известными под собирательным названием Цыгэин-нор. Вода в них пресная, но в конце лета, когда эти мелкие озерки обращаются в небольшие лужи, она становится негодной для пищи. Плавающих и болотных птиц на этих озерках в то время было великое множество.
Долина Цаган-цыгэин-тала, суживающаяся в западной части до четырех верст, упирается в широкую долину р. Толы, возвращающейся в этом месте, по описании своей луки, на север. На правом берегу этой реки мы остановились на дневку. Тола имеет в том месте от 15 до 20 саженей ширины, течет быстро и часто делится на рукава, образуя острова. Глубина значительна только в омутах, а в остальных местах река неглубока. В долине Толы много малых озер, частью замкнутых, частью сообщающихся с рекою протоками. Кроме того, низкие места долины были покрыты водою от весеннего разлива и представляли значительные водные пространства, а наиболее возвышенные заняты солончаками, поросшими большей частью злаком дэрису. Древесной растительности, исключая кустарников, в этой части долины Толы нет. Верстах в десяти ниже нашего лагеря Тола, стесняемая горами, изменяет свое меридиональное течение на юго-западное, описывая весьма крутую луку.