Путешествия туда, но, главное, обратно
Шрифт:
– Опять жена плохо приняла.
Жанна решительно встала со стула и взяла трубку из рук Беллы.
– Добрый день, – промурлыкала она елейным голосом. – Как вы себя чувствуете?
– Ты слышала, Белка собирается уходить из отдела? Я из этой засранки сделал технолога, а она всё бросает и уходит в кладовщики. Там и мозгов-то не нужно.
– Ну, это вы преувеличиваете. Мозги нужны везде, – продолжала мурлыкать Жанна. – Ничего страшного. На её место вы всегда найдёте желающих. Тем более что в связи с объявленной перестройкой везде начинаются увольнения, а с вашим умом и дальновидностью ничего не стоит найти ей замену. Кроме того, она уходит в начальники,
– Ты же знаешь нашу специфику, – уже спокойнее продолжал шеф. – Нашему делу нигде не учат. Опять придётся целый год натаскивать новичка.
– А вы берите женщину, а не ребят. Женщины более усидчивые и работящие. Хорошо вникают в нюансы, а мужчин раздражает мелочёвка. Вам же что-нибудь глобальное подавай, – пела она дифирамбы шефу.
– Ладно, – примирительно согласился шеф, – передай трубку Ежевикину.
Ёжик опасливо приложил трубку к уху.
– Подпиши ей и пусть катится.
– С какого числа? – неуверенно спросил Ёжик.
– С сегодняшнего, – рявкнул шеф.
Глава 5
Так Белла стала начальником склада производства специзделий. Теперь её рабочим местом был персональный кабинет в «режимной» части завода. После светлого отдела главного технолога, где работали весёлые молодые ребята – почти «подземелье». Окна режимных цехов были затянуты частой сеткой из прочной стали. Сетки не было только на форточке кабинета начальника цеха (!). Его кабинет располагался на первом этаже здания, а единственное окно выходило на глухой задний двор, из которого была видна лишь кирпичная стена забора. В цехе из-за непрерывной работы чеканочных прессов, стоял грохот, от которого Белле первое время закладывало уши. Штамповщики, в массивных противошумных наушниках, были похожи на огромных Чебурашек, а звон пересыпаемых изделий походил на перезвон миллионов крошечных колокольчиков. Кто хотя бы немного знаком со спецификой складского дела, знает, что новая работа Беллы была вовсе не простой, а должность весьма ответственной, тем более на таком Предприятии. Дни шли за днями, будни плавно перетекали в выходные. Новая работа была не такой увлекательной, зато весьма скандальной.
Подросшую племянницу Танюшку они со Славой окончательно забрали к себе. Мама Беллы болела всё чаще и чаще и уже не могла одна управляться с вертлявой девчонкой. Танюшка была слабеньким, словно выросший в темноте росток, существом, и пионерлагерь ей был противопоказан. Да и куда они девались, ведомственные детские лагеря? Госучреждения уже не могли содержать их на балансе, и директора предприятий распродавали их за гроши деловым людям, либо по хитрым схемам оформляли на себя. Перед Беллой встал вопрос о приобретении дачи, куда она могла бы отправлять на лето Танюшку с мамой.
Предприятие имело свои садовые участки, которые были выделены ему ещё в шестидесятых годах двадцатого столетия, но в начале девяностых граждане, занятые в основном поисками пропитания и средств к существованию, почти забросили свои крохотные шестисоточные дачки. Некогда шумные летом участки стояли в запустении. Казалось, старые давно не крашенные почерневшие домики с покосившимися заборами умирали среди векового леса на берегу заповедного озера. Их владельцы, потеряв надежду выжить, распродавали заросшие бурьяном клочки земли за весьма солидные деньги, которых у Беллы не было. И всё же она решила поговорить с одним из владельцев, желающим избавиться от своей собственности. На заводе к владельцу выстроилась целая очередь, жаждущих купить эти вожделенные сотки. Хозяин был странным. Желая продать, он, тем не менее, после непродолжительной беседы всем отказывал. Профком Режимного Предприятия, был в недоумении и уже махнул рукой на строптивого хозяина.
Белла всё же решила поговорить с ним. Хозяин внимательно выслушал доводы Беллы и пообещал подумать. Через несколько дней он позвонил сам и предложил посмотреть участок, прежде чем она примет окончательное решение. Белла, зная сложившиеся цены, понимала безнадёжность затеянного мероприятия, но отказываться было уже неудобно, и она согласилась поехать. В один из выходных они с мужем отправились на дачу. Хозяин уже ждал их у ворот, на которых витиеватыми железными буквами было выведено название садоводческого товарищества.
Участок располагался в противоположном конце от въезда, почти у самого леса. Видавшая виды славина Волга подкатила к завалившемуся забору. В глубине участка за зарослями черноплодки стоял недостроенный заброшенный дом. Белла задумчиво разглядывала сооружение. За годы запустения дом приобрёл жалкий вид, но видимо именно с ним у владельца была связана некая любовная история. Доказательством служила полустёртая временем надпись на некогда чёрном растрескавшемся рубероиде кровли. «I love you!!!» – кричало сердце влюблённого. Внутри дома комнаты были завалены новым строительным материалом, включая стёкла и оконные рамы, что давало надежду на возможность завершения строительства. В саду росли старые яблони, ветви которых обросли ажурным серебристым лишайником, намекая на экологическую чистоту этого места. Белла с сожалением посмотрела на мужа. Он понял её взгляд: для жилья дом был непригоден. На участке не было даже обычной туалетной будки, но само место расположения садового товарищества было изумительным.
– Ну, как? – спросил хозяин, стоя у покосившегося крыльца рядом с цветущим кустом душистого шиповника. Пчёлы хлопотали, перелетая с цветка на цветок. Чёрный большой жук копошился в золотой сердцевине дикой пунцовой розы.
– Хорошо, – выдохнула Белла, – но цена, которую вы нам так и не назвали, скорее всего, будет нам не по силам.
– А откуда вы знаете, сколько я запрошу?
– Мы не знаем, но предполагаем, что не мало. У нас ничего нет, кроме комнаты в коммуналке и племянницы, брошенной родной матерью.
– А где племянница?
– Девочка живёт у нас.
– Вы не сдали её в детский дом?
– Как же я могла её сдать? Это же моя родная кровь. Мне это даже в голову не приходило. Она мне как дочь.
– А вы не пригласите меня в гости? – неожиданно сменил тему хозяин. – Вы где живёте?
– На Ленинском, – удивлённо переглянулись супруги.
– А я – на Дмитрия Ульянова. Это рядом.
– Хорошо. Поехали, только по дороге купим пива и что-нибудь перекусить, – сказал Слава, приглашая жестом всех в машину.
До Москвы, по практически пустому шоссе, долетели быстро. Войдя в квартиру, гость обошёл небольшую комнату, заглянул в витрину старого буфета, внимательно просмотрел корешки книг, расставленных на книжных полках, висящих почти под самым потолком, потрогал сидящую на Танькиной кровати куклу и, удовлетворённый осмотром, сел за стол. Выпив пива и поговорив о том, о сём, гость поднялся, собираясь уходить. В дверях он неожиданно остановился.
– Я продам вам участок. Только цену назову после того, как съезжу навестить отца. – С этими словами он простился и вышел за дверь.