Путешествия в прошлое и будущее
Шрифт:
— Очень жаль, что Россия не участвует в войне, — сказал Форс. — Из Владивостока было бы гораздо легче выслать несколько эскадрилий бомбардировщиков на острова Японии и разгромить порты Нагасаки, Хакодате и другие вместе с их флотом.
— Это, конечно, жаль, — заметил Смит. — Без помощи России наша война с Японией затянется; от наших берегов очень далеко до Японии, и в западной части Тихого океана она успеет наделать нам много бед, пока мы отправим туда достаточно крупные силы.
— Но Россия поступила благоразумно, — заявил Кинг. — У нее все силы заняты трудной борьбой
— В ответ на бомбардировку Нагасаки и других портов японцы напали бы на Владивосток и начали бы наступление по всей границе Маньчжурии, — отметил Керри. — Они уже не раз пытались прощупать слабые места на советской границе и совершали, не объявляя войны, без всякого повода, нападения.
— Эта маленькая, но слишком самоуверенная держава — такой же хищник, как Германия и Италия, — продолжал Кинг, — захватила Маньчжурию, чтобы устроить себе большой плацдарм для задуманного завоевания Сибири, четыре года уже завоевывает Китай, забралась в Индокитай и теперь в дополнение ко всему этому напала на нас. Но она подписала свой смертный приговор, подобно тому как Гитлер, напав на Советский Союз, подписал свой. И Россия еще присоединится к нам, когда одолеет Германию. Ей также очень важно избавиться от вероломного соседа на востоке.
— Но как обидно, что мы сидим на этом острове, когда наша страна подверглась большой опасности, — сказал Смит.
— О положении в Пирл-Харборе ничего не сообщалось? — спросил Керри.
— Нет, очевидно, нападение не повторилось, — ответил Элиас.
— О размере убытков и числе жертв, вероятно, не будут сообщать по радио, чтобы японцы не узнали этого, — заявил Кинг.
За обедом, показавшимся очень вкусным по сравнению с прежними трапезами, состоявшими из свинины и чая, продолжался разговор о войне, о неизбежном нападении Японии на американские, английские, вероятно, также голландские и французские колонии в Тихом океане и о вероятном успехе агрессоров в первые месяцы или даже целый год войны. По единогласному мнению собеседников, стремясь быстро захватить такие соблазнительные объекты, как Филиппины, оловянные рудники Малакки, нефть Голландской Индии, никель и кобальт Новой Каледонии, не говоря уже о продуктах сельского хозяйства богатой природы всех этих районов, японский флот не решится на такое рискованное и трудное предприятие, как бомбардировка городов на западном берегу Америки, а тем более на высадку десанта.
— Это кончилось бы полным уничтожением десанта и большей части флота, решившегося на такое нападение, — заметил Керри.
— И воздушного флота, участвующего в этой операции. Японцы могли бы доставить к берегам Штатов не так много самолетов, на которые обрушились бы почти все наши воздушные силы, — добавил Форс.
— Нахальное нападение на Пирл-Харбор удалось только потому, что оно было неожиданным и тайно подготовленным, — заявил Смит. — Кроме того, Гавайские острова вдвое ближе к Японии, чем берег Калифорнии.
После обеда решили никуда в этот день не ходить. Слишком заманчиво было услышать еще вести с родины. Элиас засел с наушниками в пещере, остальные занялись разными домашними делами. Кинг по привычке корреспондента записывал впечатления от разговоров с туземцами утром и накануне. Невольное пребывание на коралловом острове, связанное с разными приключениями, могло дать интересный материал для сообщения, тогда как в Пирл-Харборе ввиду необходимости молчать о результатах нападения делать было бы нечего. Конечно, плыть на крейсере к Филиппинам или лететь с эскадрой самолетов, чтобы бомбить Японию, было бы интереснее. Но делать нечего! Приходится довольствоваться коралловым островом и его населением.
13. Неожиданные посетители
В ожидании вечерних новостей по радио из Фриско Смит, Керри и Форс прилегли отдохнуть; Генри искал в лесу по соседству подходящий материал для изготовления лука и стрел; Кинг писал свои заметки в тени дерева у пещер.
И вдруг Генри увидел, что на площадку перед пещерами вышли из лесу десять туземцев, вооруженных копьями. Он быстро сбежал вниз и сказал Кингу:
— К нам идут вооруженные туземцы. Что делать? Спрятаться в пещерах и приготовить оружие?
— Не разводите панику! — засмеялся Кинг. — Туземцы, вероятно, идут на охоту. На нас они могли напасть с большим успехом этой ночью или утром: во время торговли с одними, другие могли окружить нас у самолета. Разбуди только потихоньку спящих.
Генри прошел в пещеру, а Кинг остался спокойно ожидать гостей, которые скоро появились у пещер и остановились в нескольких шагах от него. Один, в котором Кинг узнал своего первого знакомого, охотившегося на свинью, подошел и, помахав рукой, сказал:
— Мы думали, эмерикен, что вы уже улетели на большой птице, накормив ее ямсом и орехами!
— Птица еще больная и летать не может, ее нужно будет кормить еще целую неделю. А вы идете на охоту?
— Мы думали, что вы улетели, и пошли караулить к заливу. Там вечером на песок вылезают морские черепахи.
— Мы видели только одну, она вылезла не вечером, а ночью.
— Они боятся большой птицы и поэтому не вылезали. А птица все еще сидит там?
— Там, она привязана к скалам.
— Все равно, черепахи не вылезут, будут бояться!
Остальные островитяне также подошли ближе.
— Садитесь на траву, будьте нашими гостями! — пригласил Кинг.
Он заметил, что двое из посетителей вместо юбочек из стеблей и листьев имели нечто вроде пояса стыдливости, сделанного из узкого марлевого бинта, полученного ими накануне. Туземцы уселись полукругом на траву в двух шагах от Кинга. Старший из них вытащил из кожаного мешочка, привешенного к поясу, короткую деревянную трубку, набил ее табаком из того же мешочка и протянул ее Кингу. Последнему очень хотелось курить, так как их запас табака и сигар кончился уже накануне. Он знал, что у полинезийцев, как и у индейцев Северной Америки, закуренная трубка передается из рук в руки в знак дружелюбия. От акта вежливости нельзя было отказаться. Он взял трубку, достал свою зажигалку, зажег огонь и закурил, после чего передал трубку подавшему ее.