Путешествия. Дневники
Шрифт:
Я встал, когда оказался на то способным, и на исходе девяти дней наступила хорошая погода, хоть и не такая, которая позволила бы вывести корабли из реки. Я собрал всех людей, которые были на суше, и всех остальных, кого только мог собрать, ибо было их недостаточно, чтобы, продолжая плавание, оставить часть их на месте. Сам я остался бы со своими людьми, чтобы удержать за собой основанное здесь поселение, если бы можно было дать об этом знать вашим высочествам.
Но я не мог отважиться на это из боязни, что корабли могут сюда не прийти, а также и из тех соображений, что помощь, в которой мы будем нуждаться, понадобится решительно во всем. Я отправился в путь с именем святой троицы в пасхальную ночь на прогнивших, сплошь дырявых и изъеденных червями кораблях. В Белене я оставил один корабль и много снаряжения. Так же точно поступил я и в Бельпуэрто [414] .
414
По-видимому,
У меня осталось только два судна, да притом в таком же состоянии, что и те, которые были брошены, – без лодок, без снаряжения, а предстояло либо пройти морем семь тысяч миль [415] , либо погибнуть в пути с сыном, братом и большим числом людей.
Пусть же теперь те, кто пятнали и поносили меня, задают мне вопросы, находясь в безопасности в Испании, – «а почему вы поступили именно так, а не иначе»? Хотел бы я, чтобы они сопутствовали мне в этом плавании. Я твердо убежден, что им предстоит путешествие совсем иного рода – или вера наша бесполезна. 13 мая я прибыл в область Маго, граничащую с землями Катая [416] , и оттуда направился к Эспаньоле. Два дня плыл я в хорошую погоду, но затем погода переменилась.
415
«…пройти морем 7 000 миль…» – здесь Колумб, в свойственной ему манере, преувеличивает расстояние, отделяющее его от Испании. 7 000 миль (итальянских) составляют 11 360 км, тогда как от берегов Панамского перешейка до Кадиса не более 6 000 км.
416
«Маго» («Манги») – это область Макака (ныне Орьенте) в восточной части острова Кубы. Так как Колумб продолжал считать Кубу оконечностью азиатского материка, то он присвоил области Макака наименование «Маго», сходное с тем, которым у Марко Поло обозначалась страна, сопредельная с «Катаем».
Я избирал путь в обход многочисленных островов, дабы избежать трудностей у прибрежных мелей. Плаванию препятствовало бурное море, и меня погнало назад без парусов. Я стал на якорь у одного из островов, где внезапно потерял три якоря, а в полночь, когда, казалось, весь мир распадается на части, лопнули якорные канаты на другом судне, и оно налетело на мой корабль – только каким-то чудом он не разбился в щепы. Единственный якорь, на котором удерживался корабль, явился, если не считать, разумеется, бога, причиной нашего спасения.
По прошествии шести дней, когда погода улучшилась, я снова пустился в путь, утратив все снасти на кораблях, изъеденных червями и похожих на пчелиные соты, и с людьми, утратившими мужество и павшими духом. Я прошел чуть дальше того места, куда доходил раньше, когда буря заставила меня повернуть назад, и на том же острове нашел довольно надежную гавань.
Спустя восемь дней, я вновь пустился в путь, и в конце июня прибыл на Ямайку, причем ветры все время были противные, а суда находились в еще худшем состоянии. Тремя насосами, горшками и котелками нельзя было даже с помощью всех людей справиться с водой, которая просачивалась внутрь корабля, а устранить зло, причиняемое червями, не было никакой возможности.
Я взял курс, который позволил мне как можно ближе подойти к Эспаньоле (от нее мы были на расстоянии 28 лиг), но лучше бы мне было не начинать этот переход. Другой корабль, почти затонувший, отправился на поиски гавани. Я же упорно пытался держаться на море, невзирая на бурю. Корабль мой затонул, и бог чудесным образом доставил меня на сушу. Кто поверит тому, что я здесь пишу?
А между тем в этом письме я не рассказал и сотой доли случившегося, и люди, которые были с адмиралом, это могут засвидетельствовать. Если вашим высочествам угодно будет оказать мне милость и прислать на помощь корабль водоизмещением около 64 тонелад с двумястами кинталами [417] сухарей и некоторыми другими припасами, этой помощи было бы достаточно, чтобы доставить меня и моих людей в Испанию.
417
Кинтал = 46 кг.
От Эспаньолы до Ямайки, как я уже говорил о том, не более 28 лиг, но на Эспаньолу я не отправился бы, даже если состояние кораблей позволило бы совершить этот переход; я ведь уже говорил, что мне было приказано от имени ваших высочеств не подходить к Эспаньоле [418] . Бог знает, какую пользу принес этот приказ. Это письмо я отправляю через индейцев; великим чудом будет, если оно дойдет по назначению [419] . Касаясь моего путешествия, скажу, что со мной вышли 150 человек, и среди них было много способных пилотов и славных моряков.
418
Это утверждение Колумба противоречит тому, что он говорил чуть выше, утверждая, будто он любой ценой хотел добраться до Эспаньолы. По всей вероятности, Колумб сперва действительно намеревался, при возвращении в Кастилию, миновать Эспаньолу, где ему запрещено было высаживаться, но затем крайняя необходимость заставила его искать пристанища на этом острове.
419
Вероятно, именно это письма Колумб передал через Диего Мендеса, которого он послал на Эспаньолу.
Ни один из них не может отдать себе отчет, куда я направлялся и в какие места пришел. А причина тому простая: я отправился из пункта, находящегося выше гавани Бразиль, что на острове Эспаньоле. Буря не дала мне возможности следовать тем путем, каким я желал идти, и я вынужден был плыть по воле ветра. Как раз в это время меня одолел недуг. Никто еще не плавал в этих местах; когда же море успокоилось и спустя несколько дней буря сменилась затишьем, течения были очень сильные.
Я пристал к берегу острова, который назвал островом Колодцев, а оттуда совершил переход к материку. Никто не мог бы составить себе отчетливое представление об этом пути, потому что я шел много дней, повинуясь течению и не видя земли. Затем я следовал вдоль берега материка, – тут я прибегал к помощи компаса и своих знаний мореходного дела.
Не было на кораблях никого, кто мог бы сказать, под какой частью неба мы находились; и когда я от материка направился к Эспаньоле, пилоты думали, что мы у берегов острова Сан Хуан, а между тем это была земля Манго, расположенная в 400 лигах дальше к западу, чем они полагали [420] . Пусть скажут, известно ли им, где находится Верагуа. Вот я и говорю, что они только и могут сказать о ней, что это земля, где много золота, и подтвердить сие.
Но им неведом путь, следуя которым можно вновь пройти к берегам Верагуа. Чтобы снова достичь берегов Верагуа, необходимо вторично открыть эту землю так, как если бы она была впервые открыта. Для этого нужен точный расчет и знание астрологии. И кому ведома астрология, тому больше ничего и не требуется. Все это подобно пророческому откровению [421] .
420
«Материк», вдоль которого шел Колумб, – остров Куба. Положение «острова Колодцев» точно установить трудно. Вероятнее всего, это какой-нибудь островок в группе «Сад королевы» у южного берега Кубы. На картах первых десятилетий XVI века он показан близ острова Сан-Хуан (Пуэрто-Рико).
421
Колумб не упоминает в письме о том, что он велел отобрать у своих спутников решительно все карты, чтобы лишить их возможности ориентироваться в незнакомых морях. Разумеется, в таких условиях путь к золотоносной стране Верагуа должен был остаться монополией адмирала.
Если корабли в Индиях не могут плавать иначе как при ветре в корму, то объясняется это не тем, что построены они плохо или тяжелы на ходу. Сильные течения, которые имеются здесь, точно так же, как и ветры, не позволяют кораблям следовать по курсу на булине. За день они теряют то, что проходят за семь дней. Это относится даже к каравеллам с латинскими парусами. Именно поэтому они ходят не иначе, как при ветре в корму и, дожидаясь такого ветра, простаивают в гаванях порой шесть или восемь месяцев. И это не диво – такие же случаи часто бывают в Испании.
Здесь были встречены люди, которые, судя по некоторым приметам, похожи на тех, которые описываются у папы Пия II [422] , но лошади с седлами и уздечками из золота в этих местах не обнаружены. И в этом нет ничего удивительного, ибо на берегу моря живут одни только рыболовы, да и, кроме того, страну эту я осмотрел мельком, так как шел с большой скоростью.
В Кариае и в окрестных землях имеются великие волшебники, внушающие сильный страх. Говорю это с чужих слов, ибо я не задерживался здесь ни на один час.
422
Имеется в виду «Космография» Энея Сильвия Пикколомини, итальянского поэта, ученого и политического деятеля, в последний период своей жизни (1458–1462 гг.) занимавшего под именем Пия II папский престол. Разумеется, Пий II не мог описывать страны Нового Света. Но Колумб в пoисках авторитетных свидетельств, подтверждающих идентичность Кубы и азиатских земель, охотно прибегает к ссылке на книгу, написанную папой.