Путеводитель по Библии (Ветхий завет. Новый завет)
Шрифт:
Возможно, покажется странным и даже отталкивающе тщеславным, что любимый ученик, если он автор четвертого Евангелия, всякий раз, когда он упоминает о себе, подчеркивает свое привилегированное положение в глазах Иисуса. Но возможно, в этом был нетщеславный замысел. Если бы четвертое Евангелие было написано для того, чтобы изложить теологическую точку зрения, направленную против явно соперничающих сил, было важно, чтобы автор как можно сильнее подчеркивал свой собственный авторитет. Он был не только одним из апостолов, но и самым любимым из них апостолом Иисуса и, вероятнее
И если это Евангелие действительно было написано секретарем со слов или написанного учеником, возможно, это был секретарь, который продолжал подчеркивать привилегированное положение источника ради только что приведенной цели.
Иоанн, сын Зеведеев
Тогда возникает еще один вопрос о том, кто же мог быть любимым учеником. Для начала, по-видимому, разумно было бы предположить, что это был один из апостолов, так как любимый ученик участвовал в Тайной вечере, и, как повествуют синоптические Евангелия, на этом ужине были только Иисус и его двенадцать апостолов:
Мф., 26: 20–21. Когда же настал вечер, Он возлег с двенадцатью учениками; и когда они ели…
Однако как раз в четвертом Евангелии, единственном из Евангелий, специально не перечисляются имена двенадцати апостолов и специально не утверждается, что в Тайной вечере к Иисусу присоединились только апостолы. В контексте четвертого Евангелия любимый ученик не мог быть одним из этих двенадцати апостолов, и для этой роли было предложено несколько неапостолов. Однако христианская традиция делает любимого ученика одним из апостолов. Но кто из них?
Он любимый ученик, и из синоптических Евангелий кажется, что среди апостолов была внутренняя группа из трех учеников, которые более глубоко разделяли с Иисусом важные моменты его жизни. Эти трое — Петр и сыновья Зеведея, Иаков и Иоанн, — описаны как наблюдавшие, например, преображение:
Мф., 17: 12. …По прошествии дней шести, взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, брата его, и возвел их на гору высокую одних, и преобразился пред ними: и просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет.
Остальные девять апостолов не были удостоены этого видения.
Те же Петр, Иаков и Иоанн были с Иисусом во время молитвы в Гефсимании как раз перед его арестом:
Мф., 26: 37. И, взяв с Собою Петра и обоих сыновей Зеведеевых, начал скорбеть и тосковать.
Можно было бы доказать, что Иисус вряд ли не взял бы с собою ученика, которого он любил более всех, в эти решающие моменты, так что любимым учеником был один из трех: Петр, Иаков или Иоанн.
Из этих троих Петр был, по-видимому, почти автоматическим выбором, так как все Евангелия соглашаются в том, что он был главным апостолом, который среди них всегда брал инициативу на себя. Однако именно Петра следует вычеркнуть из претендентов, так как в трех случаях, когда присутствовал любимый ученик, присутствовал
По-видимому, получается так, что любимым учеником был либо Иаков, либо Иоанн, один из двух сыновей Зеведея. (Может быть, именно по этой причине эти двое были столь смелыми, прося привилегированного положения у Иисуса, когда будет установлено Мессианское царство, предполагая о предпочтении одного из них?)
Выбирая между Иаковом и Иоанном, давайте вернемся к последнему появлению любимого ученика в последней беседе воскресшего Иисуса с Петром. Петр поворачивается, смотрит на любимого ученика и спрашивает:
Ин., 21: 21–22. Его увидев, Петр говорит Иисусу: Господи! а он что? Иисус говорит ему: если Я хочу, чтобы он пребыл, пока приду, что тебе до того? Ты иди за Мною.
Другими словами, Петр должен следовать наставлениям и не беспокоиться о любимом ученике. У любимого ученика будут свои собственные задачи, которые могут включать в себя нечто, вплоть до того, чтобы дожить до второго пришествия.
Затем автор четвертого Евангелия продолжает исправлять недоразумение, указывая на то, что Иисус не говорил категорически, что любимый ученик не умрет до второго пришествия; но что он не умер бы, если бы Иисус захотел бы устроить так.
Ин., 21: 23. И пронеслось это слово между братиями, что ученик тот не умрет. Но Иисус не сказал ему, что не умрет, но: если Я хочу, чтобы он пребыл, пока приду, что тебе до того?
Здесь есть один важный момент. Ранние христиане верили, что Иисус скоро вернется и вскоре будет установлено Царство Божие. Есть стихи, которые казались им подтверждающими это. Так, во всех трех синоптических Евангелиях повторяется то, что, по-видимому, было твердым обещанием по этому поводу со стороны Иисуса.
Мф., 16: 28. Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Сына Человеческого, грядущего в Царствии Своем.
Очевидно, любимый ученик, должно быть, стоял там в то время, и если у этого ученика была большая продолжительность жизни, то замечание Иисуса, должно быть, приобретало конкретный смысл. Один за другим те, кто знал и слышал Иисуса, умирали, но любимый ученик продолжал жить. Конечно, тогда многие, должно быть, думали, что именно его Иисус упоминал как того, кто «не вкусит смерти» до второго пришествия.
Четвертое Евангелие как последнее из написанных (через семьдесят или более лет после распятия) должно быть уже менее уверенным, чем синоптические Евангелия, в предстоящем втором пришествии. В частности, если бы любимый ученик умер, не дождавшись второго пришествия, то его секретарю или какому-нибудь более позднему комментатору было бы необходимо вставить замечание по поводу того, что Иисус действительно высказал утверждение в отношении любимого ученика, но оно было условным, а не абсолютным.