Путеводитель по Шекспиру. Английские пьесы
Шрифт:
Страдает мальчик по твоей вине;
Твои грехи на голове его,
За них же он отмечен Божьим гневом —
Несчастное второе поколенье
Из мерзостного чрева твоего.
Констанция цитирует Библию (Исх., 20: 5): «Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого рода, ненавидящих Меня».
Король Иоанн, раздраженный этими ядовитыми намеками в адрес
Молчи, безумная!
Это упоминание о больнице Святой Марии Вифлеемской (Бедламе) — явный анахронизм; Иоанн называет Констанцию сумасшедшей.
Однако Элеоноре удается забыть о личном и начать спор о престолонаследии. Она презрительно говорит Констанции:
Бранишься без толку! По завещанью
Артур, твой сын, лишился прав на трон.
55
В оригинале: «ей-богу, это какой-то Бедлам». — Е. К.
Оказывается, что перед отъездом в Святую землю (откуда можно было и не вернуться) Ричард назвал своим наследником Артура. (Похоже, что все распоряжения Ричарда относительно престолонаследия говорят об одном: этот человек не рассчитывал, что у него когда-нибудь появятся дети.)
В то время Артуру было всего два года. Ребенка следовало воспитывать в Англии, Нормандии или Аквитании — там, где он мог получить хорошую подготовку и осознать себя представителем Анжуйской династии и Плантагенетом. Однако бретонцы предпочли воспитывать мальчика в Бретани.
В 1196 г. Ричард благополучно вернулся из Крестового похода и потребовал, чтобы Артура, в ту пору девятилетнего, передали ему. Но бретонцы вновь отказались. Не желая, чтобы мальчика воспитали норманном, они отправили ребенка к королю Филиппу Французскому.
В результате стало ясно, что Артур получит французское воспитание и превратится в настоящего француза. Ричард, считавший Филиппа заклятым врагом, не мог оставить свое королевство марионетке этого врага. Поэтому он лишил Артура наследства и назначил своим преемником Иоанна. Когда Ричард умер, Иоанн продолжал оставаться его наследником. (Иоанн присутствовал при смертном одре брата.) Именно на это и намекает Элеонора.
Конечно, весьма сомнительно, что правящий король может менять порядок престолонаследия по собственному желанию. Однако Констанция не затрагивает эту щекотливую тему. Вместо этого она с не меньшим презрением отвечает, что если у Элеоноры и есть завещание, то наверняка подложное.
Спор заканчивается на том, с чего начался: согласия достичь не удалось. Оба войска пытаются войти в Анжер, но горожане возражают. В ответ на звук трубы один из них выходит на стену и кричит:
Кто вызвал
В издании Signet это действующее лицо значится как «Хьюберт, анжерский горожанин». Однако впоследствии в пьесе это имя носит другой персонаж, лицо историческое и жителем Анжера не являвшееся. В издании Kitredge и первом издании пьесы произносящий реплику назван просто Горожанином, и, на мой взгляд, это совершенно правильно.
Жители Анжера впустят в город только того, кто докажет свое превосходство на поле боя. Поэтому англичане и французы готовятся к битве, а Бастард говорит:
Святой Георгий, ты, сразивший змея
И с той поры на вывесках трактирных
Гарцующий, учи нас биться!
В Средние века была широко распространена легенда о христианском мученике Георгии, жившем в Палестине и убитом в 303 г. н. э., во время последнего грандиозного преследования христиан римлянами. Он был канонизирован как святой Георгий, но главным подвигом мученика, привлекавшим к нему людей, было избавление девы от зубов злого дракона, которого он сразил.
Может быть, Георгий и существовал на самом деле, но куда резоннее предположить, что история с девой и драконом христианизация популярного мотива древнегреческих мифов — например, мифа о Персее и Андромеде. Как бы там ни было, но норманнским рыцарям эры Крестовых походов личность Георгия казалась привлекательной. Им нравился святой, который тоже был рыцарем. В результате его образ приобрел популярность.
Эдуард III, правивший через полтора века после Иоанна, тоже воображал себя рыцарем и сделал святого Георгия покровителем Англии. Клич «Святой Георгий!» стал боевым кличем англичан; считалось, что с помощью божественной силы он может точнее направлять удары. Поэтому Бастард и говорит: «Учи нас биться».
Конечно, популярность святого Георгия использовалась хозяевами трактиров и постоялых дворов. Вся Англия была испещрена вывесками, на которых святой верхом на коне, в полных боевых доспехах поражал дракона. Именно это подразумевает фраза «на вывесках трактирных гарцующий»; впрочем, во время правления Иоанна моды на такие вывески еще не существовало.
Битва длилась долго и кончилась безрезультатно; во всяком случае, никто не хочет признать себя побежденным.
Нетерпеливый Бастард считает, что глупо устраивать сражение ради развлечения жителей Анжера. Он говорит двум королям:
Осмелюсь вам совет мой предложить:
Взяв за пример иерусалимских граждан
Во дни их мятежа, вражду свою
На время позабудьте и совместно
Анжерцам дайте жару.
Противоборствующие стороны редко забывают распри и объединяются против общего врага, хотя это было бы разумнее всего.