Путеводная нить
Шрифт:
— Ну а вы?
— Здравствуйте. — Бетани немного наклоняется вперед. — Меня зовут Бетани Хэмлин. Я жена и мать двоих детей… — Она вдруг запинается и хмурится. — Точнее, сейчас меня можно назвать бывшей женой… Мы с мужем недавно развелись. — Она поворачивается к Элизе, словно ожидая от той вопросов, и спешит продолжить: — Мы развелись не по моей инициативе. Но теперь, когда я, так сказать, свободна, дочь настояла, чтобы я занялась чем-нибудь ради своего удовольствия. — Бетани тихо, принужденно смеется. — Поэтому я здесь.
— Но
— Когда дети были маленькие, я кое-что вязала для них — в основном самые простые вещи. У меня есть и пряжа, и все нужные описания. В общем, все неплохо, но я боюсь, что не осилю материал. Мне всегда казалось, что вязать носки очень сложно.
Как я и подозревала, Бетани готова сдаться, даже не начав!
— Поскольку у меня всего три ученицы, я смогу уделить каждой особое внимание, — успокаиваю ее я. — Поэтому насчет сложности не волнуйтесь.
— И все-таки, — нерешительно продолжает Бетани, — если окажется, что носки мне не по силам, вы вернете деньги?
— К сожалению, деньги мы не возвращаем. Мне очень жаль. — Такое мне не по карману. Кроме того, мне не хочется поощрять пораженческие настроения. — А вы, Элиза?
— Меня зовут Элиза Бомон. Возможно, кое-кто из вас помнит меня по начальной школе имени Гарри С. Трумэна, где я тридцать два года проработала библиотекарем. Недавно я вышла на пенсию и подыскивала себе занятие по душе. Вот и решила научиться вязать носки. — Закончив говорить, она снова садится.
Я даю своим ученицам несколько секунд, чтобы переварить новые сведения, а потом снова беру слово:
— Я рада, что вы все пришли сюда. А то, что нас немного, даже хорошо. Поверьте, как только научитесь вязать носки, вы удивитесь, что не занимались этим всю жизнь! Вязать носки очень занятно, а на круговых спицах еще и не сложно.
Ученицы внимательно слушают меня. Я показываю им виды носочной пряжи — от самой тонкой до ровницы. Мне хочется начать обучение с чего-то простого, и все же я объясняю, что способов вязания носков так же много, как и типов пряжи. Для начала я выбрала одну из моделей Нэнси Буш. Мне нравятся ее вещи, и я не сомневаюсь в том, что и ученицы тоже их полюбят.
— Сегодня мы научимся набирать петли для так называемых норвежских носков, — говорю я. — Возможно, для первого занятия я выбрала не самую легкую тему, и все же мне хочется обучить вас новому способу.
— По-моему, это очень трудно, — замечает Бетани, глядя, как я наматываю нить на спицу. — Не уверена, что у меня получится.
Внезапно Элиза набрасывается на Бетани.
— А ну, хватит! — рявкает она. — Вы ведь еще даже не пробовали! Пусть Лидия сначала покажет, а потом нойте сколько хотите!
Бетани сразу съеживается и умолкает. До самого конца занятия она больше не произносит ни слова.
— Бетани, давайте я вам покажу. Все совсем не так трудно, как кажется на первый взгляд, — говорю я, стараясь сгладить неловкость. Элиза явно чем-то расстроена, а гнев вымещает на ни в чем не повинной Бетани. С первой же секунды, как Элиза вошла, я сразу поняла, что ее что-то гнетет.
— Для толстых носков бабушка советует делать резинку не один на один, а два на два, — говорит Кортни.
Мне очень нравится бабушка Кортни Вера, опытная вязальщица и одна из моих самых постоянных покупательниц. Интересно, почему Вера сама не взялась учить внучку? Ведь опыта у нее гораздо больше, чем у меня.
— А вы что думаете? — спрашивает девочка.
— Твоя бабушка права. С резинкой два на два носки лучше сидят на ноге… Но давай не будем забегать вперед.
— Ой, извините!
Несколько минут я рассказываю, как добиться того, чтобы носок пришелся по ноге. Кроме того, я раздала ученицам таблицу с размерами, чтобы они рассчитали, сколько петель набирать в зависимости от веса пряжи. Легкая, тонкая нить требует большего количества петель, более толстые виды пряжи — меньшего.
— Всем все понятно? — спрашиваю я.
Ученицы кивают. Остаток занятия я показываю им норвежский способ набора петель и обучаю работе на круговых спицах. Кортни схватывает все буквально на лету. Она первая закончила набирать петли и горделиво вскинула голову, а Элиза и Бетани все еще возились со спицами и пряжей.
Мне почти все время приходится помогать Бетани. Сразу видно — она действительно когда-то вязала, но очень давно. Сейчас навыки подзабыты, и она управляется с нитью и спицами довольно неуклюже. Но самое главное — она страшно не уверена в себе! К концу занятия даже мне приходится изо всех сил сдерживаться, чтобы не вспылить, в двадцатый раз повторяя одно и то же.
Элиза тоже испытывает мое терпение. Выместив дурное настроение на несчастной Бетани, она замкнулась, ушла в себя. Мне кажется, она жалеет о своей несдержанности. Кроме того, боюсь, что Элиза не слишком доверяет мне как преподавателю. Ощущение не из приятных.
После того как ученицы наконец справились с заданием, собрали вещи и ушли, у меня такое чувство, будто я провозилась с ними целый день. Я ужасно устала и пошла заварить чаю.
— Как прошел урок? — спрашивает Маргарет, заходя в мой кабинет.
— Ужасно.
— В самом деле?
Я только вздыхаю. Сейчас мне ничего не хочется рассказывать. И вдруг меня озаряет: может быть, сестре тоже неприятно говорить о своих трудностях?
— Чувствую, этот курс будет не из легких, — бормочу я. Маргарет не привыкла к тому, что я во что-то не верю.
— С чего ты взяла?
— Так, чувствую…
— Что же ты чувствуешь?
Я вздыхаю.
— Элиза очень резкая и своенравная, с ней трудно общаться. Бетани все время боится, что не запомнит, как надо вязать. А Кортни очень обидчивая.