Путеводная звезда. Том III
Шрифт:
Крупные головы змей, отделенные от тел, только отлетали, возникшая в воздухе кровать еще даже на пол упасть не успела, а Чумба уже сорвался с нее самым настоящим алым ураганом. Сейчас вместо него действовал сам кровавый меч — иначе, как понимаю, шансов бы у Чумбы просто не было. Тем более, что в него уже летело сразу два Копья Тьмы — Георгий, прыжком увеличив дистанцию, буквально на лету спиной вперед бросил их с обеих рук.
Чумбе, кстати, даже с кровавым мечом с двумя копьями при попадании было бы не совладать. Все же великий князь уже близок к состоянию великой сущности, практически бог, спустившийся на землю. Но именно что «практически»: Георгий смазал бросок. Ему, в
Я, кстати, сам удивился произошедшему. Не знал, что блокиратор магии можно сломать, пытаясь из него вырваться. Наверное потому не знал, что мне никто раньше не говорил, что это невозможно. К тому же импульса стимула в немалой степени мне придало видение того, что рядом со мной уже присутствовал епископ граф Бергер. И желал, судя по настрою, как можно скорее воткнуть мне в грудь ритуальный нож. Даже размахнулся, нависая сверху.
Освободилась, кстати, у меня только правая рука. И блокиратор на ней распылился, потому что ней кукри материализовался — догадался я. Сила, заключенная в клинке богини, помогла мне прорваться через блок. И она же наделила кукри силой — широким взмахом я отбил падающий сверху ритуальный клинок. Причем отбил так, что кукри скользнул по рукояти ритуального ножа, и несколько пальцев Бергера упали на меня сверху, покатившись по алтарю.
Вот так вот, господа. На каждую вашу высшую сущность у нас найдется своя высшая сущность, — злорадно подумал я, глядя на ошарашенного произошедшим Бергера.
Одна рука теперь была свободна, но вторую, как и ноги по-прежнему прижимало к алтарю. Удар ритуального клинка Бергера я отбил, на несколько мгновений ошеломил, но ничего еще не закончилось: глаза епископа наливались белесым, с желтым оттенком сиянием. Ритуальный клинок в его руке также загорелся Светом, удлиняясь и превращаясь в самый настоящий световой меч.
Сейчас что-то будет, определенно — успел я даже обреченно испугаться, видя приближения высвечивающегося силуэта епископа. Я находился в состоянии ускоренного времени, и в моем восприятии Бергер сейчас двигался гораздо медленнее меня. Но с таким же успехом я мог стоять в узком туннеле на пути пусть медленно, но верно надвигающегося на меня локомотива.
Глаза Бергера так и продолжали светиться, когда его световой меч, а после и грудь, перехлестнуло темной плетью. Световой клинок вспыхнул, разрушаясь, ритуальный нож превратился в пепел, а сам Бергер стремительно улетел назад, впечатавшись в каменную стену. От удара тела епископа даже каменная крошка и обломки полетели, а формируемый конструкт взорвался вспышкой света — ударивший по глазам всем. Даже Георгию — которого отбросило на несколько метров, а атакующий Чумба мимо него красным росчерком пролетел. Сам я в этот момент едва не заорал — ощущение, что оказался на пути у раскаленного порыва ветра, смешанного с песком.
Больно было, и неприятно.
«Спасибо, папочка», — едва справившись с шоком боли от сияния вспыхнувшего света, мысленно поблагодарил я Георгия. Пусть он и спас меня, чтобы убить иным способом, но все равно ведь спас.
Также я понимал, что Георгий мои мысли прекрасно слышит, и специально так обращался к этому ган… в общем, к этому товарищу. Просто любым способом старался пошатнуть баланс спокойствия противника. Понятно, что его заботит только лишь сохранность моего тела: я такой один, а Бергера он себе может нового найти.
Но все равно, почему бы и не попробовать вывести его из равновесия?
Это я кстати в мыслях сейчас почему такой хладнокровный и рассудительный? — просто потому, что это отстраненность помогает концентрироваться на задаче. А именно — как можно скорее сбить объятым Тьмой кукри блокираторы магии с руки и ног, и эти самые руки и ноги себе при этом не отрубить.
Все для меня сейчас по-прежнему происходило в ускоренном времени, но и Георгий, и Чумба также двигались в скольжении. Поэтому пусть мир вокруг и остановился, мы втроем двигались по отношению друг к другу примерно на одинаковых скоростях.
Правда, с каждой секундой я воспринимал реальность медленнее — навыков в удержании себя в ускоренном течении времени по сравнению с Георгием мне не хватало. К счастью, я додумался взять с собой Флюгегехаймен в виде Чумбы. И бурбон, похоже под воздействием силы кровавого меча, также как и Георгий все дальше ускорялся. Сейчас он оказался невероятно похож на того вождя племени, которого я победил на арене — светящиеся алым глаза, поднятые, также горящие алым гребни; на руках Чумбы ожила вязь магической татуировки, а на груди вновь ярко горел красный отпечаток ладони.
Бурбон, который принес мне личную клятву, и этим отсек от себя силу Крови из общего алтаря племени, сейчас вновь к этой Силе Крови обратился. Уже через меч, при этом не нарушая клятвы верности мне, которую на Крови же и приносил. Поэтому он и двигается гораздо быстрее вождя племени — догадался я. Плюс на плюс дают два плюса.
Вот такая вот магическая арифметика.
Передвигаясь резкими всполохами, на краткое мгновенье лишь проявляясь в фокусе моего взгляда, Чумба уже атаковал Георгия со всех сторон, перемещаясь в пространстве словно чередой алых комет. Отсвет Крови так ярко полыхал в его глазах, что за собой Чумба, когда я мог выхватить его взглядом, оставлял красные размазанные полосы световых следов — как бывает на фотографиях с длинной выдержкой. И Чумба сейчас, воспользовавшись силой меча и крови был уже невероятно быстр. Гораздо быстрее чем вождь племени, в поединке с которым я смог выжить только чудом — вождя я тогда хотя бы видел, а Чумбу вообще сейчас больше начал терять из поля зрения.
Георгий был более умелым и опытным бойцом чем я, и более могущественным владеющим. Но он не умел телепортироваться в пространстве, а от атак бурбона защищался постановкой встречных конструктов. Которые рушились один за другим под ударами кровавого меча. В моем поле зрения сейчас две тени кружились по портальному залу, озаряя черно-алыми вспышками места столкновения кровавого меча с создаваемыми Георгием конструктами.
Я уже успел сбить с ног кандалы, и снова максимально ускорить время в скольжении. Но все равно наблюдал поединок Чумбы и Георгия также, как смотрели наш с вождем поединок неодаренные зрители на трибунах Базаара. Я теперь с трудом даже замечал череду едва видных всполохов. При этом замерев в полупозиции — спрыгнув с алтаря, но замерев на месте. Не зная, или бежать вязать бесчувственного Бергера, или же как-то попытаться помочь Чумбе.
Наши победили — с неожиданным, просто непередаваемым восторгом вдруг понял я, когда в очередной раз траектории поединщиков пересеклись, и один из них отлетел. И вот это движение я уже смог разобрать. И увидел, как объятый алым пламенем меч по широкой дуге врезается в Георгия. С замершим сердцем я наблюдал, как бледное, до снежной белизны лицо Георгия искажается гримасой максимального напряжения, как его глаза заполняются Тьмой, а кожа бугрится черными венами.
Георгий закрылся от удара Чумбы длинным, объятым Тьмой клинком. Но удар кровавого меча был слишком силен — его вместе с клинком Тьмы отбросило прочь. Прокатившись по полу, Георгий остановился только тогда, когда врезался в стену.