Пути и стены
Шрифт:
– Ложись рядом, если хочешь.
Эгрегий непонимающе уставился на торговца.
– Не считай меня кем-то... особенным, просто ночью здесь будет холодно, как в подземном мире. Лучше спать рядом.
– А жаровня?
– Не хочу просыпаться посреди ночи, чтобы бегать за дровами. И они денег стоят. Давай ешь и ложись.
Виал бросил пустую чашку возле входа, решив, что отдаст ее утром. Он лег у стены, повернулся к ней. Уже засыпая, он услышал, как раб ложится рядом.
Кровать была узкой, даже одному на ней тесно, зато теплее.
Глава 5
До Циралиса путешественники добирались два дня. Постоялые дворы встречались часто, так что ночевать в поле не приходилось. Виал скрипел зубами, отдавая деньги очередному домовладельцу, но всегда снимал комнату.
Доставалось ему не лучшее место для ночлега, но даже это лучше, чем в лодке. Ближайшие три месяца придется провести именно так - между банками, страшась высокой волны, пиратов и морских чудовищ.
Эти дни, бросаясь деньгами, Виал решил отдыхать с комфортом. Конечно, его кусали клопы, запах пастуха был довольно неприятным, но в лодке будет... впрочем, об этом Виал вспоминал всегда.
Торговец предпочитал заранее прорабатывать все аспекты путешествия. И воду на дне лодки, и шторма, и противные ветры, и даже вмешательство богов.
Опасаясь последнего, Виал решил остановиться в особенном месте. До Циралиса оставалось с десяток стадиев. Вон, его уже видно с вершины холма.
От дороги направо отходила тропа, ведущая в священную рощу. Там в былые времена хоронили героев, отдавших жизнь за свободу Государства. Это было три сотни лет назад, когда в последний раз враги ступали на землю Гирции. С тех пор легионы не подпускали варваров на земли отечества.
Смену маршрута не пришлось объяснять рабу. Тот беспрекословно выполнял все, что говорил торговец. Не требовалось приказывать, раб привык подчиняться. Вечно молчаливый, вечно покорный, но не лишенный воли - вот уж удивительно. Это раздражало, это устраивало.
– Мы идем к гробницам, - сказал Виал.
Ни к кому конкретно не обращался, рабу вообще плевать, хоть в подземный мир иди. Он хорошо скрывал свои эмоции.
– Эти гробницы, - продолжал Виал, - наше сокровище. Сокровище Циралиса. Там обитают духи предков города, основатели.
История города богата событиями. Пиратское логово, гнездо мятежников, оплот Государства на юге полуострова, а теперь торговый и снабженческий город. Славная история и крутые повороты судьбы.
– Эти люди, что лежат в земле, отдали жизнь за нас. Они не оставили детей, не успели просто. Потому мы - потомки, чтим их подвиг. Как везде, есть такие герои. Но эти люди были юношами, еще не знавшими дев. Род их оборвался, зато их подвиг сохранил жизнь всем нам. Государству.
Вряд ли рабу это интересно, но если он собирается стать гражданином, ему придется принять судьбу граждан. Он должен почтить духов предков, они станут его покровителями. Об этом Виал сказал рабу. И, похоже, что его слова достигли души Эгрегия.
– А ты зачем идешь туда?
– спросил раб.
– Мне нужен совет, я иду за советом, - со вздохом ответил Виал.
Они углубились в рощу. Сюда не принято приезжать верхом или в паланкине. Даже именитые граждане Циралиса идут пешком к склепам предков.
В праздники все свободные и несвободные жители города отправляются к склепам. У разных племен свои праздники, но мертвых почитают все. И зимой, в день солнцестояния, а так же в особые дни.
Иногда люди посещают мертвых для того, чтобы получить ответ на свой вопрос. У Виала был вопрос, важный вопрос. Не уверенный в успехе путешествия, он желал заручиться помощью древних покровителей.
А может быть, они отговорят его. И тогда, все закончится уже сегодня. Эгрегий получит свободу - обещано, а Виал вернется к работе.
Всегда выгляди уверенным в себе - наставляли Виала. В ремесле торговца это необходимо. Выгляди уверенно, но всегда сомневайся - заканчивали мысль. Это уже на последней ступени посвящения.
Работу в коллегии не похожа на мистерии, хотя коллегиатов объединяет один культ, праздники, верования. Есть и ступени посвящения.
Одну из этих ступеней увидит Эгрегий.
Вот она, среди деревьев: небольшой склеп.
Героев прошлого захоронили в древнем дольмене, почти ушедшем под землю. Циклопические плиты образовывали стены, крышу. Небольшой вход, похожий на расселину в земле, перекрывала веревка, на которой висели предупреждающие знаки. Многие жители Гирции до сих пор не умеют читать, так что знаки использовались самые понятные: таблички со священными текстами, цветные ленты и увядшие венки.
Место священное, обиталище духов. Смертным не следует сюда заходить. И любой путник, случайно забредший в эту глухую чащу, зажатую между холмами, решит, что место является обычной могилой. Запретной землей.
Виал приподнял веревку и поднырнул под нее. Он спокойно пересек границу, не раздумывая ни минуты.
А вот раб остановился, пораженный увиденным. Даже такого темного человека, этого варвара, напугали знаки. Они и ему знакомы.
– Идем, - поманил Виал, - с этого места начинается путь в общину.
Эгрегий сомневался, не верил словам свободного гражданина.
– Не хочешь, так возвращайся к своим козам. Уверен, они соскучились по твоим ласковым рукам.
И не дожидаясь раба, Виал проскользнул в расселину-вход. Он растворился в темноте, бросив раба наедине с собственными мыслями. Тот долго оставался у входа, холодея от ужаса. Старые деревья закрывали солнце, в роще словно задержалась зима. Кое-где в низинах Эгрегий заметил лежащий снег, словно выброшенный из подземного царства. Мертвые оставили знаки.
Кора деревьев была покрыта зеленоватыми наростами, нижние ветви высохли, окостенели. На самых верхних ветках трепетали ленты. Когда-то они были цветными, повязанными еще на молодые деревца. Теперь деревья выросли, ленты выцвели и истрепались. Ветер норовил сорвать их.
Треск, шелест лент сливались в шепот леса. А из расселины дольмена тянуло влажной землей. И не было ни звука, порожденного человеком. Только громко стучала кровь в ушах - это у самого Эгрегия.
Оставаться так он больше не мог. Или бежать, или идти дальше. Будь он постарше, более осмотрительным, как всякий зрелый человек, наверняка пошел бы назад к хозяину. Связываться с мертвыми не рискует ни один живой человек.