Пути России (сборник)
Шрифт:
Боярский сын, долбивший при Тишайшем
Вокабулы и вирши, - при Петре
Служил царю армейским интендантом.
Отправленный в Голландию Петром
Учиться навигации, вернувшись,
Попал не в стать галантностям цариц.
Екатерининский вольтерианец
Свой праздный век в деревне пробрюзжал,
Ученики французских эмигрантов,
Детьми освобождавшие Париж,
Сгноили жизнь на каторге в Сибири...
Так шиворот на выворот текла
Из рода в род разладица
Но ныне рознь таила смысл иной:
Отвергнутый царями разночинец
Унес с собой рабочий пыл Петра
И утаенный пламень революций:
Книголюбивый Новиковский дух,
Горячку и озноб Виссариона.
От их корней пошел интеллигент.
Его мы помним слабым и гонимым,
В измятой шляпе, в сношенном пальто,
Сутулым, бледным, с рваною бородкой,
Страдающей улыбкой и в пенсне,
Прекраснодушным, честным, мягкотелым,
Оттиснутым, как точный негатив
По профилю самодержавья: шишка,
Где у того кулак, где штык - дыра,
На месте утвержденья - отрицание,
Идеи, чувства - все наоборот,
Все "под углом гражданского протеста".
Он верил в Божие небытие,
В прогресс и в конституцию, в науку,
Он утверждал (свидетель - Соловьев),
Что человек рожден от обезьяны,
А потому - нет большие любви,
Как положить свою за ближних душу.
Он был с рожденья отдан под надзор,
Посажен в крепость заперт в Шлиссельбурге,
Судим, ссылаем, вешан и казним,
По каторгам - по Ленам, да по Карам...
Почти сто лет он проносил в себе -
В сухой мякине искру Прометея,
Собой вскормил и выносил огонь.
Но пасынок, изгой самодержавья -
И кровь кровей, и кость его костей -
Он вместе с ним в циклоне революций
Размыкан был, растоптан и сожжен...
.. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .
.. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .. .
Есть дух истории - безликий и глухой,
Что действует помимо нашей воли,
Что направлял топор и мысль Петра;
Что вынудил мужицкую Россию
За три столетья сделать перегон,
От берегов Балтийских до Аляски.
И тот же дух ведет большевиков
Исконными народными путями.
Грядущее - извечный сон корней:
Во время революций водоверти
Со дна времен взмывают старый ил
И новизны рыгают стариною.
Мы не вольны в наследии отцов,
И вопреки бичам идеологий
Колеса вязнут в старой колее:
Неверы очищают православье
Гоненьями и вскрытием мощей,
Большевики отстраивают стены
На цоколях разбитого Кремля,
Социалисты разлагают рати,
Чтоб год спустя опять собрать
И белые и красные Россию
Плечом к плечу взрывают как волы -
В одном ярме - сохой междоусобья,
Москва сшивает снова лоскуты
Удельных царств, чтоб утвердить единство.
Истории потребен сгусток воль:
Партийность и программы - безразличны.
* * *
Тесен мой мир. Он замкнулся в кольцо.
Вечность лишь изредка блещет зарницами.
Время порывисто дует в лицо.
Годы несутся огромными птицами
Клочья тумана вблизи... вдалеке...
Быстро текут очертанья.
Лампу Психеи несу я в руке -
Синее пламя познанья.
В безднах скрывается новое дно.
Формы и мысли смесились.
Все мы уж умерли где-то давно...
Все мы еще не родились.
(1909)
* * *
Сердце острой радостью ужалено,
Запах трав и колокольный гул.
Чьей рукой плита моя отвалена?
Кто запор гробницы отомкнул?
Небо в перьях - высится и яснится...
Жемчуг дня... Откуда мне сие?
И стоит собор - первопричастница
кружевах и белой кисее.
По речным серебряным излучинам,
По коврам сияющих полей,
По селеньям, сжавшимся и скученным,
По старинным плитам площадей -
Вижу я - идут отроковицами
В светлых ризах, в девственной фате,
В кружевах, с завешенными лицами,
Ряд церквей - невесты во Христе.
Этим камням, сложенным с усильями,
Нет оков и нет земных границ!
Вдруг взмахнут испуганными крыльями
И взовьются стаей голубиц.
ЗАКЛИНАНИЕ О РУССКОЙ ЗЕМЛЕ
Сорок день опостясь,
Встану я помолясь,
Пойду перекрестясь,
Из дверей в двери,
Из ворот в ворота,
Утренними тропами,
Огневыми стопами,
Во чисто поле,
На бел-горюч камень.
Стану я на восток лицом,
На запад хребтом,
Оглянусь на все четыре стороны,
На семь морей,
На три океана,
На семьдесят семь племен,
На тридцать три царства,
На всю землю Святорусскую.