Путник. Вселенная
Шрифт:
Когда воевода закончил, его сюзерен уже откинулся на спинку деревянного кресла и задумчиво отхлёбывал горячий отвар. Делал он это с явным удовольствием. Сергею тоже нравился горьковато-кислый вкус этого напитка, но он считал, что аборигены явно перекладывают в него сладкого.
В конце выступления воевода ещё стукнул кулаком по столешнице, как бы поставив точку в будущей битве. Князь кивал головой, но продолжал смотреть «в никуда». Было не понятно, против он, или за предложенный план. Неожиданно он поднял голову:
– Всё?
– Всё. – Растерянно проговорил его воевода.
– Угу. Хороший план… это неожиданно и действительно может сработать. Может сработать именно из-за
– Обоснованная.
– Согласен. Всё продумано, просчитано, обосновано. Осталось передать этот план тувагам, чтобы они ничего не напутали.
Шумный вздох Радун Гана прервал князя:
– Ладно, брось, князь. Ты прекрасно понимаешь, что у нас нет особого выбора. Либо эта авантюра, либо полное разорение всех наших земель. Можно добавить ещё осаду Крепости с неясными последствиями. Только не нужно говорить, что туваги при этом тоже понесут большие потери. У них, в степи, бойцов осталось ещё много…
– Снова согласен. Я говорю не о том, чтобы сесть в осаду. Ключ всего плана – этот самый рассекающий удар, который внесёт сумятицу в порядки противника. Должен внести. И это действительно выход, но даже если он получится, и мы разрубим змею, а не обломаем зубы об её броню, то дальше управлять боем будет нужно в ручном режиме. Мы говорим о том, как поведут себя туваги, когда увидят в середине своего войска наших дружинников. Хорошо. А кто подумал о том, как будут чувствовать себя сами дружинники, когда окажутся в середине войска тувагов? Поймите – это страшно. Я скажу – они должны будут видеть перед собой того, кому доверяют. Короче. Клинок поведу я сам. Я – в начале колонны. Ты, Покол Вен – в конце, на всякий случай. Я тоже не бессмертен.
– Возьми мою охрану, дядя. Это – лучшие бойцы.
– Мои дружинники не хуже. Не обижайся, племянник.
– Ещё одна важная деталь, князь. Я иду с тобой.
– Нет, Лон. Мы не можем тебя потерять, а там всякое может случиться.
– Может. И туваги знают тебя и уважают. Но меня они тоже знают. И ещё они знают, что я им – не враг. На Лона поднять руку сможет не каждый. Ну и главное – если меня убьют, то я снова вернусь… не в первый раз.
Сардун Ган с интересом посмотрел на Волка, словно пытался понять, серьёзно говорит этот человек, или шутит. Попытка явно провалилась:
– Тебя просто объявят предателем, проходимцем. Вот и всё. И начнётся резня.
– Назначить меня предателем будет непросто, а резня не начнётся, если мы сами её не начнём.
– Тогда, что? Решено? Слово Великого Князя?
– Решено.
Глава 41
Главный церемониальный зал давно не принимал такого представительного собрания. Вдоль обоих стен стояли через три шага друг от друга суровые богатыри в жилетках с изображением меча. Светильники над их головами освещали зал, но сами они оставались в тени. Из-за этого охрана казалась ещё значительнее. Собравшиеся князья поначалу по привычке пытались сохранять значительность в жестах и словах, на показ соблюдали церемониал, с неодобрением посматривали на горных Старшин. Этих
Если обсуждение продолжилось бы долго, то непременно возникли споры, но собравшимся повезло – они услышали долгожданное:
– Великий Князь всех басов под Светом Небесным и при людях, Сардун Колл и его опекун Мудрый В’Охр Пайя.
Сардун Гана, обоих воевод и Лона возвещать не стали, чтобы подчеркнуть значимость Великого Князя. Сейчас это было важным – тревожное время требовало видимого символа единства. Это оценили, но взгляды всех вождей басов жадно впились глазами именно в пятёрку людей, вышедших вместе с Великим Князем. В символе есть сила, но символ без силы – ничто. Сейчас сила была зримой и потому грозной. В ней было всё – мудрость В’Охр Пайя, слава Сардун Гана, храбрость Покол Вена, надёжность Радун Гана и наконец – надежда на светлое будущее, защитник и учитель всех людей, легендарный богоборец – Великий Лон…
Вожди встали, некоторые так и не выпустив из рук посуду с напитками. Это ничуть не снизило ни для кого значимости момента. Взгляды были направлены на юношу в лёгких доспехах в центре.
– Наши великие предки завещали нам цветущую землю, на которой мы живём. Сейчас над ней нависла грозная сила и пришла наш черёд защитить её, чтобы передать нашим детям, чтобы они могли жить на ней и гордиться нами через много лет. Я счастлив, что могу приветствовать вас. Всех, кто откликнулся на зов своей крови, своей чести. Я не называю вас по именам, но вижу всех. Сегодня мы одно целое и я один из вас. Врагов много, и они сильны. Тем выше будет слава тех, кто остановит эту силу, и не будет в этой битве первых и вторых. Храбрый Сардун Ган расскажет про место каждого в общем ряду.
Сардун Колл отступил назад, в тень. На его место шагнул самый грозный из князей. В зале возник небольшой шум, быстро усилился и прорвался низким голосом рослого воина с двумя топорами на поясе:
– Лон. Пусть скажет Лон.
Сергей усмехнулся и встал рядом с Сардун Ганом:
– Что ты хочешь услышать, горец?
Старшина распрямил плечи и улыбнулся – обращение ему явно понравилось:
– Ты был у тувагов. Сейчас ты здесь. Скажи, это так?
– Так. Я был у тувагов, но важно то, что сейчас я здесь.
– Почему? Туваги тоже славят тебя.
– Вам трудно.
– Ты пришёл, чтобы защитить нас?
– Я пришёл, чтобы защитить жизнь. И сейчас мы будем слушать, как это сделать. Ты готов?
– Я готов. Топоры заточены. Говори, кого нужно с ними познакомить?
Нестройный шум прошёл среди вождей. Сергей смотрел в зал, стараясь встретиться взглядом с каждым:
– Я – воин. Князь скажет.
Шум усилился. Раздалось несколько голосов: «говори, князь», «славный воин», «мои люди пойдут с тобой»… Сардун Ган поднял руку: