Пьяная боль

Кит Тата

— Почему? — шепчет Денис и невесомо целует в плечо.

— Потому что в один момент тебя тоже может не стать. Ты, либо уйдешь от меня сам, либо тебя заберут у меня обстоятельства. И я боюсь… — одна предательская слеза стекает по щеке. — Мой отец умер ночью. Тихо. Просто уснул и не проснулся. Рано утром меня разбудил крик матери. Она кричала ему «дыши!», пыталась привести в чувство, но он уже был холодным…

— Тише, малыш, — Денис разворачивает меня к себе лицом и обнимает за плечи. — Ты бы тоже ничего не смогла сделать.

— Нет,

Денис, дело не в этом, — всхлипываю и вытираю влажные от слез щеки ладонями. — Дело в том… Знаешь, чем я занимаюсь ночами, когда ты дома? — он отрицательно качает головой. — Проверяю, дышишь ли ты. Еще, когда ты спал на диване в гостиной, я просыпалась по несколько раз за ночь, тихо приходила в гостиную и слушала, как ты дышишь. Я и сейчас просыпаюсь ночью несколько раз, чтобы услышать твое дыхание. Наверное, ты сейчас думаешь, что я дура…

— Нет, — качает он головой и касается моего подбородка кончиками пальцев, заставляя смотреть ему в глаза. — Ты далеко не дура.

— И, однако, я всё равно боюсь.

— Не рядом со мной. Хорошо? Я, конечно, не образцовый мужик, но, если тебе будет так спокойнее, то ради тебя я буду дышать даже мертвый.

— Дурак, — улыбнулась и прислонилась лбом к его груди, вдыхая цитрусовый запах свободы и легкости.

— Пойдем спать, малыш, — предлагает Денис и обхватывает меня руками, крепко обнимая. Целует в макушку и прижимается к ней щекой. — Пойдем?

— Теперь — да…

Глава 23

— Денис, ты идешь ужинать или нет? — кричала я ему из кухни, пока он возился в комнате, иногда тихо посмеиваясь. — Остынет всё.

— Сейчас я всё согрею, — загадочно ответил мужчина. — Готова?

— К чему? — насторожилась я и сложила кухонное полотенце на угол стола.

— К передозировке секса в своих глазах, — ответил Денис, выходя из комнаты в семейных трусах.

В тех самых семейных трусах, которые я ему купила еще на прошлой неделе, угрожая его нудизму, но он при виде них лишь посмеялся. А сейчас, подобно сексуальному котику, направлялся прямо ко мне, не сводя заигрывающего взгляда.

Едва смогла удержать себя на ногах от смеха. Денис в белых семейных трусах с красными сердечками ни чуть не смущался своего внешнего вида. Наоборот, он демонстрировал себя во всей своей внезапно-странной красе и плутовски улыбался.

Все-таки, месяц совместного проживания не слабо раскрепощает. Хотя, Денис и так не отличался скромностью, но эти трусы на нем бьют все рекорды.

— Ой, божечки! — смеялась я, обдувая лицо полотенцем и вытирая им же выступающие от смеха слёзы.

— А что ты скажешь на это? — спросил Денис и поставил одну ногу на подлокотник кресла, показывая как великолепно выглядит его задница в этих трусишках. — Чуешь, как стало в этой квартире тесно от количества секса, что я излучаю в этих труханах?

— Чувствую, что сейчас умру от смеха, — едва смогла ответить, держась за живот от смеха.

— Это еще что, — отмахнулся

мужчина. — Ты посмотри, какой гусар, — сказал он и натянул трусы до самой груди.

— Ой, не могу! — села на стул, снова вытирая выступившие слезы. — На какого гусара мне смотреть? Того, что в трусах или на того, что из них выглядывает?

— Оу, мадмуазель, конфуз! — наигранно смутился Денис, краем ткани прикрывая «гусара». — Он, кстати, заблудился в этих труханах. Я их надел, а его потерял. Пока искал… нашел… Вот и задержался.

— Сейчас умру, — ловила я ртом воздух, пытаясь успокоиться. — Сядь за стол, чтобы я могла нормально думать.

— Что, крошка, едва держишь себя в руках? — поиграл он бровями и щелкнул резинкой трусов.

— Блин, Динь, хватит! — подняла взгляд в потолок, чтобы хоть как-то перестать видеть все это.

— Как ты меня назвала? — спросил он, словно возмущенно.

— Динь, — ответила робко, вспоминая, что я только что сказала. — Я случайно. Нельзя тебя так называть?

— Хм, — задумался он, почесал затылок и с блеском в глазах произнес. — А мне нравится. Но так меня называть будешь только ты. Хорошо?

— Как скажешь, — подняла я ладони вверх. — Но, тогда и Полли меня называть будешь только ты. Хорошо?

— Как скажешь, малыш, — улыбнулся он мне тепло. Подошел ближе, поддел подбородок кончиками пальцев и оставил на губах нежный поцелуй. — Полли.

— Динь, Диня, — подразнила я его и чмокнула в нос.

— Динь, — засмеялся Денис. А ведь когда-то я был Дэн — мощный тип, чей звон стальных яиц был слышен издалека. Звон, который вводил в страх и ужас всех врагов и недоброжелателей. А теперь появилась сумасшедшая блондинка и мои коконьки просто динь-динь. Колокольчик звенит, блин, — рассмеялся он и крепко обнял меня за плечи, прижимая щекой к груди.

На мгновения прикрыла глаза, наслаждаясь его теплом, прислушиваясь к его сердцебиению, под размеренный ритм которого засыпала те ночи, что он проводил дома, а не на работе. Но даже, когда он не ночевал рядом, я все равно чувствовала его близость: в смс, в звонках, в новой толстовке, оставленной им однажды в моем рюкзаке на тот случай, если я замерзну в универе. Он знал, что я всегда мерзну. Это моя особенность — мерзнуть тогда, даже, когда тепло.

— Мы ужинать-то будем? — спросил Денис, целуя меня в макушку.

— Угу, — ответила я, не открывая глаза. — Еще пять минуточек пообнимаемся, а потом поужинаем. Я соскучилась.

— Моя девочка, — прошептал Денис и крепче прижал меня к себе. — Я знал, что ты не устоишь перед этими трусишками.

— Я и усидела-то с трудом, — усмехнулась я и поцеловала его в тату у сердца в виде медвежьего следа.

— Сейчас поужинаем, и ты у меня уляжешь, — произнес он многообещающе и запустил пальцы мне в волосы.

Подняла взгляд и посмотрела в его глаза, что казались почти черными из-за слабого освещения на кухне. Спрыгнула со стула и поднялась на цыпочках, целуя его в губы.