Пять Доказательств Небытия Руси Московской
Шрифт:
* * *
Предбанник приёмной президента был доступен всем и каждому. Никакого КПП. Никакого металлодетектора. Входи кто хошь Комнатка с лавками вдоль стен. Лавки, правда, мягкие. Посередине дубовый стол под зелёным сукном, хоть в бильярд гоняй. Сам предбанник выполнен буквой Ш, противоположные стены выступали буквой П. Весьма разумно. Если тебя не проверяют на металлодетекторе, а вход вообще по принципу демократии свободный, то лабиринтная конструкция предбанника не позволит пулям смертельно рикошетить от стен. Мало ли психов в наше время развелось? Я вошёл, держа перед собою в обеих руках конверт с моими историко-математическими изысканиями, дабы показать, что явился с мирными намерениями и без оружия. Молодой прапорщик в одной
* * *
В предбаннике была тихая и умиротворённая обстановка. Монотонная болтовня профессиональных провокаторов, потерявших молодую прыть, никого не зажигала, а только раздражала. Они крыли чуть ли не матом власть, правительство, министров-коррупционеров и даже президента. Как будто два громкоговорителя стояли друг против друга и болтали без умолку по разным программам. Обе старушки скромно помалкивали, обмахиваясь своими прошениями, как веером. Душно было без вентиляции. Старушки не обращали внимания на профессиональных провокаторов. Такое у нас уже было перед референдумом о вступлении в Евросоюз. Тогда весь транспорт заполнили платные пропагандоны. Помнится, одна дородная бабёнка орала на весь троллейбус: "Хватит нам кормить этих голодомировых! Дружить надо с арийцами, а не с ледащими полукровками, на которых наши гастарбайтеры спины гнут!" А пассажиры молчат как в рот воды набрали. Может, в России её бы обматерили. Но польские паны за сотни лет вышколили посполитых молчать, когда говорят о власти. Охрипла, бедолага, а отклика не дождалась.
Иным приходилось трудней - у провокатора работа непростая. Две молодые разряженные бабёнки изображали в трмвае спор ковёрных клоунесс: "Если вступим не в Европейский, а в Евразийский союз, все будем в ватниках ходить!" -- "Не все" -- "Как это не все?" -- "Только те, кому повезёт". Не помню за что, но обеих размалёванных фиф простые бабы молча выпихнули из трамвая почти на ходу. Весьма даже травмоопасно, я бы сказал, вытолкнули. И всего-навсего бабёнки прокололись, что мелодика их фраз и акцент были чисто американско-дияспоральные. Третий случай вообще похож на анекдот. Высокий, поджарый пенсионер в заношенной одежде (а у нас в простонародье просто какой-то культ дорогих шмоток, в старье никто не ходит) агитировал в электричке умаявшихся на своих сотках дачников отказаться от грядок, кур, кроликов и коз, а превратить дачные участки в игровые площадки для бадминтона, столь популярного в Америке. Мало того, что говорил он занудно, так ещё с каким-то жестким мазурским или кашубским выговором, который действовал на нервы. У нас ведь любой горожанин из крестьян пытается говорить чисто литературным русским языком в его телеверсии, а не гэргэркать по-селянски. Прошиб, бедолага. А когда он заявил, что выращивать картошку на приусадебном участке - отсталая совковая дикость, то просто получил по морде от толстого дачника, у которого и без того ломило спину от этой картошки на грядках. Побитый лектор перешёл в проклятиях на польский язык и с воплем "Недопердолёни людзе!" поскочил в другой вагон. Не всем провокаторам удавалось отрабатывать свои грОши перед референдумом и зажигать пламень в сердцах. Несколько сотен лет имперской промывки мозгов уничтожили трепет перед европейцами и американцами.
– - Президент, пидарас, о народе не думает!
– крякала одна прдсадная утка в предбаннике.
– - Это всё жиды его с толку сбивают!
– подквакивал другой, словно офицер гестапо из отдела IV-B-4, которым командовал оберштурмбаннфюрер СС Адольф Эйхман, непосредственно ответственный за уничтожение евреев.
Пожилой прапор сидел рядом с ними и только ехидно улыбался.
– - Прикажите им заткнуться, товарищ прапорщик! Трещат, как две сороки. Голова от них болит.
– - Не имею права. У нас полная демократия и свобода слова.
И тут меня как чёрт за язык дёрнул. Не штатные говоруны, а прапор меня завёл.
– - Да кто так топорно работает? Вон молоденький прапорщик у тумбочки с телефоном сидит в одной рубашечке с голубыми погонами, а ты в бушлате паришься, чтоб скрыть под ним короткоствольный АК. КГБ жидится раскошелиться на дорогой, современный, но очень компактный автомат с магазином на тридцать пять патронов? Его легко под кителем спрячешь, а ты в бушлате сидишь, дурень.
Пожилой прапор в бушлате заметил что-то интересное в дальнем уголке предбанника и уставился туда.
– - Ты морду от правды на отворачивай, без пяти минут отставной козы барабанщик! Такую шваль отстойную посадил подначивать людей на подлянку против власти, какую давно пора гнать сраной метлой в отставку. Молодых сажать для провокации надо, профессионалы долбанные.
9
Старый прапор вскочил и юркнул в боковую узкую дверцу. Признаться, я сдуру уже ожидал появления вооружённого наряда, но прапор как ни в чём не бывало вернулся в предбанник и ласково улыбнулся мне:
– - Вы с чем пришли, уважаемый?
Я протянул ему большой незапечатанный конверт с двумя листками. Он взял его с вежливым полупоклоном и снова исчез в боковушке. Минут через пять отворилась заветная дверь с табличкой "Помощник Президента", и длинноногая красуня строго вопросила:
– - Ковалевский, кто?
Я поднялся.
– - Проходите!
Тихонькие старушки-жалобщицы закудахтали, мол, они прежде меня пришли, но старый прапорщик вежливо принялся их успокаивать, а меня красуня провела не к помощнику президента, а в кабинет какого-то гэбэшного майора.
* * *
– - Садись, старик... Кто тебе напечатал эти листки?
– - Я сам.
– - А в электронной форме они у тебя сохранились?
Я вытащил из кармана съёмный носитель информации и положил перед ним. Он проверил файлы на вирусы и торопливо кому-то переслал по интернету.
– - Ты владеешь компьютером?
– - Я вышел на пенсию учителем математики и информатики в средней школе.
– - Перед тобой стоит компьютер. Напечатай своё имя-отчество.
Я напечатал.
– - Откуда такая скоропись?
– - Я начинал срочную службы с учебки КГБ на делопроизводителя.
– - Ага, тут у нас записано, -- прочитал майор со своего монитора.
– - Всё верно. Был в запасе у нас на учёте в военкомате... Откуда стопроцентная грамотность в русском языке?
– - Неграмотных учителей в школе не бывает.
– - Минуточку, -- он нажал какую-то кнопку. Вошла докторша или медстра в белом халате.
– Маша, проверь его пальцы на работоспособность.
Девчонка минуты две мяла мои руки.
– - Всё в порядке, Иван Петрович. Ни артрита, ни отложения солей, но окончательное заключение даст только специалист.
– - Вот этим ты сейчас и займёшься. Я выпишу направление на обследование деда на предмет профпригодности в области спецпропаганды и идеологического противостояния.