Пять граммов бессмертия (сборник)
Шрифт:
И только на следующий день мэр, вспомнив разговор с замом, задумался сам. Он знал, что Петрович никогда не стал бы раздувать из мухи слона и беспокоить по пустякам. Пал Палычу как человеку были близки сомнения Спеца, но как мэру, обещавшему всему городу устроить праздник – было не до сантиментов. Тем более механизм был уже запущен. Зоопарк будет населен зверями, и точка! Сейчас ему было не до потомков клонированных зверей. Все потом, потом!..
Прошло уже полтора месяца с тех пор, как Петрович уехал в Нью-Йорк. Все уже было практически готово к приему дорогих гостей. Все газеты уже раструбили
Петрович, нехотя, словно боясь спугнуть удачу, сообщил, что все идет по плану, и большая часть работы по клонированию и уменьшению животных из списочного состава уже проделана. Звери помещены в специальный трейлер, в котором они и будут потом доставлены к месту их постоянного проживания.
А здорово придумал Петрович с клонированием! Когда мэр в первый раз услышал об этом от зама, он сначала вообще решил, что тот шутит. Конечно, про овечку Долли не слышал только глухой. Но клонировать всю заказанную им сотню зверей – это было из области фантастики! Впрочем, после того, как Петрович на его глазах с легкостью превратился в черного кота, мэр уже безоговорочно принимал на веру все, что сообщал ему друг.
И все же Пал Палыч чувствовал, что Петрович что-то не договаривает. Видимо, не все было гладко с его работой. Но об этом Спец пока помалкивал.
А ночью мэру приснился сон. Будто он – король некоего маленького королевства, а его подданные – сплошь одни животные. И они разделены на две касты, подобно индийским. Одна каста – «жрецов» – богатая, всемогущая и счастливая, может иметь семьи, рожать детей, занимать высокие посты в королевстве. Тогда как другая каста – «неприкасаемых» – вынуждена влачить жалкое бездетное существование на черных работах.
Король понимает: долго так продолжаться не может, уже назревает революционная ситуация, которая может привести к свержению его монаршей власти. И виноват во всем этом безобразии будет только он, король, допустивший несправедливость к своим подданным!
Мэр проснулся весь в поту и долго не мог выйти из состояния оцепенения, в котором пребывал после ночного кошмара.
– Надо же такому присниться! – произнес он вслух и потер виски. Настроение у него было отвратительным. И первый раз в жизни Пал Палыч начал собираться на работу с большой неохотой.
Он сидел за своим рабочим столом неподвижно вот уже часа полтора. Секретарша время от времени осторожно заглядывая в его кабинет, каждый раз поражалась его виду и поведению. Утром мэр, отказавшись от традиционного чая, – дома он не завтракал, – попросил у нее таблетку от головной боли и приказал никого с ним не соединять. Такого еще никогда не было! Всегда бодрый и приветливый, сегодня шеф был немногословен и угрюм. Он сидел, тупо уставившись в одну точку, и даже не ответил Лидочке, которая поинтересовалась: не перестала ли у шефа болеть голова.
Пал Палыча одолевали невеселые мысли. После сегодняшней ночи он поймал себя на том, что запомнил свой сон в мельчайших подробностях и красках. Это был явно дурной признак, ведь раньше такого не происходило!
«Может, я старею?» – спрашивал себя мэр. Он никогда не задумывался об этом, ведь сорок пять лет для мужчины – не возраст!
Но не сегодня! Он сидел и с грустью вспоминал свою семью, которой был лишен вот уже почти десять лет. Свою жену Вику, которая, изменив ему с заезжим артистом, вскоре уехала к нему в другой город вместе с их младшей дочерью Ирочкой. Своего старшего сына Вадима – военного, служившего на маленькой заставе, у которого своя жизнь. Он недавно женился и теперь готовился стать отцом. И своего отца он тоже не забывает: пусть не часто, но звонит по праздникам, поздравляет отца, интересуется его делами, его личной жизнью. А какая тут личная жизнь? Любимая работа, родной город – вот и вся его личная жизнь!
Несмотря на вынужденную разлуку с детьми, мэр старался поддерживать с ними отношения. Он дорожил этим, как любой нормальный человек и любящий отец. И теперь именно этот факт заставил Пал Палыча серьезно поразмыслить над тем, вправе ли он лишать потомства своих будущих подопечных, пусть даже и в четвертом поколении?
Сейчас его голова была занята только этим. И чем больше он думал, тем яснее понимал, что невольно сам себя загнал в ловушку, из которой не видел никакого выхода.
Между тем, дело потихоньку продвигалось к завершению. Почти все животные из списка были отобраны и «обработаны» – как невесело шутил Сэм. Он вообще очень хорошо вписался в дружный коллектив «ветеринаров». Только первое время был не в своей тарелке, но то ли воздух, пропитанный ароматом растений, то ли дозированное применение эликсира, настоянного на «хэлбэке» сделали свое дело. Он снова превратился в того, кого и сам уже изрядно подзабыл – хорошего и веселого рубаху-парня, преданного друга и отличного специалиста своего дела.
Львиную долю работы Сэмми с удовольствием взваливал на свои плечи и очень гордился своим новым положением – помощника Джона и Пихто.
Все они ходили в белых халатах и вызывали неизменное уважение окружающих. Только завидев джип, транспортирующий трейлер с красными крестами на бортах, все водители с готовностью уступали место. Слава Богу, что среди зверей и птиц, удостоившихся внимания эскулапов, больных было на удивление мало, хотя для наших друзей после истории с бегемотом это уже не было проблемой.
А перемещаться по огромной площади зоопарка было непросто. И это несмотря на хорошие для подобной местности дороги, где, как правило, границы территорий образованы естественными водными преградами и, оставаясь практически невидимыми, терялись среди холмов и пышной растительности. Все было устроено с огромной любовью к животным, заботой о них и уважением к посетителям.
Любая скала, подмытый потоком берег, твердый, как камень, ствол исполинского дерева, переплетенные лианы – все это создавало ощущение подлинности. И самое главное, эта смесь природного и искусственного декора давала животным возможность бегать, прыгать, охотиться, лазить по скалам и деревьям, устраивать гнезда, добывать пищу – в общем, вести себя так же естественно, как и на воле.