Пять (Инквизитор)

Щербинина Зоя

Голос над головой произнес название станции, которая была написана у Драко на бумажке, и он встал поближе к выходу из странного вагона. Стоило дверям распахнуться, как поток людей подхватил его, будто легкое перышко, и унес за собой к выходу.

Выйдя на улицу, Драко даже не стал озираться по сторонам, а быстро свернул налево, опустил голову пониже и пошел настолько быстро, насколько позволяли силы. Благо, вокруг него было так много людей, которые куда-то спешили, что он практически растворился в этой толпе. Стал каплей в бушующем человеческом море.

Нужный дом он

нашел скорее интуитивно, чем по признакам, которые описала Пятая. Однако стоило ему отворить дверь, как он налетел на бойкую старушку, которая, видимо, именно в этот момент решила выйти на улицу.

– Молодой человек, вы к кому?

– Мне на второй этаж, - пробормотал он фразу, которую повторял все то время, что он шел от подземки до этого чертова дома.

– А, к этой, как же ее. Вечно забываю. Недавно переехала, такая хорошая девочка. Печенья напекла, пригласила к себе на чай. Вы ее брат? Она говорила, что к ней должен приехать брат. Даже имя назвала. Господи, вечно забываю, что мне говорят.

– Да, я брат, - невпопад брякнул Драко, но, видимо, старушка нашла это более чем достаточным и любезно пропустила Драко внутрь дома.

Подъем по лестнице дался ему очень тяжело. Видимо, сказывалось то, что после долгого сидения на одном месте прогулка по улице стала слишком сильной нагрузкой на его истощенный организм. Половичок был действительно только у одной двери, и Драко с огромным усилием наклонился, чтобы нашарить под ним ключик.

Замок щелкнул, и перед глазами Драко предстала достаточно уютная прихожая, а справа виднелась гостиная, в которой стоял диван и журнальный столик. А вот на столике его уже ждала бутылка.

– Вода! – радостно воскликнул Драко, и тут же сжал губы посильнее, боясь, как бы кто не услышал его. Он предусмотрительно закрыл дверь изнутри, и прямо в ботинках протопал в гостиную, откупорил бутылку и стал пить, жадно глотая воду, чувствуя, как приятно она плещется во рту, как скользит по иссохшемуся, до воспаления, горлу, как пелена с глаз постепенно пропадает. Вскоре бутылка опустела, и он раздосадовано поставил ее на столик. Он хотел еще умыться и помыть руки, но диван казался таким мягким, так манил своим возможным удобством, а маленькие диванные подушечки словно шептали: «Иди к нам, Драко. Положи на нас свою голову», - что сопротивляться он просто не мог. Он рухнул на диван, опустил голову на подушку и отключился.

***

Наконец-то ему не снились ни Форт, ни инквизиторы, ни волшебнометр. Ему снилось его собственное поместье, тихое воскресное утро. Эльф подает завтрак, мать улыбается, отец и дедушка Касси обсуждают статью в «Пророке». Вот в окошко стучится сова, и Драко срывается со стула, бежит в окно и прижимается носом к стеклу.

– Мама, это уже из школы? Это уже точно из школы.

– Милый, тебе всего десять, - мать ласково треплет его волосы и открывает форточку. – Дай сове печенье.

Драко сжимает совиное печенье в пальцах и протягивает его птице. То ли свет так падает, то ли сова действительно улыбается и подмигивает ему.

– Люциус, это от Паркинсона. Они приглашают нас на пятичасовой чай.

– Замечательно.

Вели эльфам приготовить костюмы, - спокойно говорит отец, поворачивается к деду и продолжает беседу. А в глазах у Драко стоят слезы. Это должно было быть его письмо. В его школу, где у него будет его волшебная палочка и его метла.

– Хочу письмо, - шепчет он, и мать наклоняется, чтобы поцеловать его в макушку.

– Ты обязательно получишь письмо и поедешь в школу. Ты станешь великим волшебником, Драко, - теплая улыбка матери вселяет надежду, а ее тонкие пальцы вытирают со щек горькие слезы обиды.

– Поедешь, - кивает Люциус.

– Обязательно поедешь, - подтверждает дедушка Касси.

Домовик несет ему небольшую детскую метлу, на которой можно полетать по дому, а сегодня – Драко знает точно – ему разрешат сделать круг по саду, ведь он был расстроен, и может расстроиться еще сильнее, если ему не разрешат облететь сад.

– По саду, - громко и немного требовательно произносит он, и мать кивает. Он бежит в сад, седлает метлу и поднимается в воздух. Солнце светит ярко-ярко, а легкий майский ветерок приятно треплет его волосы.

***

– Я, кажется, просила не издавать никаких звуков, - раздался над его головой голос, ни капли не похожий на голос матери. Драко нехотя открыл глаза, потер их и сел, глядя на Пятую, которая стояла над ним во всем своем инквизиторском облачении.

– Вы и дома ходите в своих дурацких масках? – спросил Драко, хоть это было и не очень вежливо по отношению к человеку, который спас его, вывел из Форта и приютил, судя по всему, у себя дома. – И я не издавал звуков.

– Ты храпел так, что разве что не на улице было слышно, - Пятая только изображала раздражение, во всяком случае он на это надеялся. – А маску я сниму, только если ты не убежишь обратно в Форт, когда увидишь мое лицо.

Драко покачал головой, и маска упала на пол.

– Грейнджер? – удивленно выдохнул он, глядя на знакомое лицо. – Но как? Как ты, гря… магглорожденная, умудрилась сохранить магию, когда все волшебники ее потеряли?

Грейнджер молча подняла маску, положила ее на журнальный столик и принялась снимать мантию. Драко схватил подушку и закрыл ею лицо. Хоть Грейнджер и спасла его из Форта, созерцание обнаженных грязнокровных прелестей в его планы не входило. Впрочем, судя по тому, как хмыкнула Грейнджер, под мантией все было прикрыто. Драко рискнул отодвинуть подушку с половины лица. Грейнджер была в простых черных брюках до колена и легкой белой блузе.

– Ужасно жаркая эта мантия, надо сказать, - будничным тоном сообщила она и вышла из гостиной. Малфой, сгорая от нетерпения и любопытства, поплелся за ней.

– Пир не обещаю, - Грейнджер стояла в другой комнате у какого-то огромного ящика, из которого ужасно тянуло холодом, - но все лучше, чем еда из Форта.

Драко с удивлением наблюдал, как из ящика появляется что-то, отдаленно напоминающее бифштекс, а следом за ним – тарелка салата.

– Нет, это надо разогреть, - Грейнджер переставила тарелку с бифштексами, когда Драко до нее уже почти дотянулся. – А салат можешь есть.