Пять Осколков
Шрифт:
– Любили, – поправил он, и вся радость от полученной открытки быстро испарилась. – Дядя Дэррил меня любил. Но он умер. – Он не стал добавлять, что, если бы не Уинтер, дядя мог бы остаться в живых. Эта холодная, жестокая истина встала между ними стеной в день его смерти, и хотя они оба старались не зацикливаться на прошлом, никто ничего не забыл. Саймону казалось, что время тут не поможет, – а ещё он точно знал, что Уинтер никогда не забудет, что именно он выдал Ориону секрет её превращения.
К его ногам подошёл голубь, и так разъевшийся до
– Еда?
Саймон кинул ему зёрнышко.
– Я просто пытаюсь помочь, – сказал он Уинтер.
– Как? Хочешь наладить мою жизнь без моего участия?
– Как?.. Не знаю. Просто буду рядом.
– Сам посмотри, к чему это привело, – выплюнула она. – Просто отстань, Саймон. Не понимаю, чего ты так стараешься.
– Потому что кто-то должен. Неприятности случаются ежедневно, и иногда кажется, что… что всё, это конец. Но в итоге становится лучше.
Уинтер бросила на него испепеляющий взгляд.
– Ты сам-то в это веришь?
Пальцы скользнули по гладкой поверхности открытки, спрятанной в кармане.
– Да, – твёрдо сказал он, хотя всего десять минут назад никакой уверенности не было. – Если сдадимся, лучше точно не станет. Может… может, я ещё не скоро увижу маму. Может, не смогу остановить Ориона, и он соберёт Хищника. Но что бы ни случилось, у тебя есть я, а у меня – ты. Так ведь?
Несколько долгих секунд Уинтер молчала, а затем потёрла щёку и неохотно кивнула. Так и не подняв взгляд, она пробормотала:
– Спасибо, что заступился. Тебе же не влетело, да?
– Малкольм и так на меня злился, – сказал Саймон. – А Гаррет – придурок. Мы ещё придумаем, как бы ему ответить.
– Тогда он начнёт доставать нас только сильнее.
– А мы будем готовы.
Голуби заворковали, выпрашивая еду, и Уинтер снова бросила им горсть попкорна. Наконец, Саймон достал из кармана открытку и, не выпуская её из рук, показал Уинтер.
– Нашёл на могиле дяди. Мама прислала, – сказал он. – Раньше она постоянно слала открытки, когда оставляла меня с дядей Дэррилом.
– Видела их у тебя на стене. – Нахмурившись, она прочитала надпись: – «Вот бы ты был здесь»? В смысле?
– Открытка из Аризоны, – сказал он, переворачивая карточку и показывая фотографию. – Из какой-то Райской долины.
– И что нам с ней делать? – спросила она. Саймон красноречиво на неё посмотрел, и она распахнула глаза. – Саймон, нет. Нельзя.
– Почему?
– А ты как думаешь? Ты же знаешь, что случилось в прошлый раз, когда ты связался с Орионом. Неужели так хочешь, чтобы всё повторилось?
– Ей нужна моя помощь, – сказал Саймон, несмотря на чувство вины, пожирающее изнутри. Когда он связался с Орионом в прошлый раз, погиб дядя Дэррил. – Не могу просто взять и забыть. Она же моя мама.
– Откуда ты знаешь, что это она? – поинтересовалась Уинтер.
– По почерку. Она всю жизнь мне писала. Я его где угодно узнаю.
– По-твоему, никто не способен его подделать?
Саймон недовольно скривился, глядя на послание. Оно
– Прошу тебя, Уинтер. Мне нужна помощь. Я думаю, они ищут обломок из Царства Рептилий.
На мгновение раздражение на её лице сменилось искренним ужасом.
– Нет. Ни за что. Плевать мне, сколько обломков они прячут…
– Ты поклялась, что поможешь, – сказал Саймон. Уинтер вновь ухватилась за попкорн, но он отобрал ведёрко, зёрна из которого посыпались прямо ей на колени. – После смерти дяди Дэррила ты сказала, что сделаешь что угодно, лишь бы помочь мне найти маму.
– Что угодно, кроме этого, – сказала она, выбрасывая попкорн, который успела ухватить.
– Почему? – спросил Саймон. – Я думал, ты будешь только рада сбежать из города. Ты же его ненавидишь.
– Там будет ещё хуже, – пробормотала она.
Значит, как и раньше, дело было в её нечеловеческом обличье.
– Да, я понял, ты расстроена, что не стала птицей…
– Даже не представляешь, насколько.
– Не представляю, но пытаюсь. – Слова, застрявшие в горле, прозвучали резче, чем обычно. – Ты же понимаешь, что в итоге придётся это принять, да? Ты змея. Да, ты бы хотела крылья, но это не значит, что ты никому не нужна и что ты ничего не можешь сделать. Ты ядовитая, значит, можешь заставить людей оставить тебя в покое, если захочешь…
– Как сейчас, например? – спросила она. Саймон сделал вид, что не услышал.
– Ты умная и креативная, никогда не подстраиваешься под других, любишь читать, как и остальные Рептилии…
– Но мне нет среди них места. И не будет, – рявкнула она. – Я не поеду ни в какую Райскую долину, Саймон, и ты меня не заставишь.
– Я и не пытаюсь… – Он зарылся пальцами в волосы, раздражённо выдыхая. За последние пару месяцев он ругался с Уинтер не раз и не два, так что знал, когда спорить было бессмысленно. – Ладно. Раз ты не хочешь помогать, найду того, кто захочет.
– Вперёд, – резко откликнулась она, стряхивая с колен попкорн. – А на меня не рассчитывай.
Поднявшись, он убрал открытку в карман.
– Если не вернёшься к вечерней тренировке, Малкольм пойдёт тебя искать.
– Плевать.
– Ладно, пусть тебя отчисляют. Мне без разницы.
Он пошёл было к тоннелю, но сделал всего пару шагов и остановился. Потому что разница была. И ещё какая. Уинтер вела себя так, будто ей на всё плевать, но он-то знал, что других друзей у неё нет. Даже Джем с Арианой общались с ней только из-за Саймона, и если он её бросит, она останется совсем одна. Поэтому он обернулся, и несмотря на то, что она явно вот-вот заплачет, лицо Саймона стало каменным, стоило им только встретиться взглядами.