Пять принцев для попаданки. Книга первая

Гуда Хелен

Последнее, что я увидел, это было лицо Эдмунда, который бежал ко мне, вытянув вперёд руку, пытаясь схватить меня. Я протянул к нему руку, лапу. Не знаю, как называть свою конечность. И мир вокруг потух.

1. Пробуждение

Больно! Как же невыносимо больно и как же невыносимо воняет.

Лежу на холодной земле. Не могу пошевелиться, тело будто не мое.

Начинаю вспоминать последние события.

Так, хорошо: если больно, значит живой.

Надо осмотреться, открыть глаза и понять, что произошло. И почему, в конце концов, так воняет? Веки тяжёлые, руками пошевелить не могу, они меня не

слушаются.

И тут я вспоминаю то, что последнее видел перед потерей сознания. Лапки вместо рук и что я превратился в животное, смутно похожее на кота стального цвета.

Открываю глаза. Голова гудит, но мне удаётся ее приподнять и посмотреть на себя.

Мда… действительно лапы, и даже хвост. Потихоньку поднявшись на лапы, я осмотрелся по сторонам. Вокруг были стены какого-то проулка, грязного и очень вонючего. Впереди тупик, заваленный каким-то хламом. Около одной из стен стояли ящики непонятной мне конструкции, из которой смердело отбросами.

От слабости и запаха меня чуть не вывернуло, но я сдержался, боясь потерять последние силы. И тут я увидел дверь, это определённо была дверь из неизвестного мне металла. Из-за неё были слышны голоса, разобрать которые я не мог, они приближались.

Вот дверь открылась, и я увидел ноги. Девичьи ноги в туфельках без каблуков. Да уж, угол обзора оставлял желать лучшего. Задрав голову, я увидел хозяйку этих ножек.

Девушка лет 20, а может, и младше, в белой блузе, чёрной юбке и переднике. Она о чем-то говорила с мужчиной за ее спиной. В руках у девушки был чёрный куль, который она, подтащив к смердящим ящикам, забросила в один из них.

Мужчина что-то ей говорил. Слов я толком не мог разобрать, мне казалось, что слова знакомые, но не могу их понять. Девушка пошла к двери. Видимо, возвращаясь в помещение, из которого только что вышла. В дверях по-прежнему стоял незнакомец и ждал ее.

Мне он был не интересен, но меня заворожила девушка. Внешность была обычная, ну, может, ее можно было назвать милой. Но вот волосы, а вернее, их цвет. Они были платиново-стального цвета, точь-в-точь как цвет моих волос и приобретенной мною шерсти.

Я пошёл в сторону девушки, совсем забыв, что я сейчас в облике кота. Я даже рассмотреть себя ещё не успел. Было не до того. От неумения пользоваться новым телом и болезненных ощущений в голове меня покачивало.

Приблизился к незнакомке. Она до этой минуты не обращала на меня внимания. Наконец заприметила меня и присела, разглядывая. Ее глаза были необычного изумрудного цвета, они будто светились.

И тут я почувствовал тепло и доброту, исходящие от неё.

Она протянула ко мне руку. Видимо, хотела прикоснуться ко мне. В это время мужчина, стоящий в дверях, что-то громко и грубо сказал девушке, она подняла на него свои изумрудные глаза, но ничего ему не ответила. Затем он быстро начал приближаться к нам, по-прежнему говоря какие-то громкие и, судя по интонации, грубые слова, разобрать которые я пока не мог. Но вот почувствовать от него волны раздражения и злости я смог. Мужчина излучал негатив и, подойдя ко мне, пнули меня в бок.

Болезненно так пнул. От удара я отлетел к ногам девушки. Она запротестовала и вытянула руки, пытаясь загородить меня собой от мужчины. Что-то ему говорила, но я почувствовал, что снова теряю сознание. В глазах темнело, из последних сил я постарался прижаться к ногам незнакомки с такими красивыми глазами и необычным цветом волос. И мое сознание покинуло меня.

2. Маря

Звук будильника.

Боже,

какой мерзкий и пронзительный!

Как же не хочется просыпаться. Вот сейчас пять минуточек и все, и я смогу встать.

Черт, черт, черт!!!

Проспала! Работа, как же я ее ненавижу! Надо быть через полчаса, а мне ехать до нее только двадцать минут. Вы когда-нибудь одевались, чистили зубы и пытались соорудить бутерброд одновременно? Натянула джинсы и футболку, благо рабочие вещи приготовила заранее, и они висели на вешалке.

Работаю я официанткой в довольно посредственном кафе. Живу одна в убогой квартирке, выданной мне как сироте. И зовут меня Марианна.

Марианна Козлова. Козлом или скорее, козой была сотрудница дома малютки, куда меня подбросили, которая придумала мне такое замысловатое имя с фамилией. Видимо, любительница бразильских сериалов. Спасибо, конечно, что не Изаурой назвали и не Зитой с Гитой, но все равно имя могло быть и попроще. Кто ж просил так память напрягать.

За фамилию отдельное спасибо! Видимо, Ивановы, Петровы и Сидоровы на мне закончились. Не знаю, что я кому успела сделать и где согрешить, но получила такие вот звучные имя и фамилию. Эти звучные ФИО сделали меня объектом издевательств таких же, как и я, сирот.

Хотя нет. Почему таких же? Другие хоть имели нормальные имена и даты рождения, а я, как дитя войны, только предположительную дату, установленную после осмотра врача. Врач же и сообщил сотрудникам дома малютки, что отроду мне пару недель, что я истощена, да и все наверно. Записки или хоть какой-то информации в моих скромных пожитках не было. Даже никакого кружевного платочка с инициалами, или особенной погремушки. Чтобы потом через много-много лет меня смогли найти мои родственники. Прям как в бразильских сериалах, и по этому опознавательному признаку определить, что я их давно украденная или потерянная – это уж как угодно – дочь-наследница-миллионерша.

В подростковом возрасте я очень много думала о родителях, о матери. Что могло случиться в ее жизни такого, что она выкинула меня в корзинке, как котёнка? А потом перестала думать о ней, переболела. Были другие насущные проблемы, но одно я поняла.

Поняла, что если у меня когда-нибудь будут дети, то ни при каких жизненных обстоятельствах, что бы ни случилось, но ТАК я не поступлю.

Что-то я отвлеклась. Итак, я Марианна Козлова, мне 21 год. Выгляжу на 16. Худая, серая, ничем не примечательная. Даже цвет волос непонятного пепельно-серого цвета. Как говорит моя единственная подруга Катя, цвета стали. Единственное, что мне в себе нравится – это глаза. Вот здесь я прям могла собой любоваться. Изумрудного, глубокого яркого цвета.

Опаздываю на работу на самую малость, но получаю нагоняй от начальства и угрозу штрафа. Слава богу, пока угрозу, а не реальный штраф, так как деньги позарез нужны, кушать-то хочется. Содержу сама себя. После детского дома поступила в колледж, который окончила с отличием, на повара. По профессии никуда работать не смогла пойти, так как опыта не было, связей и протекции тоже. Устроилась официанткой. Вроде как временно. Но мы же знаем, что нет ничего более постоянного, чем временное.

С личной жизнью тоже не ладится. Парни вокруг меня крутятся, и во время учебы даже ухаживал один. Но я каким-то интуитивным чутьем понимала, что это все неспроста. Парень из приличной семьи и вдруг за мной (голодранкой) ухаживает, цветочки дарит, в кафе приглашает. А потом я стала нечаянной свидетельницей разговора, из которого стало понятно, что я объект самого обычного спора. Сами понимаете, пресекла все ухаживания на корню.