Пять рассказов о Гэллегере
Шрифт:
А ведь Ли сел на Луну еще до того, как вышли из употребления автомобили с карбюраторами [10] . Великие войны первой половины двадцатого века придали технике огромное ускорение, которое не исчерпалось и доныне. К сожалению, обычных людей больше интересовали продолжительность рабочего дня и инфляция. Единственный период единодушия пришелся на время великих проектов, вроде Программы Миссисипи и тому подобного. Наконец, это было время хаоса, реорганизации, стремительной замены старых понятий новыми и метаниями от одной крайности к другой. Профессия адвоката, например, стала настолько
10
Рассказ был написан задолго до 1969 года.
Так шло год за годом. Попозже социология догонит развитие техники, но пока до этого далеко. Экономический азарт достиг небывалого в истории уровня. Требовался гений, чтобы разобраться во всеобщей неразберихе. Мутации, вызванные извечной склонностью природы к шуткам, дали наконец таких гениев, но пройдет еще много времени, прежде чем будет найдено удовлетворительное решение. Понятно, что выживет тот, кто имеет большую способность к адаптации, запас всесторонних практических и непрактических знаний, а также опыт во всем. То есть в предметах растительного, животного и минерального происхождения…»
Гэллегер открыл глаза. Видно было немного. Главным образом потому, что его швырнули на стол лицом вниз, он это сразу же определил. Собравшись с силами, он сел. Он не был связан и находился на слабо освещенном чердаке, похожем на склад и переполненном всевозможной рухлядью. С потолка слабо светила лампа. Была здесь и дверь, но перед ней стоял тип с золотым зубом. По другую сторону стола сидел Макс Кафф, он старательно наливал виски в стакан.
— Я тоже хочу, — слабым голосом сообщил Гэллегер.
Кафф взглянул на него.
— А, проснулся. Извини, Блэзер стукнул тебя слишком сильно.
— Да, ничего. Я бы и так потерял сознание. Эта алфавитная выпивка — страшная штука.
— Хоп! — сказал Кафф, придвигая стакан Гэллегеру и наливая себе другой. — Хитро было придумано — держаться меня, то есть единственного места, где парням не пришло бы в голову тебя искать.
— Это у меня врожденное, — скромно заметил Гэллегер. Виски его оживило, но в голове еще не совсем прояснилось.
— Эти ваши… гмм… сообщники пытались меня похитить, верно?
— Угу. Но тебя не было дома. Этот твой робот…
— Он просто чудо.
— Слушай, Блэзер сказал мне о машине, которую ты сделал. Я бы не хотел, чтобы Смит наложил на нее лапу.
Толстячок Смит. Гмм. Мозаика вновь разлетелась. Гэллегер вздохнул. Если он сыграет втемную…
— Смит ее еще не видел.
— Я знаю, — сказал Кафф. — Мы прослушиваем его видеофон. Один из наших агентов узнал, что Смит сказал «Любым Заданиям», будто некий человек работает над проблемой, понял? К сожалению, он не назвал фамилию этого человека. Мы могли только следить за Смитом, прослушивать его разговоры и ждать, когда он с тобой свяжется. А потом… в общем, мы поймали этот звонок, и ты сказал ему, что устройство у тебя есть.
— Ну и что?
— Мы тут же прервали ваш разговор, и Блэзер с парнями отправился к тебе. Я же говорил, что не хочу, чтобы Смит получил этот контракт.
— Вы ничего не говорили о контракте, — сказал Гэллегер.
— Не валяй дурака. Смит сказал «Любым Заданиям», что выложил тебе всю историю.
Может, так оно и было, но Гэллегер был тогда под мухой, и все это выслушивал Гэллегер Бис, следовательно, информация хранилась в подсознании.
Кафф рыгнул и отставил стакан.
— Потом поговорим. Ну и отравился я, даже думать не могу. Но я не хочу, чтобы Смит заполучил эту машину. Твой робот не дает нам к ней подойти. Ты свяжешься с ним по видео и отправишь куда-нибудь, чтобы парни могли принести машину сюда. Отвечай «да» или «нет». Если «нет», я еще вернусь сюда чуть погодя.
— Нет, — сказал Гэллегер. — Вы меня все равно прикончите, чтобы я не сделал Смиту еще одну машину.
Веки Каффа медленно опустились на глаза, и какое-то время он сидел неподвижно, словно заснул. Потом он невидящим взглядом посмотрел на Гэллегера и встал.
— Значит, увидимся позже. — Он энергично потер лоб. — Блэзер, следи за этой глистой.
Человек с золотым зубом выступил вперед.
— С вами все в порядке?
— Конечно. Но думать я не могу… — Кафф скривился. — Турецкая баня — вот что мне нужно.
Он подошел к двери, ведя за собой Блэзера. Гэллегер заметил движения губ советника и прочел несколько слов.
— …упьется… позвонить роботу… попробуйте…
Кафф вышел, а Блэзер вернулся в комнату, сел напротив Гэллегера и подвинул тому бутылку.
— Не бери в голову, — успокоил он. — Глотни вот немного, полегчает.
«Хитрецы, — подумал Гэллегер. — Думают, если я напьюсь, то сделаю все, что им нужно. Гмм…»
У дела имелся еще один аспект. Когда Гэллегер бывал полностью под воздействием алкоголя, управление принимало его подсознание. А Гэллегер Бис был уникальным изобретателем, безумным, но гениальным.
Гэллегер Бис наверняка найдет выход из этого положения.
— Вот и правильно. — сказал Блэзер, видя, как исчезает алкоголь. — Еще одну. Макс отличный парень, он на тебя не в обиде. Вот только он не любит, если кто-то мешает его планам.
— Каким планам?
— Ну, как в случае со Смитом, — объяснил Блэзер.
— Понятно.
Гэллегер содрогнулся. Предстояло так накачаться спиртным, чтобы подсознание смогло выбраться наружу. Он продолжал пить.
Возможно, он просто перестарался. Обычно Гэллегер очень старательно мешал свои напитки, а на этот раз все составляющие уравнения в сумме дали ноль. Он видел, как поверхность стола медленно приближается к его носу, почувствовал мягкий, почти приятный удар и захрапел. Блэзер поднял его и встряхнул.
— И что они т-теперь за водку делают, — прохрипел Гэллегер. — Вино, женщины и песни… вино, вино, вино… К-красное.
— Вина ему захотелось, — буркнул Блэзер. — Этот тип пьет как промокашка.
Он еще раз встряхнул Гэллегера, но без толку. Буркнув что-то еще, Блэзер вышел.
Гэллегер услышал, как закрылась дверь, попытался сесть, но упал со стула и больно приложился головой о ножку стола.
Это подействовало лучше ведра холодной воды. Пошатываясь, Гэллегер поднялся на ноги. Комната на чердаке была пуста, если не считать его самого и всякой рухляди. Очень осторожно он подошел к двери и попытался ее открыть. Заперто. Мало того, дверь была еще обита стальным листом.