Пять с половиной недель
Шрифт:
— Нет Милена, нам пора. В следующий раз, — Ренат встает с меса, берет дочку за руку.
— Можно один раз…ну один… — она выставляет указательный палец,
— Хорошо, возьми посмотри и все, идем домой!
— Пусть играется, — она выбегает с кухни, мы остаемся на кухне одни. Глаз не можем оторвать друг от друга. Как это объяснить, почему так завораживает меня чужой мужчина. Ренат хватает со стола кружки, свою идочки. несет в раковину.
— Оставьте, я сама, — ставит в раковину, которая позади меня и сейчас стоит
Он не отходит от меня, между сантиметров пять, я чувствую на своей коже его горячее дыхание.
— Ты очень красивая… — заправляет не послушный локон за ухо.
— Ты… — Боже какая дура, говорить ему что он тоже.
— Настоящая….. я собираюсь тебя поцеловать………- я краснею, смущаюсь, опускаю глаза, вот так сразу поцеловать?
Он поднимает мое лицо, смотрит в глаза. И целует. Нежно прикасается моих губ, проводит по ним языком, потом упивается. Целует, без языка. А у меня в животе целый ураган, волнами поднимается, крутится вызывая приятное покалывание внизу живота. Это новый ощущения для меня, которых я не испытывала никогда..
— Так и знал, что ты сладкая, — наклоняется, чтобы еще раз, но я отталкиваю, отхожу подальше. Дыхание нарушается, когда он обнимает меня сзади, руки смыкаются на моем животе. Он зарывается в мои волосы, — не убегай от меня.
— Это как- то неправильно…….. нам не следует….
— Тшшш…
— Милена…..вам пора.
— Хорошо, — отпускает и идет в гостиную, я следом. Стараюсь не выдавать свое волнение, дрожь в руках выдает, он оборачивается и смотрит именно на руки, я прячу их сразу за спину. Он ухмыляется, благодарит за пирог, Миленка машет мне рукой, они уходят. Я выдыхаю, падаю на диван, словно девчонка, радуюсь, касаюсь подушечками пальцев своих губ, где совсем недавно были его. Какое это приятное ощущение, целоваться. с чужим мужем. Боже.
Марат возвращается поздно за полночь. Принимает душ, ложиться спать. Не трогает меня. За что я благодарю Бога. А утром рано уезжает, без завтрака.
Я иду в душ, достаю его рубашку со стиральной машинки, подношу к лицу и чувствую сладкий, резкий запах женских духов. Фууу, бросаю их обратно, мою тщательно руки. Стало противно, что после кого-то он спит в одной постели со мной. Мерзко. Нет, не обидно совсем, ни капельки. Пусть сразу тогда уйдет к ней. Оставит наконец меня в покое! Я же заслужила?
Весь день не могу отбросить мысли о том, что у Марата кто-то есть. Мне надо придумать, как узнать. А как, в голову ничего не лезет, и меня это злит!
Джае разговоры с мамой и Линой не успокоили меня. Лина такая прикольная была, мы говорили по видео связи. Вся мордашка была черная, она ела черный тутовник и мне в экран показывала.
— А у нас уже успехи, — хвалится мама, — приедем, тогда и услышишь.
— А сейчас? Лина скажи бабушка.
— Нет, — Лина мотает головой.
— Ну как
— Мама я все скажу, когда вернусь, — она шлет мне черными руками поцелуй.
— Это отмоется? — смеюсь.
— Отмоется! — утверждает мама.
Вдоволь наговорившись, я немного успокоилась и принялась готовить, но меня отвлекли. Никто то другой, а Альбина. Когда я ее увидела возле двери, испугалась.
Пришла ругаться?
Как-то поняла, что мы целовались?
Как смотреть мне ей в глаза?
Это ее муж.
Чужой мужчина.
Боже, меня всю начинает трусить.
— Привет милая, — выдает Альбина и улыбается.
— Привет, — заикаюсь. Какой стыд. Чувствую себя преступницей, виновной перед Альбиной.
— Ты сильно занята?
— Не очень.
— Помоги мне пожалуйста в оном маленьком деле, — и я дура, чувствуя вину, соглашаюсь, не зная на что, — я не умею готовить, не могла бы ты мне помочь?
— Помогу, почему нет, — улыбаюсь.
— Я хочу сделать сюрприз, приготовить ужин, а я не умею, у нас все Мария Евгеньевна делала, аот…если не занята пойдем, — ладно, пойду, по позже дома приготовлю.
Милена радостно встречает меня, обнимает.
— Как ты, красотулька?
— Холошо, — улыбается, — шас я тебе покажу, — и убегает, возвращается с резинкой, с которой я вчера ей завязывала волосы, — вот сделашь?
— Сделаю, — сажаю себе на коленки, расчесываю, завязываю хвостик, — ну красавица, — целую пухлую щечку.
— А мне не дает, — жалуется Альбина.
— А ты и не хотела меня ласчесать, — вот так вот круто, смеюсь.
— Она не тмепретаурит больше?
— Не знаю, вроде нет. Но Ренат до сих пор спит в ее комнате, — я краснею, смущаюсь от таких подробностей, которые мне в принципе не нужны.
— Ладно, чем тебе помочь?
Слава Богу Рената не было дома. Я просто не знаю, как бы вела себя и смотрела в глаза ему. Сейчас Альбине тоже не смотрю в глаза, стыдно, за поцелуй с ее мужем. Я не знаю какие у них отношения, но в любом случаи он ее муж.
Помощь получается такая, что готовлю я все сама. Так как Альбина ничего не умеет, даже чистить картошку. У нее ногти длинные, она не может нож держать в руке, чтобы не нервничать, я все сделала сама. Альбина же все это время попевала шампанское. Мне тоже предложила, но я вежливо отказалась.
Уже через пару часов все было готово, и Альбина тоже была готова. Изрядно охмелевшая, и осмелевшая, она села на стул.
— Ренат меня не любит, — делает очередной глоток шампанского.
— С чего ты решила? — ну вот начались пьяные разговоры, которые я не люблю.
— Я знаю, ты не думай, что я пьяная, нет. Я и по-трезвому могу сказать. Он никогда не любил меня. Женился по залету, живет ради дочери.
— Я хочу кушать, — Милена бежит ко мне, забирается на коленки. Почему ни к маме?