Пять сказок о других мирах

Есть в московском районе Сокольники одна очень тихая, спокойная, вполне заурядная, и в то же время примечательная улица носящая имя писателя В.Г.Короленко. А примечательна она тем, что на ней расположен большой комплекс зданий научно-исследовательского института носящего имя всё того же писателя Короленко. И тут сразу стоит отметить, что институт этот имеет прямое отношение к медицине и занимается изучением самого большого органа человека, а именно кожи. Да-да, как бы странно это не звучало, но наша кожа является самым большим

нашим органом, и изучение её очень важное дело.

А потому на территории института расположено немало разнообразных лабораторий, исследовательских отделений и лечебных корпусов. Но в данный момент речь пойдёт не о них, а о старой заброшенной церквушке, которая также расположена на территории института. Стоит эта церквушка особняком и практически не вызывает ни у кого интереса. Да и кому интересны эти древние полуразрушенные руины. Ремонтировать их никто не берётся, да и сносить, тоже желающих нет. Так что годится эта церквушка в нынешнем виде только под склад, или под какие-нибудь другие не особо важные нужды.

Кстати, по улице Короленко есть ещё кое-что примечательное, но уже не относящиеся к данному медицинскому институту. А именно, за его оградой, чуть наискосок от той церквушки стоит многоэтажный дом. И вот же какое совпадение, оказывается, в этом доме провёл свои последние годы жизни великий русский актёр Михаил Иванович Пуговкин. И хотя этот факт прямого отношения к нашей истории не имеет, но согласитесь, есть в этом совпадении что-то необыкновенное, магическое и даже сказочное.

Впрочем, как бы там ни было, но мы вернёмся в русло нашей истории и продолжим краткое описание той старой церкви на территории института. Итак, сия церквушка, как уже говорилось, была настолько старая, что про неё практически все забыли, и лишь живущие рядом люди, проходя мимо неё, изредка бросали взгляд в её сторону. И то, эти взгляды большей частью были настолько безразличны и отстранённы, что сразу становилось ясно – дальнейшая судьба церквушки никого не интересует. А зря, потому как с недавних пор в церквушке начали происходить совершенно неожиданные вещи.

Вдруг по вечерам на верхнем этаже церкви, в оконцах под самой крышей, стал появляться свет. Само по себе это событие конечно не очень-то и удивительное, ведь все в округе знали, что здание церквушки внутри разделено на ярусы, словно коммунальная квартира и там устроено что-то навроде хранилища мединвентаря. Да и свет там тоже изредка зажигали. Но на это раз свет в оконцах стал появляться регулярно. То есть как по расписанию, будто кто-то поселился там и проводит точно отмеренное время.

А меж тем на улице стояла зимняя пора, темнело рано, и как раз поэтому, в определённый час, в окнах верхнего яруса и вспыхивал свет. Не то чтобы он был сильно вызывающ или нарочито ярок, скорее наоборот, скромен и тускл, но не заметить его было просто невозможно. Горел он почти до полуночи, и также в определённый час затухал. Притом никаких голосов или шумных передвижений по институтской территории не замечалось, то есть никто в церквушку не входил и не выходил. Всё тихо, спокойно. И так продолжалось почти целый месяц.

Однако интереса к этому явлению по-прежнему ни у кого не возникало; ни у жильцов соседних домов, ни даже у персонала института. Ну, подумаешь, загорается по вечерам в церквушке свет, и что тут такого? А может это кладовщик ревизию проводит? Конечно, может и проводит, но не месяц же напролёт. Хотя могло быть и так, ведь на календаре конец года и все подводили итоги. Людям просто некогда разбираться, отчего это по вечерам в старой церквушке свет горит.

Впрочем, нашёлся и такой человек, которому показалось подозрительным столь странное расходование электроэнергии. И этим человеком оказался юный жилец соседнего дома, мальчишка-подросток, шустрый пострелёнок с третьего

этажа со звучным именем – Степан, или Стёпушка, как его ласково называла мама. А тут сразу надо сказать, что Стёпушка был не из робкого десятка; смельчак, каких мало, отважный храбрец, да к тому же ещё и спортсмен. Он, как и все мальчишки его возраста увлекался футболом и хоккеем. Но и в знаниях школьной программы Степан тоже был неглуп. И вот он, обладая пытливым умом и любознательной натурой, заметил столь необычный феномен света.

– Да что же там такое творится по вечерам!?… Никогда такого не было,… в одно и то же время, и каждый день это происходит!… Свет загорается и тухнет, как по расписанию,… и при этом никого не видно,… никто в церковь не заходит, и никто из неё не выходит,… просто мистика какая-то!… – в очередной вечер светопреставления поделился он своими наблюдениями с мамой.

– Ох, Стёпушка,… ну вот до всего тебе дело есть,… любознайка ты мой!… Ну, подумаешь, свет загорается, как по расписанию!… А может там установили таймер,… и он загорается в определённый час, чтоб перед ночью всех мышей в церквушке распугать!… Мы же живём в век всяких технических новинок,… вот и эту штуку придумали,… свет на уличных фонарях тоже по таймеру загорается!… Да у нас теперь телефоны, словно переносной компьютер,… в них всё есть,… а что уж говорить о таких простых новациях, как таймер!… В общем, забиваешь ты себе голову всякой чепухой,… шёл бы лучше погулял… – иронично отозвалась мама и вновь занялась своими делами.

Однако Стёпушка не успокоился и воспользовавшись маминым советом пошёл погулять, но не просто так, а с явным намерением проникнуть в тайну того загадочного явления. Выбрав удобный момент, когда по близости никого не было, Степан ловко перемахнул через ограду и оказался на территории институту. Затем робкими, но чёткими шагами пробравшись к церквушке, стал тщательно оглядывать её.

– И где же тут вход вовнутрь?… почему свет загорается, а входящих людей никого не видно?… а может, есть потайной ход?… Эх, тут надо всё основательно проверить… – вполне резонно рассудил он, и в следующую секунду нежданно наткнулся на входную дверь. Но на ней висел большой амбарный замок, ещё, наверное, прошловековой давности, и никаких следов прикосновения к нему.

– Странно это,… такое впечатление, что замок лет сто уже никто не трогал,… надо бы его как-нибудь открыть, да проверить, что там внутри церквушки… – слегка подёргав замок, подметил Степан, и ещё чуток потоптавшись возле двери, перелез обратно через забор. На всё про всё у него ушло не более пяти минут, но ему и этого хватило, чтоб понять – теперь он, ни за что не отступится от разгадки тайны вечернего света.

Фантазия у Степана вмиг разыгралась, и ему уже виделось, что за дверью церквушки скрывается нечто невообразимое и опасное; то он представлял себе сборище вражеских шпионов замышляющих страшный теракт, то коварных адептов запрещённого культа проводящих свои ужасные ритуалы, то ещё не пойми чего. В общем, воображал всё что угодно, но только не то, о чём ему говорила мама; о таймере распугивающим мышей не могло быть и речи. Но вот опять в означенный час свет погас, а из церквушки никто не вышел. Степан разочарованно махнул рукой и поспешил вернуться домой. Так этот вечер и закончился ничем.

На следующий день всё повторилось. Едва стемнело, свет в оконцах церквушки вновь загорелся. Степан ждал этого и был уже наготове. Он вновь ловко перемахнул через забор и сходу попытался открыть замок на входной двери заранее прихваченной проволочной отмычкой. Но, к сожалению, у него ничего не получилось. Отмычка не подошла. Ему снова пришлось вернуться ни с чем, а в означенный час свет опять погас. И так повторялось на протяжении нескольких дней. Степан лишь менял отмычки, да раздосадовано вздыхал после каждой неудачи.