Пять столетий тайной войны
Шрифт:
В 1798 г. под нажимом Директории Швейцария потребовала отозвать английского дипломата-разведчика. Однако преемник Уикхема поверенный в делах Джеймс Талбот продолжал линию своего предшественника. По-прежнему главным агентом английской разведки был д'Андре, имевший многочисленные связи в Париже и провинции. По-прежнему делались попытки подкупить крупных французских военных.
В ноябре 1798 г. Талбот сообщил в Лондон, что командующие войсками в Бордо, Тулузе, Гунинге и Седеете обещали сдать эти города и крепости, что удалось привлечь на сторону противников парижского правительства помощника начальника гарнизона в Бефоре, а командиры в Безансоне и Страсбурге пока колеблются, что генерал Бернадотт готов принять сделанные ему предложения. Речь шла о предполагаемом вооруженном перевороте в Париже. В декабре 1798 г. Талбот просил Гренвила послать оружие роялистам в Южную Францию, в район Бордо, сообщал о намеченных выступлениях в других районах, чтобы перерезать коммуникации французских войск. Многие из этих планов были явно нереальными.
Портфель графа д'Антрега
С лета 1796 г., когда армия молодого генерала Бонапарта стала одерживать победу за победой в Северной Италии над превосходящими ее силами австрийцев, д'Антрег имел уже своих агентов в числе офицеров штаба молодого командующего. В письмах Ф. Дрейка, хранящихся среди бумаг английского министерства иностранных дел, встречаются намеки, что д'Антрег поддерживал связи даже с самим Бонапартом. К этому вопросу мы еще вернемся, а пока посмотрим, что же за агенты Дрейка и д'Антрега были в штабе армии генерала Бонапарта. Еще в письме от 23 июня 1796 г., посланном Ф. Дрейком из Венеции в Лондон, указывалось, что его человек поддерживает контакт с «генеральным комиссаром» французских войск. Такого поста во французской армии тогда не существовало. Имелся, однако, глава военной администрации, которого называли «главным комиссаром-распорядителем». На этой должности в июне 1796 г. быстро сменились трое. Первого из них, Денние, уволили из-за плохого состояния здоровья и «недостатка энергии». О преемнике Денние — Ламберте генерал Кларк, инспектировавший в ноябре 1796 г. армию, сражавшуюся в Италии, сказал, что он «обладает талантом, но не честностью». Ламберта сменил Вильманзи, который, по мнению того же Кларка, относился «прохладно к республике». Все трое, таким образом, подозрительны, кто более других — сказать трудно за отсутствием фактов.
Но был и еще один агент Дрейка и д'Антрега — «генерал Булар». Сохранилось много его писем, содержащих шпионские сведения. Имена всех генералов армии Бонапарта хорошо известны, и среди них нет никого с фамилией Булар. Следовательно, либо агент не имел генеральского чина, либо Булар — вымышленная фамилия, заменявшая настоящую в целях конспирации. Письма, посланные «Буларом», датированы одним и тем же месяцем — июлем 1796 г., после чего сведения о нем прерываются до 1798 г. В марте 1798 г. один из агентов д'Антрега сообщил из Парижа, что генерал Булар должен вскоре прибыть в столицу и получить назначение командиром дивизии, направляемой в Гавр. Еще через несколько месяцев тот же агент передавал, что Булар собирается принять участие в экспедиции, которую подготовляет Бонапарт (это была экспедиция в Египет), и с этой целью отплыл на корабле «Ориент». В донесении указывается фамилия спутника Булара — генерала Казабиянки, хорошо известного по сохранившимся документам.
В бумагах д'Антрега имеется важный ключ для определения действительной фамилии Булара — указывается, что он родился в Ардеше и был до поступления на военную службу адвокатом. Среди генералов французской армии, действовавшей в Италии, из Ардеша родом был только Байяр де Боревуар. Он, однако, никогда не был адвокатом и, кроме того, оставаясь в Италии до 1799 г., не мог, следовательно, отправиться с Бонапартом в Египет. Генерал Сервье родился неподалеку от Ардеша и приУ держивался (по характеристике Кларка) взглядов, не очень благоприятных в отношении республики. Но он не служил в армии после марта 1797 г. Адвокатом до поступления в армию был генерал Сервони. Он родился на Корсике. Вполне возможно, что до революции Сервони мог быть адвокатом в Ардеше, где его в таком случае, вероятно, знал д'Антрег. Но об этом нет никаких документальных свидетельств. Военная карьера Сервони в общем совпадает с карьерой «Булара». Сервони в 1798 г. был переведен в армию, сосредоточенную на севере Франции для действий против Англии. 15 февраля 1798 г. Сервони был назначен дивизионным генералом. Всего этого, однако, еще мало, чтобы превратить догадку в уверенность, гипотезу в точно установленный факт.
В связи с действиями роялистских и иностранных агентов в штабе армии генерала Бонапарта надо рассмотреть обстоятельства ареста их шефа графа д'Антрега. Обстоятельства эти таковы. Д'Антрег с семьей находился в Венеции, когда она была осаждена французскими войсками. Ц Граф попытался, спешно приняв русское подданство, выехать из города в свите царского посла Мордвинова. Французские власти знали и о том, что д'Антрег находится в Венеции, и о том, каким образом он собирался ускользнуть из города. Тем не менее д'Антрегу удалось в составе сотрудников посольства благополучно проехать через расположение французских войск. Однако в Триесте 27 мая 1797 г. он был опознан и арестован французскими жандармами. При нем находился только один портфель,
Из Триеста д'Антрега под сильной охраной доставили в Милан, где держали в строгом заключении. В Милан же прибыли жена и сын д'Антрега. В своих воспоминаниях Наполеон Бонапарт так описывает дальнейшие события (о себе он пишет в третьем лице): «Генералы Бертье и Кларк произвели проверку всего найденного у него [41] в портфеле, составили об этом протокол, разобрали все документы и отослали все в Париж. В ответ французское правительство приказало, чтобы д'Антрег был предан суду военной комиссии для обвинения по законам республики. Но тем временем он заинтересовал Наполеона, который виделся с ним несколько раз. Сознавая всю опасность своего положения, он постарался понравиться тому, от кого зависела его судьба, говорил с ним без утайки, раскрыл все тогдашние интриги и выдал секреты своей партии. Понравиться ему удалось. Он добился разрешения проживать в городе под честное слово, без охраны. Через некоторое время ему дали бежать в Швейцарию. Наполеон, как это часто случалось с ним при писании мемуаров, сообщая формально все обстоятельства дела (особенно если они были и так известны), о многом умалчивал. Нет сомнения, что он так поступил и в данном случае.
41
т.е. д'Антрега. — Е.Ч.
Незадолго до ареста д'Антрег имел встречу с другим организатором роялистского подполья — Монгайяром. В ходе беседы Монгайяр ознакомил д'Антрега со всеми деталями организации роялистов во Франции. Протокол беседы находился в портфеле д'Антрега и был прочтен Наполеоном. Однако этого протокола не оказалось среди бумаг, пересланных в Париж! Взамен сохранилась лишь копия, составленная д'Антрегом по требованию Бонапарта во время их долгого свидания без свидетелей. Впоследствии д'Антрег, рассказывая об этом эпизоде Мордвинову, сообщил, что протокол имел 33 страницы. В «копии», которая сохранилась в архивах, всего 16 страниц. Д'Антрег, чтобы успокоить встревоженных роялистов, уверял, что копия содержала лишь фальшивые сведения и была написана под диктовку Бонапарта. (Весьма вероятно, что Бонапарт, помимо всего прочего, пытался скомпрометировать д'Антрега в глазах роялистов и таким путем перетянуть опытного заговорщика на свою сторону.) Это заверение д'Антрега опровергается, однако, тем, что данные копии протокола совпадают с другими материалами о деятельности роялистов агентуры. Словом, обе стороны — и Наполеон, и д'Антрег — в своих объяснениях о чем-то умалчивают и хитрят. Можно лишь догадываться о том, что счел нужным изъять Наполеон из текста протокола — вероятно, что-то компрометирующее его офицеров или других лиц, падения которых он не хотел допустить. Бумаги, которые были пересланы в Париж, сообщали лишь об измене генерала Пишегрю.
Понятно, что д'Антрег после своего ареста и освобождения стал подозрительной фигурой в кругах роялистов и их главы Людовика XVIII, хотя и не потерял доверия своих иностранных заказчиков. Интереснее отметить, что и отношения Наполеона с д'Антрегом, как мы убедимся, отнюдь не отличались сердечностью. Вероятно, обе стороны при торге основательно надули друг друга. Наполеон в своих мемуарах особенно негодует на д'Антрега за памфлет, который тот опубликовал, расписывая темницы, а также пытки, которым он якобы подвергался, с достойной скромностью знакомя вдобавок человечество с проявленной им при этом отвагой. Наполеон опять-таки умалчивает о том, как он попытался отомстить. Но об этом потом, прежде — об измене Пишегрю.
Потасовка на рассвете
Граф Морис де Монгайяр был одним из наиболее важных агентов-двойников, действовавших в период Великой французской революции. Настоящее имя этого уродливого, горбатого человека с длинным носом было Роке. Он происходил из обедневшей дворянской фамилии и до революции служил офицером в полку, сражавшемся с англичанами на острове Мартиника. После возвращения во Францию он по расчету женился и сумел втереться в доверие к министру финансов Неккеру, что в большой мере способствовало его карьере. После начала революции Монгайяр поступил на секретную службу короля и был в числе организаторов безуспешного бегства Людовика XVI в Варенн. В годы якобинской диктатуры Монгайяр остался во Франции, причем не подвергся ни аресту, ни преследованиям. Это было явно результатом того, что хитрому авантюристу удалось поступить на тайную службу революционного правительства.
Когда в 1794 г. Монгайяр прибыл в расположение австрийской армии, а потом переехал в Лондон, одни считали его тайным эмиссаром Робеспьера, другие — французским аристократом, сумевшим спастись от санкюлотов. Монгайяра принимали в Лондоне представители придворной знати и сам премьер-министр Питт, который предложил ему поступить на английскую секретную службу. Француз согласился на это предложение, так как знал, что англичане щедро оплачивают ценных агентов. Вернувшись на континент, Монгайяр быстро проник в число приближенных руководителя 5-тысячнои эмигрантской армии принца Конде. Тот послал его в Лондон с просьбой о финансовой помощи, поскольку роялисты испытывали острый недостаток в средствах. Авантюрист возвратился с обещанием большой английской субсидии и дополнительного ассигнования на секретную службу, главой которой его немедля назначил принц Конде.