Пять веселых повестей
Шрифт:
И сейчас у берега тоже белела такая горка, и кто-то взмахивал руками на середине Белогорки, и ложился на спину, и кувыркался, словно чувствовал себя полным хозяином реки, на которой никого больше в этот час не было.
Я оглядел наш небольшой пляж и радостно вздохнул: он был весь в мусоре, словно отдыхающие хотели до утра оставить о себе память в виде газетных обрывков, жестяных и стеклянных банок, рваных пакетов, сливовых косточек, кожуры от семечек и засохших зелёных листочков, которыми они прикрывали носы от солнца… В другое время я бы, конечно, подумал о том, что нам с Головастиком нужно проводить беседы не только о безопасности купания, но ещё и об аккуратности и
Мешок постепенно наполнялся и снова начинал походить на длинный, неопределённого цвета дирижабль.
– Ты что это здесь потерял?
– услышал я сзади спокойный и, как всегда, немного насмешливый Сашин голос.
От неожиданности я даже споткнулся, хоть под ноги мне в этот момент ничего такого, обо что можно было бы споткнуться, не подвернулось.
– Я?.. Ничего не потерял… Даже наоборот: я нашёл!
– Что же ты, интересно знать, отыскал тут, в темноте?
Саша заглянул в мешок. А потом молча и удивлённо перевёл глаза на меня. «Никакого неожиданного сюрприза для Саши завтра уже не будет!
– с грустью подумал я.
– Он не ахнет и не упадёт в воду от неожиданности». А ведь мне хотелось, чтобы именно Саша самым первым ахнул и упал…
– А ты чего там потерял?
– грустно спросил я.
– Где?
Я указал на реку, где недавно Саша, которого я сразу не узнал, плавал и ложился на спину.
– Я купался. Вечером знаешь вода какая приятная: тёплая, бархатная! И потом, мы же сегодня с Головастиком разных предупредительных знаков понаставили. Я и решил проверить: не уплыли ли они.
– Ну, и как? Не уплыли?
– Нет, преспокойно себе покачиваются на одном месте… Во-он, видишь?
– Вижу, - ответил я, хоть в сумерках ничего, конечно, не разглядел.
– А ты-то чем здесь занимаешься?
– уже более настойчиво, требовательным тоном командира «пятёрки» поинтересовался Саша.
– Вот решил пляж убрать. Чистоту здесь навести. В Песчанске ведь знаешь как чисто! Пылинки с тротуаров сдувают… А у нас?
– А у нас на пляже грязно… - Саша огляделся по сторонам и покачал головой.
– И как это наш патруль сюда заглянуть не догадался? А ты вот догадался, значит! Молодец, Шура! Просто замечательно, что ты вспомнил сегодня о пляже…
Саша не любил громких слов, а тут сразу произнёс и «молодец» и «замечательно». И всё это относилось ко мне! Значит, он простил мне все те проверки, которые я зачем-то решил устроить честным белогорцам в автобусе и в кино. Мне сразу захотелось ещё больше отличиться перед Сашей, чтобы он ещё сильнее похвалил меня и чтобы даже гордился дружбой со мной…
И вот тут-то мне пришла в голову мысль, которую я уж никак не мог назвать мыслишкой, потому что она показалась мне в тот миг очень оригинальной и очень остроумной: «Теперь-то уж Саша и все другие узнают, кто у нас в Общественном совете главный выдумщик и изобретатель - Кешка или я! Пусть поскорее придёт завтра, - я окажу такую услугу нашему Белогорску, что там ещё долго будут меня помнить!..»
Саша присел на мешок. И я тоже присел рядом. От Саши приятно пахло речной свежестью. А меня моя неожиданная идея до того разгорячила, что мне тоже вдруг захотелось искупаться.
Я уже до самой головы задрал свою рубашку, но Саша остановил меня:
– Не стоит: простудишься.
– Ты же говорил, что вода тёплая. И даже бархатная…
– В воде-то тепло, а когда на берег вылезешь, мурашки по телу прыгают.
Мне
– Поговорим немного.
– Поговорим…
– Ты вот всё личную инициативу проявляешь, а лучше давай вместе… Как в прошлом году! У нас ведь как здорово получалось. С этими самыми занятиями по русскому языку. Помнишь?
Ещё бы! Конечно, я помнил, как на целое лето, сам имея двойку по русскому, превратился в учителя и как потом, на экзаменах, меня превзошёл мой собственный ученик, то есть Саша. И ещё, как мы вместе строили плот и вообще всё делали вместе…
– Я ведь, когда телеграмму тебе посылал, то сразу так прямо и написал: «Приезжай немедленно!»
– «Немедленно» - это Липучка добавила…
– Ничего она не добавляла. По правде сказать, я с самого начала так и написал. Понятно?
Да, мне было понятно. Понятно, что Саша скучает без меня, что он, может быть, даже любит меня немножко… А уж его-то любовь я бы ни за что не променял ни на Липучкину, ни на чью на свете! Мне было понятно, что Саша снова хочет дружить со мной, хочет, чтобы мы всё делали вместе, не отрывались друг от друга, - и мне поэтому ещё сильнее захотелось поразить его завтра своей находчивостью, своей смекалкой.
«Вот завтра удивлю всех, а уж после не буду больше проявлять личную инициативу в одиночку, а буду всё делать рука об руку с Сашей!..» - так я решил. И на радостях легко и весело взвалил себе на плечи мешок, полный разного мусора. Он даже не показался мне тяжёлым: наверное, оттого, что с ним, с этим самым мешком, было связано выполнение моего нового плана.
– Давай понесём вместе, - предложил Саша.
Но я отказался от его помощи: свой план я должен был сам, своими собственными силами провести в жизнь от начала и до конца! Я несколько раз останавливался в пути, отдыхал, но Саша больше не предлагал мне помощь. Такой уж у него был характер: он не любил надоедать и навязываться со своими услугами. Когда же мы наконец добрались до города, он сказал:
– Давай сразу свернём на свалку: выбросим весь твой хлам.
– Нет, я отнесу его домой!
– Домой?!
– А что ж такого странного? Сдам завтра утром в утиль и денежки получу, - схитрил я.
– Так ты, значит, вот для чего по пляжу ползал?..
Я спохватился и замахал свободной рукой:
– Что ты? Что ты?! Это я так… только что придумал. Почему бы, думаю, не сдать всё это в утиль, а деньги - на общественные нужды?
– Деньги вообще-то нам нужны, - задумчиво проговорил Саша.
– Для общественной библиотеки… Веник говорит, что нужно ещё книжки подкупить. Классику! Пушкина и Лермонтова знаешь как богато издают: с золотом, с серебром, полными собраниями сочинений. А полные собрания никто нам не пожертвовал… Жалко, конечно, с такими книжками расставаться. Но ничего: мы их сами купим. Думаю вот металлолом подсобрать, бумажную макулатуру.
Я скривился. Саша сразу заметил это, даже в сумерках:
– Думаешь, надоел этот металлолом вместе с макулатурой, да? А мы разве для развлечения собираем? Мы же для дела!..
Дома дедушка с удивлением посмотрел на мою ношу:
– Люди свои коллекции десятилетиями собирают, а ты за полтора часа целый мешок наполнил! И что же у тебя там, позволь полюбопытствовать?..
– Пока не могу показать!
– Не можешь?!
– Не могу…
– Так-с… Таинственный мешочек!
Дедушка тяжело вздохнул: ему, наверное, очень хотелось узнать, из чего состояла моя коллекция.