Пять жизней и одна смерть
Шрифт:
Да и вообще – как рассказать о том, что меня на самом деле уже нет…
Глава 2
Жизнь – единственное наше истинное богатство.
Когда в то странное утро я первый раз проснулась не в своем теле, само собой, не поняла, что происходит, и попыталась придумать логическое объяснение. Мой мозг судорожно выдавал разные версии. Первая – что это не зеркало, а стекло, за которым находился экран, транслирующий изображение. Я порезала руку и ушибла ногу, снимая это тяжеленное «стекло» со стены. Но это было именно зеркало, а за ним – обычная стена, никаких выемок, технологий, мониторов.
«Меня накачали наркотой», – с досадой констатировала я.
Кто-то решил жестоко надо мной пошутить или поиздеваться. Подстриг и покрасил волосы, дал мне какие-то наркотики, и теперь я вижу чужое лицо и чужое тело. Это галлюциногены, грибы или что-то еще. Я никогда не пробовала наркотики, поэтому такая версия казалась логичной. Оставался только вопрос – кто сделал это со мной?
Я стала рыться в вещах на полу. Женские солнечные очки, флакон духов, пачка одноразовых платков, какие-то провода, наушники, открытки, резинка для фитнеса, настольная игра, заколки для волос, сдутый резиновый мяч и еще всякая ерунда. Пошла в спальню и заглянула в тумбу у кровати. В верхнем ящике лежала толстая книга под названием «Садовые растения», несколько чеков из магазина и старая фотография девочки и мальчика. А вот в нижнем ящике тумбы оказались квитанции на оплату света, интернета, коммуналки, а под ними документы: паспорт, страховка, договор аренды квартиры. Я вытащила их из ящика, разложила на кровати и села рядом. Трясущейся рукой открыла паспорт. На фотографии было то же лицо, что я видела в зеркале. Имя: Анна Битрайд. Моя ровесница, девятнадцать лет. Рассмотрела фотографию, после чего попыталась приглядеться к страницам паспорта и определить, подделка это или нет. Определить не смогла, выглядел он как настоящий. Неужели кто-то позаботился даже о том, чтобы сделать паспорт? И откуда он мог знать, как я буду себя видеть? В страховом полисе и договоре было ее имя. Я зажала рукой рот и нос, чтобы не разреветься.
«Может, это сон? Просто кошмарный сон?»
Слишком реальный. Дотронулась до пореза на руке – больно. Ушибленное место на ноге тоже давало о себе знать.
«Родители!»
Я резко встала, подошла к шкафу и открыла дверцы. Стянула с себя пижаму и надела первое, что попалось под руку: джинсы, черную футболку, синюю вязаную кофту с большими пуговицами, натянула носки, которые на вид казались не сильно заношенными. Смотреть в зеркало не было желания. Схватила документы – мне нужны были доказательства – и тяжелыми, уверенными шагами проследовала в коридор. При этом прикосновения моих новых ног к земле вызывали странные, незнакомые ощущения. Мне нравилось ровно ступать по полу, я могла двигаться быстро, уверенно, бесшумно. Но я знала, что это невозможно, мне просто кажется, а на самом деле, скорее всего, ничего не изменилось. На полу, за тумбой в коридоре, прятался небольшой черный рюкзак. Внутри я нашла красный картхолдер с одной кредиткой и проездным билетом на автобус. Во внешнем кармане лежали ключи, зубная нить и небольшая сумма наличных.
«Потом верну, когда выясню, что тут происходит», – подумала я.
Запихнула в рюкзак документы, надела чужие кроссовки, которые стояли в коридоре, и вышла из квартиры.
В подъезде никого не было, и я без препятствий спустилась по лестнице с четвертого этажа и вышла на улицу. Вдохнула теплый утренний воздух.
«Жарковато для апреля, особенно учитывая, что сейчас утро», – пронеслось в голове, и я расстегнула кофту.
Этот район был мне точно не знаком. Солнце поднималось и ярко светило в окна невысоких старых зданий. Люди бежали по улицам в разные стороны, только неторопливый дворник подметал тротуар через дорогу. В соседнем доме мужчина выставлял на уличные прилавки коробки с фруктами. Вдалеке на перекрестке был затор из машин.
Я стояла на тротуаре и видела множество улиц, расползавшихся в разных направлениях. Хотелось бежать, только я не знала, в какую сторону. Отошла к углу здания и спросила у проходящей мимо девушки, далеко ли остановка автобуса. Она объяснила, куда идти, и я без проблем отыскала место. Оставалось только узнать, едет ли отсюда хоть один автобус в сторону моего дома. Подошла к пожилому мужчине, который стоял неподалеку.
– Подскажите, пожалуйста… – обратилась я к нему.
Он повернулся ко мне и улыбнулся. Его улыбка показалась коварной. Он все знал, этот пожилой мужчина.
«Все они здесь замешаны», – пронзила меня страшная мысль.
Я отшатнулась и быстро пошла в другую сторону. Сердце бешено стучало, я все ускоряла шаг. Почти бегом добралась до какого-то офисного здания. Как же хорошо, когда можешь бегать. У входа остановилось такси, из которого вылез высокий парень. Я рванула к машине, распахнула заднюю дверцу и села.
Удивленный водитель посмотрел на меня. Я продиктовала адрес дома, достала из рюкзака наличку и положила ее на подлокотник около него. Он пожал плечами, ввел в навигаторе адрес, забрал деньги и поехал. Через полчаса я стояла напротив своего дома. На заборе висело объявление о его продаже. Слезы подступали к глазам, губы дрожали, а я теребила влажными ладонями лямки чужого рюкзака.
«Зачем родители решили продать дом? Это и мой дом тоже. Неужели им позвонили и потребовали за меня выкуп?»
Я открыла дверь калитки и помчалась к двери в дом. Она оказалась закрыта. Я нажала звонок и вдобавок несколько раз постучала.
– Ма-а-ам? Это я. Открывай.
Но дверь оставалась закрытой. Еще раз подергала ручку. Спустилась с крыльца и обошла дом, заглядывая в окна. Я не верила своим глазам: никаких штор на окнах, а вся мебель внутри накрыта тканью. Оглядела сад: он казался заброшенным, чего просто не могло быть.
– Мам? Мам? Папа! – кричала я, обходя дом.
Никто не отвечал, и я вернулась к входной двери. Поднялась по ступенькам, еще раз подергала ручку и с силой постучала в дверь.
«Мне срочно нужно им позвонить», – подумала я и услышала шаги за спиной. Резко обернувшись, увидела женщину в деловом костюме. Она стояла в нескольких шагах от крыльца и рассматривала меня.
– Я могу вам чем-нибудь помочь? – настороженно спросила женщина.
– Я ищу своих родителей. Где они? Они живут в этом доме.
– Родителей? Вы, наверное, ошиблись адресом.
– Нет, это мой дом! – взорвалась я.
– Этого не может быть, – спокойно ответила она. – Этот дом принадлежит супругам Маккольм.
– Да, именно так. А я их дочь – Лина Маккольм.
Глаза женщины округлились, улыбка сошла с лица. Она поднялась на крыльцо и подошла вплотную ко мне.
– Это очень плохая шутка. Тебе лучше уйти, иначе я вызову полицию.
– Что? Почему это я должна уходить? Вызывайте. Да, вызывайте копов, пусть приедут и разберутся, что тут происходит! – закричала я.
Женщина достала из элегантной сумки мобильный телефон.
– Я в последний раз предупреждаю. Уходи и не смей больше возвращаться и говорить подобное.
– А что я сказала? – удивилась я. – Давайте, позвоните маме и папе, скажите им, что я тут.
Она сверлила меня гневным взглядом, все мышцы ее лица напряглись, она сжала челюсти так, что я увидела, как под кожей выступили желваки.
– Супруги Маккольм уехали из города. Они продают этот дом, потому, что два месяца назад… их дочь Лина, – она сделала акцент на моем имени, – умерла.